Внутренний порок - Томас Пинчон

Ускоренная перемотка в Комптон, наши дни.

— Нас заботит, — старался объяснить Йети, — вот этот, как мы в Убойном любим его называть, «шаблон»? Вот уже известный нам второй раз, когда тебя обнаруживают спящим на месте серьёзного преступления, и ты при этом не способен — осмелюсь ли предположить «не желаешь»? — сообщить нам никаких подробностей.

— В волосах у меня куча листиков, веточек и прочей срани, — похоже, припомнил Док. Йети ободряюще кивнул. — И… там была пожарная машина с лестницей? должно быть, так я и слез с крыши? — Некоторое время они смотрели друг на друга.

— Я скорее имел в виду чуть раньше сегодня, — Йети с ноткой раздражения. — Жилмассив «Вид на канал», массажный салон «Планета цып», такое вот.

— Ох. Ну, чувак, я ж был без сознания.

— Да. Да, но до этого, когда у вас состоялась эта фатальная встреча с Гленом Муштардом… когда, по-твоему, это было точно, в порядке событий?

— Я же сказал — когда я его впервые увидел, он уже был мёртвый.

— Тогда его коллеги. Со сколькими ты уже знаком?

— Обычно я не тусуюсь с такими ребятами, совершенно не та карта назначений — слишком много хмурого да белого.

— Плановые, вы такие исключительные. Ты бы мог сказать, что оскорбился от того, что Глен предпочитает барбитураты и амфетамины?

— Ага, как раз собирался настучать на него в Драпарный комитет по нормам и этике.

— Да, известно, что твоя ныне бывшая подруга Шаста Фей Хепчест — близкий друг работодателя Глена Мики Волкманна. Как ты считаешь, Глен и Шаста были… ну, понимаешь… — Он сложил одну руку в вялый кулак, а средним пальцем другой поелозил в нём туда-сюда, Доку показалось, как-то слишком уж долго. — Каково было тебе от этого — у тебя по ней ещё факел не погас, а она там в компании всей этой нацистской швали?

— Не останавливайся ещё немного, Йети, у меня, по-моему, встаёт.

— Крутая макаронная мартышка, как всегда говорит мой герой Жирдяй Джадсон.

— Вдруг ты забыл, лейтенант, но мы с тобой почти одно дело делаем, вот только у меня нет бесплатного билета на отстрел людей и так далее. Но сиди я на твоём месте, наверно, действовал бы так же — может, дальше завёл бы что-нибудь про мою маму. Или, видимо, твою, поскольку ты был бы мной… Это я верно усёк?

Только к разгару часа пик Доку дали позвонить адвокату — Сончо Вьюноксу. Вообще-то Сончо работал в Марине на фирму морских правоведов, которая называлась «Харди, Гридли и Чэтфилд», и резюме его лишь чуть-чуть не добивало до криминала. Познакомились они с Доком случайно как-то вечером в «Продовольственном гиганте» на Сепульведе. Сончо, тогда ещё торчок-новичок, только-только узнал про отделение семян и стеблей и собирался затариться ситом для муки — и тут подсел на измену, что народ за кассой сразу поймёт, зачем ему это сито, и вызовет полицию. Его скрутило параноидальным столбняком, и в этот миг Док, которого среди ночи пробило на шоколадный хавчик, вырулил из прохода с мусорной закусью и врезался своей тележкой в транспорт Сончо.

В столкновении рефлексы пробудились.

— Эй, ты не против, если я сито к тебе положу, типа, для маскировки?

— Чего ж нет, — ответил Док, — но если ты, чувак, параноить собираешься, как насчёт всего этого шоколада?..

— Ой. Тогда… может, стоит положить ещё немножко, знаешь, чего-нить, невинного с виду…

Когда они добрались до кассы, им как-то удалось приобрести добрища на лишнюю сотню долларов, включая полдюжины обязательных коробок смеси для кексов, галлон гуакамоле и несколько гигантских мешков кукурузных чипсов, коробку газировки из бойзеновой ягоды, которую в магазине же и разливали, — большая часть располагалась в витрине с морожеными десертами «Сэры Ли», — лампочки и стиральный порошок для пущей достоверности в приличном мире, а после, казалось, не одного часа в Отделе международных товаров к покупкам добавились разнообразные японские пикули в вакуумном целлофане, которые клёво смотрелись. В какой-то момент посреди всего этого Сончо упомянул, что он юрист.

— Отпад. Мне всегда говорят, что мне нужен «специалист по уголовному праву», что, ничего личного, пойми меня верно, однако…

— На самом деле я спец по морправу.

Над этим Док задумался.

— То есть… морпех с юридической практикой? Не, погоди — ты адвокат, который защищает только морскую пехоту…

Пока разбирались, ещё Док узнал, что Сончо только что выпустился с юрфака ЮК[6] и, подобно многим недавним выпускникам, кто не в силах отказаться от прежней общажной жизни, проживает ныне на пляже — не так уж и далеко от самого Дока.

— Может, карточку дашь? — сказал Док. — Нипочём не скажешь. Делёжка яхты, разливы нефти, что-нибудь.

Сончо никогда официально не получал предварительных гонораров, но после нескольких панических полуночных звонков от Дока в нём неожиданно проснулся талант общения с поручителями и участковыми конторскими крысами по всей Югляндии, и они оба однажды осознали: что называется, де-факто он стал адвокатом Дока.

Ныне Сончо снял трубку в некоторой ажитации.

— Док! У тебя ящик работает?

— У меня тут только три минуты на звонок, Сонч, меня забрали в Комптон, и это опять Йети.

— Ага, ну а я тут мультики зырю, а? и этот Доналд Утк тут такой прям крышу мне сносит? — У Сончо в жизни было не так уж много людей, с которыми можно поговорить, и Дока он всегда держал за лёгкую добычу.

— Сонч, ручка есть? Вот номер дела, записывай… — Дон начал диктовать ему номер, очень медленно.

— Тут, типа, Доналд и Балбес, ага, и они на спасательном плоту в море дрейфуют? уже не первую неделю? и немного погодя начинаешь замечать, если Доналда близко показывают, да у него — щетина никак? типа, на клюве прямо растёт? Врубаешься, какой тут смысл?

— Если мне выпадет минутка об этом подумать, Сонч, но тут вот Йети как раз идёт, и вид у него такой, поэтому ты мне номер прочитай, ладно, и…

— У нас всегда было представление о Доналде Утке, мы предполагаем, он в обычной жизни так и выглядит, а на самом деле ему каждый день ходить надо и клюв брить. Я так прикидываю, это всё Дейзи. Понимаешь, а это значит, какие ещё требования к личной гигиене эта утя ему выкатывает, ага?

Йети стоял и насвистывал какую-то кантри-песнюшку, пока Док, не весьма исполнившись надежд, не повесил трубку.

— Так, на чём мы остановились, — Йети сделал вид, что просматривает какие-то записи. — Пока подозреваемый — это ты — якобы кемарит днём, что так необходимо для хипповского стиля жизни, в непосредственной близости от жилмассива «Вид на канал» происходит некий инцидент. В ход идёт огнестрельное оружие. Когда оседает пыль, мы обнаруживаем, что некто Глен Муштард отдал богу душу. Особо ПУЛА интересует то, что человек, которого этот Муштард вроде бы должен был охранять, Майкл З. Волкманн, исчез, тем самым предоставив местным правоохранительным органам менее суток, по истечении которых федеральные власти сочтут исчезновение похищением, влезут в это дело и всё просрут. Быть может, Спортелло, тебе удастся всё это предотвратить, если ты сообщишь фамилии остальных членов своего культа? Это нам в Убойном очень поможет, да и тебе полегче будет, когда время суда подойдёт?

— Культа.

— «Л.А. Таймс» не раз называли меня «возрожденческим детективом», — скромно проговорил Йети, — а это означает, что я — разный, но вот дураком меня считать нельзя, и чисто из ноблессоближ[7] я это допущение готов распространить и на тебя. Не бывает таких дураков, кто вообще пытался бы это провернуть в одиночку. Что, в свою очередь, подразумевает некий мэнсоноидный заговор, ты не согласен?

И часа подобных тёрок не прошло, как, к удивлению Дока, у порога возник Сончо — и сразу же кинулся на Йети.

— Лейтенант, вы же отдаёте себе отчёт, что тут дела не пришьёшь, поэтому предъявляйте-ка обвинение, да поскорей. Иначе…

— Сончо, — заорал Док, — варежку прикрой, а, не забывай, кто перед тобой, какой он бывает чувствительный, — Йети, не обращай на него внимания, это он судебных драм насмотрелся…

— Вообще-то, — детектив Бьёрнсен, глядя недвижно и зловеще, что у него обычно выражало добродушие, — мы, вероятно, могли бы довести аж до суда, но с нашим везением девяносто девять процентов присяжных окажется хипьём, а ещё всплывёт какой-нибудь волосатый сочувствующий из конторы ОП[8] и всё равно просрёт дело.

— Ну ещё бы — если только вы место слушания не смените, — вслух поразмыслил Сончо, — типа, можно в Оранжевом округе…

— Сонч, ещё раз — на кого из нас ты работаешь?

— Я б не стал называть это работой, Док, за работу клиенты мне платят.

— Мы держим его под стражей ради его же пользы, — пояснил Йети. — Он тесно связан с заметным убийством и возможным похищением, и кто может утверждать, что сам не окажется следующим? Может статься, тут действуют преступники, которым особенно нравится убивать хиппи, хотя, если у них в списке Спортелло, у меня может случиться конфликт интересов.