Дорога из пепла и стекла (СИ) - Белецкая Екатерина

— А чьё это? — удивился Скрипач. — Рифат, это же просто сухие ветки, которые валяются на земле…

— Не твоё дело, чьё это, — Рифат отвернулся. — Сказано: не прикасайся к этим веткам. Они не для нас.

— Бред какой-то, — зло сказал Скрипач. — Это всего лишь ветки. Никто бы даже не заметил, если бы мы унесли несколько штук.

— Я бы заметил, — отрезал Рифат. — Мы пришли сюда, чтобы найти молодые деревья для костылей. Давай искать. А к дровам даже не прикасайся, Скиа. Тебя что, родители не научили, что брать чужое плохо?

— Научили, — Скрипач отвернулся. — Но так же они научили меня, что если хочешь выжить, можно иной раз преступить закон.

— Вот ты сама и ответила на свой же вопрос. «Преступить закон», — процитировал Рифат. — То есть стать преступницей. Может быть, если бы мы умирали от холода, я бы и позволил тебе совершить преступление. Но… Скажи, Скиа, мы сейчас умираем от холода? Итта умирает от холода? Нет. Ты прекрасно знаешь, что нет. Поэтому нам вполне хватит плавника. Ты всё поняла? Умница. А теперь пойдем искать деревья.

— Деревья, значит, брать можно, — покачал головой Скрипач.

— Потому что они — не дрова, — пожал плечами Рифат. — Идём.

Костыли получились так себе, и немудрено — ведь делали их без инструмента, используя при этом материал, для этой задачи не очень-то и подходящий. Скрипач провозился целый день, пытаясь изобразить из двух молодых стволиков что-то получше, но всё равно, упоры для кистей рук получились разными по высоте, а ткань, которую Скрипач попытался закрепить на верхних упорах, то и дело норовила сползти. В хозяйстве Рифата не имелось тонких веревок, те, кто он плёл сам, были для такой задачи слишком толстыми и грубыми. Когда Ит попытался встать на получившееся подобие костылей, выяснились ещё обстоятельства, которые тут же превратились в проблемы.

— Нога мешает, — сказал Ит, когда с третьей попытки всё-таки поднялся, и встал на костыли рядом со скамьей. — Не смогу ходить, она будет волочиться по полу.

— Значит, надо чем-то подвязать, — предложил Скрипач. — Стоять больно?

— Больно, — кивнул Ит. — Но это ладно, потерплю. Не знаю, смогу ли я удержать равновесие…

— Привыкнешь, — заметил Рифат. — Это сейчас сложно, потом станет проще.

— Возможно, — кивнул Ит. Стоять было действительно трудно, мало того, правая нога упиралась сейчас в пол, и служила ещё одним источником боли, в дополнение к боли в руках, и в левой ноге. — Плохо, что я ничего не вижу. Скиб не дает видеть.

— Опять же, нужно привыкнуть, — развел руками Рифат. — Ты ведь не хочешь сказать, что ты недовольна скибом, и желаешь носить штаны? Так?

— А что плохого в штанах? — спросил Скрипач. Он стоял сейчас рядом с Итом, придерживая его под правую руку. — Это гораздо удобнее.

— А ещё удобнее ходить голыми, — хмыкнул Рифат. — И лазить по деревьям. Разве нет? Наверное, очень хорошо быть сипом. Иметь теплую шубку, и греться у хозяина на руках. Это очень, очень удобно. Можно ни о чём не думать. Никакой морали, никаких обязательств… Ладно. Попробуй пройтись, — предложил он.

— Сперва надо ногу подвязать, — Скрипач помог Иту сесть. — Нельзя так ходить, — объяснил он Рифату. — Не получится. Есть какая-нибудь ткань, которую можно использовать?

— От покрывала оторви полоску, — разрешил Рифат. — И привяжи ногу. Только сперва я выйду, подожди.

—…Моралист хренов, — ворчал Скрипач, неловко орудуя одной рукой — оторвать полоску оказалось сложной задачей. — Так. Давай сделаем что-то типа пояса, и петлю. Под коленку.

— Выскользнет, — покачал головой Ит. — Чёрт, тяжело очень.

— Стоять тяжело было? — спросил Скрипач.

— Ну да. А ещё будет вес ноги, которую придется таскать. Рыжий, не факт, что я справлюсь. Сил нет, — признался Ит. — Две минуты простоял, и руки трясутся. Ладно, прорвемся. Помоги протащить тряпку за спиной, не дотянусь… ага, спасибо. Сейчас привяжу.

— С ногой что-нибудь придумаем, — пообещал Скрипач. — Пока так, дальше посмотрим. Уставать будешь меньше, если тренироваться. На счет того, что обе тушки, как кисель — это ты был прав. Я себя тоже киселём чувствую. Даже плавник собирать тяжело.

— Верю, — кивнул Ит. — Так, давай пробовать. И позови Рифата, на всякий случай. Пусть подстрахует.

На счет страховки Ит не ошибся — при попытке сделать шаг он тут же полетел на пол, и если бы не Скрипач с Рифатом, добром этот полет бы не кончился. Сделали передышку, потом Ит встал, и попробовал сделать шаг снова, но в этот раз помешала юбка скиба, правда, Ит не упал, он сумел, пусть и неуклюже, сесть обратно на скамью.

— Нереально, — произнес он, тяжело дыша. — Не справлюсь. Это невозможно…

— Настойчивость нужна, — негромко произнес Рифат. — Что-то ты рано сдалась. Пробуй ещё.

— Хорошо, отдышусь только, — кивнул Ит. — Скиа, может быть, можно как-то подвязать юбку повыше? — спросил он. — Я на неё наступаю, в руках костыли, поправить не могу.

— Может, пояс придумать? Ещё один? — предложил Скрипач. — Сейчас, от своего покрывала отдеру кусок… Рифат, помоги, пожалуйста, — попросил он. — Очень неудобно одной рукой.

Третья попытка, наконец, увенчалась успехом — Ит, пусть и с трудом, сумел пройти несколько шагов, до скамьи Скрипача, и сел. Руки тряслись от напряжения, и, не смотря на то, что в доме было прохладно, ему стало жарко, и на лбу выступила испарина.

— Молодец, — похвалил Рифат. — Теперь обратно.

— Погоди, — попросил Ит. — Пусть хоть руки дрожать перестанут.

— Ты очень долго лежала, а потом мы тебя носили, — пожал плечами Рифат. — Конечно, сейчас придется нелегко.

Скрипач, который до этого момента молчал, всё-таки не выдержал.

— Получилось бы лучше, если бы можно было есть ещё что-то, кроме танели, — сказал он. — И топить печь дровами, а не плавником.

— Вы едите то же самое, что я, — отрезал Рифат. — И живете так же, как я. Невозможно поделиться тем, чего нет. Я поступил с вами честно, по совести. Хотя мог оставить там, у воды. Ты забыла про это, Скиа? В чем ты меня упрекаешь сейчас? Что я недостаточно делюсь? Хорошо, я могу отдать вам свою кашу, которую сварил на ужин. Всю. Ты этого хочешь?

— Оставь её себе, — Скрипач отвернулся. — Я вообще не хочу есть, раз уж на то пошло. Уже наелся ветром с моря, когда плавник собирали, вместо нормальных дров.

— Наелась, — поправил автоматически Рифат. — Итта, иди на свою скамью. Ты уже отдышалась. Скиа, ложись спать. Нам больше не о чем говорить сегодня. Сказано более чем достаточно.

— Вот это точно, — кивнул Скрипач. — Конечно, конечно, всё будет так, как ты говоришь, Рифат. Особенно с учетом того, что деваться нам некуда.

— Научится ходить, идите на все четыре стороны, — Рифат отвернулся. — Я никого не держу.

— Довольно, — попросил Ит. — Не надо ругаться. От ругани у нас танели не прибавится. И теплее не станет. Рифат, прости её, пожалуйста, — попросил он. — Она просто вспыльчивая. Это не со зла.

— Да, не со зла, — согласился Рифат. — Это от горечи.

— От горечи? — не понял Ит. — Может, от горя?

— Нет, именно что от горечи, — покачал головой Рифат. — Жизнь горькая. Так тоже бывает.

— Да, бывает, — согласился Ит. — К сожалению.

Глава 3

Лийга

3

Лийга

— До сих пор не пойму, зачем ты на него тогда наехал, — с упреком сказал Ит. — Рыжий, не надо было. Он ведь действительно сам живет точно так же. Мёрзнет, как мы, ест, как мы, спит, как мы.

— Только он здоров, а мы, мягко говоря, не очень, — напомнил Скрипач. — Хотя он же старый, и ему не легче, наверное… Знаешь, какая мысль у меня появилась, когда ты в первый раз встал, и едва не грохнулся? Что ты сейчас заново сломаешь ногу, и она уже больше не срастется. Вообще. И тогда нам точно кранты.

— Нам так и так кранты, — напомнил Ит. — Мы неизвестно где. Не знаем, что с нами случилось. Понятия не имеем, можно ли вообще отсюда выбраться. И сил, чтобы выбираться, нет ни у тебя, ни у меня. Рифат, как ты уже успел заметить, рассказывать нам ничего не собирается. Где брать информацию, непонятно. А он теперь на нас злится, и точно ничего говорить не станет. Зря ты это сделал. Надо было сдержаться.