Дело о фальшивом глазе - Эрл Гарднер

Перри Мейсон положил трубку и повернулся к Сильвии Бассет.

– Вам лучше держаться в стороне, – сказал он. Затем обратился к молодому Бассету: – Вам придется взять инициативу в свои руки. Ведь вы на стороне матери и против отца?

– Конечно, – ответила за сына миссис Бассет. – Но по ходу дела выяснится, что Хартли не отец Дика.

– То есть?

– Дик мой сын от первого брака.

– Давно вы замужем за Бассетом?

– Пять лет.

– Пять лет мучений, – жестко сказал Дик.

Женщина на кушетке снова застонала. Она пробормотала что-то неразборчивое, а затем попыталась подняться.

– Где я? – произнесла она.

– Все в порядке, Хейзл, – ответила Сильвия Бассет. – Не беспокойся. Все хорошо. Мы пригласили сюда адвоката. И скоро приедет полиция.

Женщина закрыла глаза, вздохнула и сказала:

– Дайте подумать… дайте мне подумать.

Сильвия Бассет подошла к Мейсону и вполголоса попросила:

– Отдайте мне пистолет. Я не хочу, чтобы он оставался у вас.

– Почему?

– Надо спрятать его.

– Вам не положено иметь оружие, – предупредил Мейсон.

– Пистолет не мой.

– А если его найдет полиция?

– Его не найдут, если вы отдадите его мне. Ну, пожалуйста!

Мейсон достал из кармана пистолет и протянул его Сильвии. Она положила его в глубокий вырез платья и придержала рукой.

– Вы не должны держать его при себе, – сказал Мейсон. – Если хотите его спрятать, то сделайте это побыстрее.

– Подождите, – ответила она. – Вы не понимаете. Я позабочусь…

Дик Бассет подошел к молодой девушке.

– Слава богу! – воскликнул он.

Она открыла глаза. Дик поцеловал ее, а она обняла его, и они вполголоса стали переговариваться. Через минуту или две Дик мягко отвел ее руки и повернулся к присутствующим.

– Это не Хартли ударил ее, – объявил он.

– Может быть, она бредит? – высказала предположение Сильвия Бассет. – Я вышла вместе с ней в приемную и знаю, что Хартли был там один.

– Это был не Хартли, – возбужденно сказал Дик. – Хейзл не удалось с ним поговорить. Она постучала в дверь кабинета. Никто не ответил. Она вошла. Там никого не было. Она прошла через кабинет и постучала в дверь соседней комнаты. Отец открыл дверь. Кроме него, в комнате был какой-то мужчина. Он стоял к ней спиной, и его лица она не видела. Отец сказал, что он занят, и закрыл дверь. Хейзл прождала минут десять. Затем дверь открылась, и из комнаты вышел мужчина и выключил свет. Пройдя через кабинет, он обернулся и увидел ее. Его лицо было закрыто маской, но сквозь прорези она видела, как блестит его глаз. Один глаз! Другая глазница была пуста. Он подошел и ударил Хейзл, но она успела сорвать с него маску. Перед ней был одноглазый мужчина, которого раньше она никогда не видела. Он обругал ее и ударил дубинкой. Она потеряла сознание.

– Один глаз? – воскликнула Сильвия Бассет. – Дик, это ошибка!

– Только один глаз, – повторил Дик Бассет. – Это правда, Хейзл?

Молодая женщина кивнула.

– Что случилось с маской? – спросил Мейсон.

– Маска осталась у нее в руке. Это была бумажная маска – из черной бумаги.

Мейсон опустился на колено и поднял с пола лист копировальной бумаги. В нем было два отверстия для глаз. Один угол оторван.

– Это она, – сказала молодая женщина. Она с трудом села на кушетке, потом встала. – Я видела его лицо.

Рыжая подошла к ней и снова уложила – легко, словно куклу.

– О боже! – простонала молодая женщина.

– Все в порядке? – наклонившись к ней, спросил Мейсон.

Она болезненно улыбнулась:

– Думаю, да. У меня просто закружилась голова, когда я встала, но теперь все хорошо.

– У того мужчины был один глаз? – спросил Мейсон.

– Да, – ответила она немного окрепшим голосом.

– Нет, нет! – воскликнула Сильвия Бассет, чуть не рыдая.

– Пусть она говорит, – жестко сказал Дик. – Не перебивай ее.

– И он ударил вас больше чем один раз? – снова задал вопрос Мейсон.

– Кажется, да. Я не помню.

– Вы видели, как он уходил?

– Нет.

– А шума отъезжающего автомобиля вы случайно не слышали?

– Говорю вам, я больше ничего не помню. Он ударил меня, и все.

– Оставьте ее в покое, – попросил Дик Мейсона. – Она же не свидетель на суде.

Перри Мейсон направился в кабинет. Дойдя до двери, он хотел взяться за ручку, но передумал. Достав из кармана носовой платок, он обернул им пальцы и только после этого открыл дверь. В комнате ничего не изменилось после его визита. Он подошел к двери соседней комнаты и открыл ее с теми же предосторожностями. В комнате было темно.

– Кто знает, где здесь выключатель?

– Я, – ответила Сильвия.

Она вошла вслед за ним и включила свет. На лице ее появилось выражение ужаса. Мейсон застыл в дверях.

– Боже мой! – воскликнул Дик. – Что это?

Хартли Бассет лежал на полу лицом вниз. Сложенное одеяло частично закрывало его голову. Руки были раскинуты. Правая сжата в кулак. Пятна крови виднелись на голове и одеяле. Он лежал возле столика, на котором стояла портативная пишущая машинка, а в нее был вставлен лист бумаги, наполовину заполненный текстом.

– Осторожнее, – предупредил Мейсон, – ничего не трогайте.

Он подошел, держа руки за спиной, потом перегнулся через труп и прочитал машинописный текст.

– Записка о самоубийстве, – сказал он. – Но это не самоубийство, здесь нет оружия.

– Читайте вслух, – попросил Дик Бассет. – Что там написано?

Перри Мейсон начал читать тихо и монотонно:

– «Я намерен покончить со всем этим. Я полный банкрот. Я делал деньги, но утратил уважение своих коллег. Я никогда не был способен заводить друзей и удерживать их. Теперь я обнаружил, что не в состоянии удержать уважение и любовь или даже просто дружбу своей жены. Молодой человек, который считается моим сыном и носит мое имя, люто ненавидит меня. Я внезапно осознал, что, каким бы самодостаточным ни считал себя человек, он не может жить в одиночестве. Приходит час, когда он понимает, что должен быть окружен людьми, нечто значащими для него. Я богат деньгами, но банкрот в любви. Недавно случилось такое, чего я не хочу доверить бумаге, но оно убедило меня в бесплодности усилий удержать любовь женщины, которая для меня дороже всего на свете. И я решил покончить со всем, если у меня хватит самообладания спустить курок. Если у меня хватит самообладания… Если у меня хватит самообладания…»

– У него что-то в руке, – сказал Дик.

Перри Мейсон наклонился, немного помедлил, потом разжал пальцы мертвеца.

Стеклянный глаз, немигающий, злой, смотрел на них. Миссис Бассет изумленно открыла рот. Перри Мейсон повернулся к ней.

– Что вам напоминает этот глаз? – спросил он.

– Ни-че-го.

– Говорите, говорите. Только яснее. Что он значит для вас?

– Послушайте, – сказал Дик, выступая вперед. – Вы не смеете так разговаривать с моей матерью!

Мейсон отстранил его движением руки.

– Не вмешивайтесь, – сказал он. – Так что он вам напоминает?

– Ничего! – повторила Сильвия, на этот раз уже с напором.

Мейсон направился к двери:

– Полагаю, что больше нет необходимости в моих услугах.

– Не уходите, не уходите! – умоляюще ухватилась за его рукав Сильвия Бассет. – Пожалуйста!

– А вы скажете мне правду?

– Скажу, – ответила она, – но только не здесь и не теперь.

Дик двинулся к мертвому.

– Я хочу знать, – сказал он, – что…

Но Перри Мейсон взял его за плечи, повернул кругом и выставил за дверь.

– Выключите свет, миссис Бассет, – сказал он.

Она выключила и сказала:

– Ох, я уронила носовой платок. Это имеет значение?

– Вы и сами знаете, что имеет. Возьмите ваш платок и выходите.

Она какое-то время шарила кругом. Перри Мейсон нетерпеливо ждал, стоя в дверях. Она подошла к нему.

– Нашла, – задыхаясь, произнесла она и вцепилась Мейсону в плечо. – Вы должны защитить меня, а мы оба должны защитить Дика. Скажите…

Он вырвался, рывком захлопнул дверь и через второй кабинет прошел в приемную.

Женщина, которая раньше лежала на кушетке, теперь стояла. Лицо у нее было белое как мел. Она пыталась растянуть губы в улыбку.

– Вы знаете, что там? – спросил ее Мейсон.

– Мистер Бассет? – прошептала она.

– Да, – ответил Мейсон. – Вы разглядели мужчину, который ударил вас?

– Да.

– А он хорошо видел вас? Сможет ли узнать, если увидит снова?

– Не думаю. В комнате все же было темно. Свет падал лишь через дверь соседней комнаты именно на его лицо, но мое лицо оставалось в тени.

– Он был в этой вот маске?

– Да. В этой. Она из копировальной бумаги, не так ли?

– И вы ясно видели, что одна глазница была пустой?

– Да, и это было ужасно! Черная маска, и сквозь нее блестит только один глаз.

– Послушайте меня. Сейчас сюда явится полиция, и вам станут задавать вопросы. Вас могут даже задержать как свидетеля. Хотите помочь Дику?

– Да, конечно.

– Хорошо. Я хочу проделать одну штуку, прежде чем полиция доберется до вас. Вы в состоянии сесть в машину?