Паутина Вселенной - Армандо Торрес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чувство срочности воина
В тот день я встретил Карлоса в довольно подавленном настроении. Он говорил об ужасных социальных и экономических условиях, в которых мы живем: «И все это из-за безграничной жадности, глупости и жестокости коррумпированных политических лидеров, которые видят мир исключительно через чувство собственной важности.
Он выразил отвращение к грубым манипуляциям, жертвами которых мы все являемся. Закончил он свой рассказал тем, что назвал «роковая судьба человечества».
«Нас поимели!» – сказал он.
Я вопросительно посмотрел на него, он продолжил:
«Как будто было недостаточно того, чтобы страдать от сущностей из других миров, мы все еще занимаемся уничтожением самих себя. Как у расы, у нас почти уже нет надежды, скоро мы все вымрем, как динозавры».
Он продолжил:
«Для магов все происходит в последовательности числа три, по этой причине они обращают особое внимание на каждое событие, которое происходит до принятия какого-либо решения или в некоторые ключевые моменты, потому что они рассматривают их как карты намерений, которые указывают на то, что будет происходить в дальнейшем. Затем, с полной отрешенностью, не учитывая личные интересы, они принимают или отвергают предложения духа».
Я видел, что, на самом деле, маги очень серьезно относятся к правилу числа три: они используют последовательность событий как указание на то, в каком направлении следует двигаться. «Воин не оставляет незавершенных дел и не дает пустых обещаний». Поэтому, следуя традиции и выполняя требования нагвализма, таким образом я завершаю цикл.
«Исходя из этого», – продолжил Карлос, – проанализировав историю человечества, я могу сделать вывод о том, что мы безнадежно потеряны. Я говорю о массовом вымирании! О завершении существования человеческой расы!»
Его слова сильно потрясли меня, и я спросил его, видел ли он (как видящий) то, о чем говорит. В ответ он сказал, что не нужно быть видящим, чтобы знать, что нас ожидает. В качестве примера он упомянул первую и вторую мировые войны, он даже предсказал день нашего конца, говоря мне об этом с аргентинским акцентом:
«У тебя очень мало времени! Если бы я был тобой, я работал бы как сумасшедший».
В заключение он сказал:
«Правда в том, что я счастлив, что меня здесь уже не будет, чтобы увидеть это».
Внезапно я был охвачен страхом, который сперва превратился в навязчивую идею, а затем в панику, и я подумал, что наш мир вот-вот разрушится. На самом деле, в то время я хорошо продвинулся в своей работе по перепросмотру. Когда я рассказал некоторые пророчества нагваля своим спутникам, они сильно смеялись над моей доверчивостью.
Какое-то время я обижался на то, что сделал Карлос, передав мне эту паранойю. Но позже я понял, что именно это чувство заставило меня переступить порог. Это была стратегия нагваля, которая дала мне необходимый импульс для того, чтобы обрести истинное чувство срочности.
Фраза «не оставляй на завтра то, что ты можешь сделать сегодня» обрела для меня истинное значение. Я понял, что моим проклятием было то, что я всегда все откладывал на потом, и вся моя жизнь была бесконечной чередой незаконченных дел.
В своих записях я обнаружил разговор с Карлосом, в котором он говорил что-то еще о чувстве срочности:
«Чувство срочности – это то чувство, которое человек развивает и тренирует, как, например, он развивает способность различать запахи, воспринимать что-то на слух или на вкус. Бесполезно бегать из стороны в сторону в спешке, как это делаешь ты! Просто потому что это не та срочность, о которой я говорю. Для людей активная жизнь означает иметь много дел, всегда торопиться, запутываться в бесконечном количестве лишних отношений. Нет! Для воина чувство срочности сводится к попыткам быть связанным с намерением, все остальное для него не имеет значения».
«Срочность для воина не то же самое, что для обычного человека», – подчеркнул он. – Для человека быть срочным означает стремление увеличить свои шансы на получение прибыли, для воина чувство срочности – это внутреннее давление, которое заставляет его действовать безупречно.
Пытаясь понять то, о чем он говорит, я спросил его:
«Создает ли это чувство какие-либо физические ощущения?»
«Это ощущается как давление, которое происходит внутри живота. Это ощущение может приходить постепенно или внезапно».
Отвечая на другой вопрос, он сказал мне:
«Только истинное осознание нашей смерти может дать нам необходимый толчок, чтобы обрести чувство срочности. Подумайте об этом так: если мы собираемся умереть, мы уже потеряли все; тогда мы свободны делать все, что хотим, даже рисковать, чтобы преследовать наши мечты».
«Беда в том, что никто не верит в то, что они умрут, по крайней мере, не сегодня, не в этот момент; но это иллюзия, которая делает нас слабыми, потому что, полагая, что у нас есть время, мы оставляем все на потом, сначала мелочи, а затем и жизненно важные вопросы».
«Только осознание надвигающейся смерти может заставить нас действовать безупречно, только это может дать нам настоящий толчок, который заставит что-то предпринимать. Пока мы думаем, что мы бессмертны, мы не продвигаемся по пути».
«В конце концов, все, что имеет значение – это то, насколько мы безупречны в нашей повседневной жизни. Вот что определяет, сможем ли мы продолжить или нет».
Глядя мне прямо в глаза, он сказал: «Ты знаешь, что нет никаких гарантий в том, что мы закончим этот разговор живыми?»
Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Я сказал, что согласен с ним, но постоянно думать о смерти – значит опасаться всего, что нас окружает. Он ответил:
«Единственный способ действовать – это знать, что ты уже умер. Если тебе удастся достичь этого чувства, тогда все встанет на свои места. Только действуя безупречно, ты можешь преодолеть эту одержимость».
«Мы обречены, полагая, что будем жить вечно, и что у нас есть все время на свете, на самом деле у нас его нет вообще. По этой причине воин живет каждую секунду настолько интенсивно, насколько это возможно, постоянно ощущая прикосновение смерти».
В начале наших отношений каждый раз при затрагивании темы безупречности казалось, что аргументы заканчиваются, поэтому я снова попросил его уточнить эту концепцию. Он сказал: «Безупречность требует полной сосредоточенности на деталях, требует осознавать все, что мы думаем, говорим и делаем, двадцать четыре часа в сутки, без отдыха. На самом деле, отказавшись от нашей природной лени, мы настолько привыкаем жить в потоке, что больше не принимаем никаких других вариантов».
Дон Хуан однажды сказал Карлосу: «Хватит откладывать! Изменись!» На что Карлос ответил, что он не заинтересован в переменах. Тогда дон Хуан
