Корабль никто не видел - Мюррей Лейнстер

Кул-эн работал не покладая рук. Но тут он почувствовал, что ему стало как-то не по себе. Он не прекращал трудиться. Неприятное ощущение, которое исследователь не мог объяснить, усилилось. Но и тогда он не отвлекался от дела…

На Землю пришло утро. Солнце медленно занимало свое место на небе, и на траве горных пастбищ засияла роса. Далекие пики проступили сквозь облака, прикрывшие их на ночь. Антонио продолжал дрожать, но Салазар спал. Когда солнце окончательно встало, он поднялся, встряхнулся и с удовольствием потянулся, затем старательно почесался, снова встряхнулся и приготовился встретить новый день. Когда Антонио стал настаивать на том, что они должны отвести овец в долину, он помог старику. Пес бежал за стадом, заставляя овец идти вперед. Он выполнял свою работу.

Серебристый корабль, медленно летящий в космосе, неожиданно исчез. Исследователь сумел починить его и вывести в овердрайв. К этому моменту он уже погрузился в отчаяние. Он чувствовал, что слабеет, а ему было необходимо добраться до родной планеты и доложить, что она спасена. Записывающее устройство не работало. Кул-эн знал, что умирает. Но если ему удастся хотя бы приблизиться к планете, населенной представителями его народа, он сможет послать сообщение, и тогда все будет хорошо.

Передвигаясь с огромным трудом, кул-эн сумел включить свет в корабле. Тогда он обнаружил причину своей слабости и затрудненного дыхания. Смертоносный луч его оружия опалил изнутри весь корабль. Но искусственная пума осталась в целости и сохранности. Разумеется! Пума убивала и таскала образцы. Когда горела ее передняя лапа, она каталась по спинам удивленных овец. Она нахваталась блох и клещей — возможно, и от Салазара. Их исследователю прикончить не удалось. И они с удовольствием поселились на кул-эне.

Он отчаянно старался остаться в живых до тех пор, пока ему не удастся передать известие. Но это было невозможно. Одной мелочи возвращавшийся домой исследователь не знал, а приборы, которые могли о ней доложить, не работали из-за съеденной изоляции. Вентиляционное отверстие закрылось не до конца — в нем застрял большой жук, и в получившуюся щель медленно вытекал воздух. Кул-эн в корабле умирал от кислородного голодания, не понимая, что с ним происходит, — так земные пилоты сбиваются со знакомого курса, не успевая ничего сообразить. Маленький серебристый корабль так и не вышел из овердрайва. А исследователь не доложил о своем открытии.

Со временем блохи и клещи тоже сдохли. Они умирали счастливыми, успев до отвала наесться жидкостей из тела кул-эна. Но им не довелось сообщить соплеменникам, что кул-эн — исключительно вкусное блюдо.

Единственным, кто мог что-то поведать о случившемся, был Антонио. Он рассказывал, но над ним все потешались. Только его дружки и суеверные люди вроде его самого могли поверить в существо из ада, разгуливавшее в теле пумы. Пума эта могла прыгнуть вперед на сотни футов, аккуратно разрезала животных и совершала над ними магические ритуалы. Но от пуль, помеченных крестом, она спасалась бегством, а если ее ранить, вместо крови наружу вырывался огонь и дым.

Все это, разумеется, чистой воды ерунда.