Чудо двух континентов - Марион Леннокс

— Завещание... — начала она.

— Ах да, завещание. — С опаской взглянув на Маркуса, Чарлз поглубже зарылся в кожаное кресло. Его огромный стол пугал наиболее настойчивых клиентов, и он пользовался им как щитом. — Так что же ты хочешь сказать о завещании моей матери?

— Хетти собиралась оставить мне свою половину фермы.

— Но это не так, дорогая кузина, — Чарлз довольно ухмыльнулся.

Интересно, подумал Маркус, почему мне хочется его ударить? Ему пришлось приложить усилие, чтобы оставаться невозмутимым наблюдателем.

— Хетти прожила всю свою жизнь на этой ферме, — сказала Пета, — как и все мы. В отличие от тебя. Ты уехал двадцать лет назад, но ведь эта ферма оплатила твое обучение и твою поездку. — Она окинула взглядом его роскошный офис: — Я полагаю, что и все это благодаря нашей ферме. Мы и так уже на грани банкротства, потому что половину прибыли отдаем тебе. Это просто безумие, что Хетти оставила свою часть тебе.

— Я ее сын.

— Но мы уже столько дали тебе, и Хетти знала, что я не смогу выкупить эту половину у тебя. Мне просто придется продать свою часть.

— Это уже не мои проблемы.

— Нет, — Пета глубоко вздохнула, стараясь сохранить спокойствие, — это не так. Все, о чем я прошу, — не продавать ферму и разрешить мне управлять ею, пока Гарри не достигнет совершеннолетия.

— Гарри... — Чарлз хотел насмешливо улыбнуться, но вспомнил о том, что Маркус наблюдает за ним, и принял — серьезный вид, — сколько ему уже?

— Двенадцать.

Двенадцать. Маркус нахмурил брови, впитывая информацию. Никак не получается. Не может быть, чтобы Пета имела двенадцатилетнего сына. Возможно, ему надо задать несколько вопросов.

— Нам необходимо остаться на ферме, пока Гарри не исполнится восемнадцать лет, — голос Петы звучал умоляюще. — Чарлз, ты же знаешь, как важна для нас всех эта ферма.

— Для меня она никогда ничего не значила.

— Но она оплачивала твое обучение. Это позволило тебе стать тем, кем ты хотел, и у Гарри тоже должен быть выбор. К тому же это хорошее вложение денег, — сказала она. — Я буду счастлива отдавать тебе половину доходов, да и земля постоянно дорожает.

— Я и так получу неплохую сумму, — заявил ей Чарлз. Ферма расположена рядом с морем, поэтому ее можно поделить на несколько участков и сдавать в аренду. У тебя останется твоя половина. Мы оба будем довольны.

— Но мы любим ферму.

— Закончим этот разговор, я продаю свою половину!

— Чарлз...

— Послушай, если тебе больше нечего мне сказать, — он покосился на Маркуса, — ты тратишь мое время впустую.

Пета нервно сглотнула, ее руки сжимались в кулаки и разжимались. Маркус заметил, что ее плечи бессильно опустились. Значит, она приняла свое поражение.

Почему ему так хочется кого-нибудь ударить? Нет, не кого-нибудь, а Чарлза!

Но Пета еще не закончила, она перешла к другому, не менее важному вопросу.

— Ты придешь завтра на похороны Хетти? — прошептала она.

— Нет, ненавижу похороны.

— Но она была твоей матерью.

— Да, — Чарлз снова ухмыльнулся, — но теперь она умерла. Все кончилось, меня это больше не волнует и тебя не должно волновать. Как только пройдут похороны, я выставлю ферму на продажу. Я бы выставил ее на продажу уже сегодня, если бы не этот пункт.

— Какой пункт? — насторожился Маркус.

В такого рода делах Маркус был профессионалом. Из своего опыта он понял одну важную вещь — не стоит сразу высовываться, лучше сидеть, слушать и впитывать информацию.

Чарлз бросил на него раздраженный взгляд.

— Моя мать оставила это глупое дополнительное распоряжение к завещанию. Я ушел до того, как юристы закончили, и она вставила его в завещание...

— Расскажите мне о нем, — мягко сказал Маркус.

— Это не ваше дело. — Чарлз сердито посмотрел на него.

— Если я выйду замуж, я унаследую все, — горько сказала Пета, — но это не имеет смысла. Дело в том, что, перед тем как Хетти приехала сюда, я пару раз встречалась с одним из местных фермеров. Но для тети этого было достаточно, чтобы подумать, будто я выхожу замуж. Она решила, что должна подтолкнуть меня, вставив этот глупый пункт в конце завещания — если я выйду замуж, то унаследую ее половину, но это невозможно.

— Почему?

— Через неделю? — Пета горько усмехнулась. — Хетти... в общем, она была смертельно больна. Она была немного странной, поэтому Чарлзу удалось убедить ее приехать сюда. Хетти беспокоилась обо мне, но она была здесь, в Нью-Йорке, совсем одна, и Чарлз заставил ее завещать ферму ему. Тетя Хетти написала завещание в его пользу. Но после того, как Чарлз ушел, оставив ее одну с юристами, она добавила это дополнительное распоряжение к завещанию. В нем говорится, что, если я выйду замуж в течение недели после ее смерти, ферма вернется ко мне. В течение недели! Может, она имела в виду не неделю, а год? Теперь этого уже никто не узнает. Она сказала — в течение недели, значит, есть время до следующей среды. — Пета повернулась к своему кузену. — Чарлз, пожалуйста!..

— Ты только тратишь мое время. — Он поднялся с кресла, разглаживая свой и без того гладкий жилет, и прошел к двери.

Чарлз страдает избыточным весом, заметил Маркус. Низенький, помпезный, настоящая крыса. Он постарался не вздрогнуть от отвращения, когда этот человечек проходил мимо него, чтобы открыть дверь.

— Извините, мистер Бенсон, за то, что она потратила ваше время, — сказал ему Чарлз, — и за то, что потратила мое время. Возвращайся на ферму, Пета, там тебе самое место. Наслаждайся ею последние недели, прежде чем я продам свою половину, но сильно не привыкай. Она будет выставлена на продажу в начале следующей недели.

Маркус и Пета вышли на улицу, залитую солнечным светом.

— Прости, что потратила твое время.

— Подозреваю, что эта ферма стоит немало, — мягко сказал Маркус.

— Что? Ах, да! Ты же слышал, что сказал Чарлз. Это правда.

— У тебя есть какая-нибудь профессия?

— Что, прости?

— Что ты умеешь?

— Я — фермер.

— Ты можешь получить где-нибудь работу? В качестве фермера?

— Ты шутишь? Кто же меня возьмет с четырьмя детьми?

— С четырьмя детьми? — спросил он осторожно. — У тебя четверо детей? — Сколько же ей лет? Двадцать пять, двадцать шесть? Четверо детей. Он скользнул взглядом по ее талии и подумал, что этого просто не может быть.

Она перехватила его взгляд.

— На что это ты уставился?

— На твою фигуру, — признался он с печальной улыбкой. — Для многодетной матери ты неплохо сохранилась.

Ее глаза расширились от удивления, а через секунду она разразилась заливистым смехом.