Крокодил на песке - Элизабет Питерс

Тут он остановился, чтобы перевести дух, и я не преминула этим воспользоваться:

– А вы, сэр, из тех надменных типов, которые столь же громогласны, сколь дурно воспитаны! Если такие, как я, заполонили землю, то лишь для того, чтобы противостоять глупости и грубости таких, как вы! Самодовольных и крикливых болванов!

Мой противник мгновенно пришел в бешенство, на что, собственно, я и рассчитывала. Он разразился невнятными ругательствами, от которых подпрыгивали древние безделушки.

Я натянуто улыбнулась и отступила на шаг, поудобнее перехватив зонтик. Меня не так-то просто запугать, и я далеко не маленького роста, но этот человек навис надо мной настоящей горой, а побагровевшее от ярости лицо не оставляло сомнений, что ему ничего не стоит прибегнуть к насилию Он так скрипел белыми острыми зубами, что я впервые в жизни по-настоящему испугалась.

Внезапно на его плечо опустилась рука.

– Рэдклифф, – спокойно сказал молодой человек, являвший собой уменьшенную копию моего противника. – Ты пугаешь эту даму. Прошу тебя...

– Я вовсе не напугана, – соврала я. – Меня лишь беспокоит здоровье вашего друга. По-моему, он на грани припадка. Часто у него бывают приступы слабоумия?

Молодой человек покрепче сжал плечо моего врага. При этом он отнюдь не казался встревоженным, напротив, по лицу его блуждала широченная улыбка. Кстати, выглядел он весьма привлекательно. Я бросила быстрый взгляд на Эвелину – вне всяких сомнений, она разделяла мое мнение.

– Это мой брат, мадам, а не друг, – рассмеялся он. – Вы должны его простить. Ну, Рэдклифф, успокойся же! Музеи всегда оказывают на него такое действие, – объяснил молодой человек и снова рассмеялся. – Не вините себя за то, что вывели его из равновесия.

– Винить себя?! – желчно отозвалась я. – С какой стати? Безобразный припадок вашего родственника целиком и полностью на его совести...

Бородатая личность взревела пуще прежнего.

– Амелия! – Эвелина подскочила ко мне и схватила за руку. – Знаете что? Предлагаю всем нам успокоиться. Перестанем сердить друг друга!

– И не думала никого сердить, – буркнула я.

Эвелина обменялась взглядом с молодым человеком. Судя по всему, эти двое поняли друг друга без слов.

Молодой человек оттащил своего возбужденного родственника в одну сторону, а Эвелина более мягко, но столь же настойчиво потянула меня в другую. Остальные посетители музея с жадным любопытством наблюдали за нами. Поймав мой свирепый взгляд, дама с нелепыми кудельками надо лбом опрометью вылетела из комнаты, волоча за собой маленькую девочку. Ее примеру последовала супружеская пара. В зале остался единственный зритель – араб в свободном одеянии, закутанный в платок. Глаза его, прикрытые темными очками, были устремлены на странных чужеземцев.

Быстрые шаги в коридоре возвестили о приходе мсье Масперо, которого, должно быть, встревожил шум. Увидев нас, он замедлил шаг, лицо его расплылось в добродушной улыбке.

– Ah, c'est le bon Emerson[2]. Мне следовало догадаться. Значит, вы все-таки встретились? Вы уже знакомы?

Теперь я знала, как зовут этого неприятного человека. Эмерсон! Ну и имечко.

– Мы не знакомы! – отозвалась бородатая личность. Правда, на этот раз вопль прозвучал не столь угрожающе. – И если вы попытаетесь нас познакомить, Масперо, то рискуете получить взбучку!

Мсье Масперо ухмыльнулся.

– Вот как? Что ж, тогда не буду рисковать. Милые дамы, пойдемте, я покажу вам наши самые ценные экспонаты. В этом зале нет ничего интересного, так, всякие безделицы.

– Напротив, они очень интересны, – с улыбкой возразила Эвелина. – Чудесные украшения! Такие изящные и утонченные...

– Эти побрякушки не представляют никакой ценности, это не золото, а всего лишь фаянс, – рассмеялся Масперо. – Их в наших краях не меньше, чем песка. Подобные браслеты и ожерелья мы находим сотнями.

– Фаянс? – изумилась Эвелина. – Значит, чудесные кораллы и эти бирюзовые фигурки – не настоящие камни?

Бородатый субъект, демонстративно повернувшись к нам спиной, уткнул нос в одну из витрин, но я-то знала, что невежа нас нагло подслушивает. Его брат оказался не таким грубым. Молодой человек стоял в сторонке, застенчиво поглядывая на Эвелину. Он открыл было рот, чтобы ответить ей, но его перебил жизнерадостный мсье Масперо:

– Mais non, mademoiselle, это характерные для Древнего Египта имитации коралла, бирюзы, лазурита, сделанные из цветной глины.

– Все равно они невероятно красивы! – с жаром воскликнула я, косясь на угрюмую спину своего врага. – Один их возраст поражает воображение. Подумать только, этот браслет украшал смуглое запястье египетской девушки за четыре тысячи лет до рождения нашего спасителя!

Бородач развернулся и злобно уставился на меня.

– Три тысячи лет! – проревел он. – Хронология Масперо, как и вся его работа, непростительно небрежна!

Масперо расцвел в очередной улыбке, на сей раз, как мне показалось, несколько раздраженной. Подцепив с полки ожерелье из крошечных синих и коралловых бусинок, он с учтивым поклоном протянул его Эвелине.

– Примите на память о вашем визите! Нет-нет, – отмел он возражения Эвелины. – Я сожалею лишь о том, что у меня нет более изящной вещи для такой очаровательной дамы. А это вам, мадемуазель Пибоди...

И другое ожерелье скользнуло мне в ладонь.

– Но... – пробормотала я, тревожно глянув в сторону бородатой личности, которая тряслась, словно в эпилептическом припадке.

– Окажите мне честь, – настойчиво продолжал мсье Масперо. – Если только вас не пугают глупые россказни о проклятиях и мести фараонов...

– Нисколько! – тут же сказала я и покрепче сжала ожерелье, решив, что теперь-то уж точно с ним не расстанусь. Назло предрассудкам.

– А как насчет проклятий мсье Эмерсона? – весело спросил Масперо. – Regardez[3], судя по всему, он опять собирается пройтись на мой счет.

– Не бойтесь! – рявкнул бородач. – Я ухожу! И так слишком много времени проторчал в вашей обители ужасов. Только скажите мне ради бога, почему вы не приведете в порядок керамику?

С этими словами он взбешенным носорогом рванулся прочь, по дороге подхватив своего куда более миролюбивого родственника. Молодой человек обернулся; его взгляд не отрывался от лица Эвелины до тех пор, пока его не выволокли из комнаты.

– У мсье Эмерсона почти галльский темперамент! – с восхищением прошептал Масперо. – В гневе он просто великолепен!

– Не могу с вами согласиться, – возразила я. – Кто этот неприятный человек?

– Один из тех ваших соотечественников, дорогая леди, что интересуются древностями. На раскопках Рэдклиффу Эмерсону нет равных, но, боюсь, своих коллег он не очень жалует. Вы уже слышали, как он поносил мой бедный музей. Мои методы раскопок он поносит с не меньшим рвением. Честно говоря, в Египте не найдется археолога, который был бы обойден его критикой.

– До чего же нелепый человек! – фыркнула я презрительно.

– Ваш музей очарователен, мсье Масперо, – поспешила вмешаться Эвелина. – Кажется, я могла бы поселиться здесь!

Мы провели в музее еще несколько часов, бродя по залам и внимательно осматривая экспонаты. Я даже почувствовала некую солидарность со злобной бородатой личностью по имени Эмерсон. Экспонаты пребывали в весьма хаотичном состоянии, повсюду лежала пыль. Впрочем, прилюдно признавать правоту мистера Эмерсона я не собиралась ни под каким видом.

Наконец Эвелина сказала, что устала. Мы взяли экипаж и, не заезжая на пристань, вернулись в гостиницу. Всю дорогу моя подруга задумчиво молчала. Когда мы подъехали к гостинице, я осторожно заметила:

– Мне кажется, брат мистера Эмерсона не унаследовал семейного темперамента. Ты случайно не слышала, как его зовут?

– Уолтер. – Эвелина предательски покраснела.

– А-а... – Я с самым невинным видом уставилась в окно. – Мне он показался довольно приятным молодым человеком. Возможно, мы встретим их в гостинице.

– Нет, они остановились не в «Шепарде». Уолт... мистер Уолтер объяснил мне, что они не могут себе позволить такой роскоши. Все деньги у них уходят на раскопки. Его брат не получает финансовой поддержки. У него есть всего лишь небольшой ежегодный доход, но, как говорит мистер Уолтер, будь у него богатство обеих Индий, они все равно бы бедствовали.

– Похоже, вы немало успели обсудить. – Я покосилась на Эвелину. – Жаль, что нельзя продолжить знакомство с младшим мистером Эмерсоном.

Рядом наверняка будет вертеться его безумный братец.

–Скорее всего, мы больше никогда не встретимся, – тихо сказала Эвелина.

У меня на этот счет было собственное мнение.

3

Ближе к вечеру, отдохнув, мы отправились за лекарствами. Путеводители советуют путешественникам запастись всевозможными микстурами и таблетками, поскольку к югу от Каира доктора большая редкость. Я аккуратно переписала из путеводителя предлагаемый список лекарств и решила закупить все. Не родись я женщиной, непременно посвятила бы себя медицине. У меня природная склонность к этому роду человеческой деятельности: рука твердая, при виде крови я не взвизгиваю и не падаю в обморок, а научного любопытства хоть отбавляй. Кроме лекарств я решила обзавестись еще и набором скальпелей. На всякий случай. Вдруг понадобится кому-нибудь что-нибудь ампутировать – конечность или, на худой конец, палец. Не сомневаюсь, что проделаю я это аккуратно, быстро и элегантно.