Бердолька Чарли и Гертруды Богранд - Д. Мицкис

Дни тянулись один за другим.

Мистер Агнус «Гнусный» Гробб удвоил количество наказаний, всё чаще кричал на воспитанников монастыря. А те – друг на друга.

Окружающий монастырь высокий забор успел зарасти терновником. Ночью под окнами раздавались странные звуки. И огромные чёрные вороны – они будто чего-то ждали.

Гертруда не сразу показала брату свиток, найденный в ванной комнате для попечителей, хотя ни о чём больше не рассказала. Чарли лишь пожал плечами:

– Может, это Иугия оставила?

Снова появлялись странные мысли.

Часто Гертруда просыпалась от собственных криков. Дурные сны. Будто что-то сидело на её груди, не позволяло дышать, изучало её. Смеялось. Оставляло на теле всё новые и новые царапины.

Монастырь словно пропитался злостью.

Каждый день шёл дождь, наполняя стены шёпотом. Казалось, кто-то… бурчит. Сердитый шёпот будто спорил за стенами (например, когда Гертруда убегала по коридору от поварихи – та ведь думала, что Гертруда на чердаке). И каждый раз, когда Гертруда останавливалась, чтобы прислушаться к шёпоту, – голоса замолкали. Они превращались в шум дождя. Будто сами прислушивались к Гертруде.

Канун Дня всех святых. Эту ночь Гертруда не сможет забыть.

Она возвращалась на чердак по коридору первого этажа. Рядом бежал пёс Дьякон, за ним прыгали три чёрных ворона.

Впереди – настоятельница Иугия. Та, надев чёрный хитон, провожала в южное крыло людей в серых хитонах. Их было не меньше двадцати. Они шли следом. Настоятельница Иугия несла младенца. Тот спал.

Все проследовали ко входу в подземелье. Шли молча, опустив головы. Лица были скрыты под капюшонами.

Больше всего Гертруда удивилась… козлу. Тот бежал за всеми. Без поводка и ошейника. Обычный козёл, который гулял сам по себе.

Гертруда проследила за ними до конца коридора. Но за углом её ждала только стена. Иугии не было. Как и странных людей.

Вернувшись на чердак, Гертруда рассказала обо всём брату.

Несколько дней они вместе изучали коридор-тупик. Пытались нащупать какой-нибудь тайный вход. Ничего. Обнаружили лишь мелким шрифтом аккуратно выведенную надпись «Cache ta vie». Чарли так и не вспомнил, откуда ему был известен перевод с французского: «Скрывай свою жизнь».

В одно из воскресений Гертруда проснулась от странного предчувствия: всё должно закончиться именно сегодня. От этих мыслей на душе стало легче.

Чарли с кем-то оживлённо беседовал. Хотел переспорить невидимого Руперта. Да так яростно, что дело близилось к драке.

Гертруда убедилась: поварихи Пинвы Перей нет на месте (видимо, ушла разгружать рыбу – сегодня же выходной). Открыв своим ключом дверь чердака, она спустилась вниз. У лестницы вилял хвостом пёс Дьякон. Чёрный ворон клювом стучал в окно. Падал снег. Сколько же они просидели взаперти?

Гертруда схватила котлеты с плиты и позвала Чарли.

Нужно бежать прямо сейчас!

Из кухни удалось выбраться легко. Коридор, лестница, снова коридор.

Они хотели рвануть вниз – забрать вещи, как вдруг за одной из дверей услышали голоса: миссис Пингва Перей разговаривала с мистером Агнусом Гроббом. Она выпалила:

– И, что хуже всего: они до сих пор здесь! И перья повсюду!

– Близко?

– Уже в монастыре! Я слышала!

Мистер Гробб перебил её, понизив голос:

– Ещё немного – и всё закончится. Девчонка вот-вот сломается.

Схватив Чарли за руку, Гертруда побежала в сторону лестницы.

– НАКАЗАННЫЕ СПУСТИЛИСЬ С ЧЕРДАКА!!! – По коридору разлетелись детские голоса предателей. – МИСТЕР ГРОББ!!! ЗОВИТЕ СКОРЕЕ МИСТЕРА ГРОББА!!!

Чарли и Гертруда даже опомниться не успели, как оказались в сыром подвале. Но уже оба чувствовали: это их последнее наказание.

– Месяц – за нарушение! – прошипел Агнус Гробб, закрывая за ними дверь.

Гертруда крикнула ему слово, которое в книгах обычно не печатают.

Небольшое помещение со старыми кирпичными стенами освещалось из коридора – тусклый свет пробивался только сквозь тонкие щели в двери; к ней не было ключа.

Гертруда закричала. Но всё без толку. Мистер Гробб ушёл.

Сырость. Холод. У Чарли зуб на зуб не попадал.

– Мне снова приснилась бабушка, – сказал он, будто пытаясь разговором успокоить сестру. – Странный сон. Я могу описать её дом! Такой светлый. И вид из окна – прямо на озеро с Левиафаном! И ещё там был белый кот по имени Кот!

– Пингва сказала, что в монастыре кто-то есть, – Гертруда размышляла вслух. – И сказала: они тут до сих пор.

Чарли и Гертруда не сразу услышали странный шорох. Они даже не сразу поняли, что слышат: будто кто-то дразнится, эхом повторяя каждый шаг Гертруды. А затем – снова замолкая. Словно прислушиваясь.

Какое-то время Чарли и Гертруда просидели молча на старом деревянном ящике с детскими игрушками. Оба размышляли. Никаких глупых мыслей: не верили, что наказание продлится месяц. За дверью скулил пёс Дьякон. Вороны кричали.

Вдруг Гертруда чихнула. И за стеной кто-то чихнул.

Тогда Чарли кашлянул. И за стеной тоже кто-то кашлянул. Чарли кашлянул дважды. За стеной повторили.

– Там кто-то есть! – прошептал Чарли.

– Кто-то есть, – послышался шёпот за стеной.

– Или это эхо, – предположила Гертруда.

– Не эхо, – отозвался шёпот.

Чарли подскочил от неожиданности. За стеной снова послышался шёпот. Только теперь – ближе. Словно был прямо в стене.

Мурашки пробежали по телу. Чарли закричал. Он стучал в дверь. В ответ ему стучал ворон. Дьякон завыл.

– Чарли, успокойся! – попросила Гертруда. – Слушай! – В комнате повисла тишина. – Ветер?

– Ветер, – послышалось за стеной.

Чарли проныл:

– А если Гробб специально посадил нас сюда?

Гертруда обняла брата. Она чувствовала, как билось его сердце.

Оба молчали. В ответ молчали и за стеной.

Гертруда и Чарли не знали, сколько уже простояли. Оба не решались пошевелиться. Было страшно даже вздохнуть.

И тут Гертруда услышала: несколько капель упали на пол. Только не сейчас, – мысленно взмолилась она. На правой руке развязался бинт.

В животе у Чарли заурчало. И это, кажется, разбудило тех, кто был за стеной.

– Всё хорошо? – спросил Чарли у сестры.

– Повязка развязалась.

– Развязалась, – повторил шёпот.

– Уходите!!! – закричал Чарли изо всех сил.

Свет в коридоре за дверью погас. Теперь Чарли и Гертруда стояли в кромешной тьме.

Голосов за стеной уже явно было несколько. И они шептались, разговаривали между собой. И даже спорили.

Шёпот переходил в бурчание. Оно было повсюду. Голоса хрипели. Кто-то колотил в стены. Чарли тихо всхлипывал. Гертруда боялась его отпустить.

Сотни голосов кричали. Они были уже не за стеной. И не в стене. Они были внутри комнаты.

– Где? – произнёс кто-то. – Где они?

Комната наполнилась гулом.

Чарли не дышал.

Крик превратился в ор:

– НАЙДИТЕ!!! НАЙДИТЕ ИХ!!!

Крик взрывами разносился по стенам.

Но неожиданно всё прекратилось.

Комната снова погрузилась в тишину.

Только возле Чарли и Гертруды кто-то был. И этот кто-то только что громко чихнул.

Глава 4

Не без котелка

Чарли и Гертруда услышали странное шуршание и шипение – где-то в углу комнаты. Кто-то мычал и постукивал по стене.

– Интересно. Очень интересно, – задумчиво произнёс незнакомый голос с ужасными акцентом. – Стены – как моя жизнь в этом захолустье. Захолустьище. Ни туда, ни сюда.

В темноте раздался новый шорох, странный звон, а затем появилось какое-то свечение: незваный гость зажёг спичку и с её помощью исследовал какие-то надписи на стене. Непонятные значки, буквы, слова – все на неизвестном языке.

Через всю стену большими буквами было написано: «Peri amartias»[5].

– Жертвы? Очень интересно, – радостно повторил гость. – Додуматься же до такого! Pagan, а не такие и глупые.

Гертруда не могла рассмотреть незнакомца; только его руки в тугих кожаных белых перчатках. В них долго горела спичка.

– Великолепно! – снова воскликнул гость и развернулся. Его лицо светилось от счастья. Он медленно прошёлся по комнате, всматриваясь в испуганные лица Чарли и Гертруды. – Так удивительно. Вы стоите тут обнявшись! Как дружная семья! Хотя мне казалось, здесь должна быть девочка со странными глазами. И мальчик с большим ртом. Ой! У вас даже ёлки нет! Это нужно немедленно исправить! Признавайтесь: кто из вас Чарли, а кто – Гертруда?

Незнакомец почему-то обратился к Гертруде. Она молчала – не могла прийти в себя.

Гость подошёл к старому деревянному ящику, рассматривая в нём самодельные детские игрушки. И не заметил, как они вспыхнули от его спички. Огонь мигом охватил весь ящик (хоть всё внутри было сырое), а голубоватый дым со странным запахом мёда поднялся к потолку. Чарли и Гертруда побежали к двери. Однако она по-прежнему была заперта.