Лелька и ключ-камень (СИ) - Русова Юлия

— Я Уля, а она — Дана.

— Вы сестренки?

— Можно и так сказать. А ты откуда? Мы тебя раньше не видели.

— Я раньше в городе жила, а теперь буду здесь.

Лелька испугалась, что сестры начнут ее спрашивать, почему она переехала из города. Она почти смирилась со своей болью, но говорить о ней решительно не могла. Однако разговор пошел иначе. «Расскажи нам про город», — попросила Уля. Она была побойчее сестры, и сарафанчик у нее был вышит поярче.

И Лелька начала рассказ. Она рассказывала про высокие дома, в одном из которых жила, про школу, про качели и лестницы во дворе, про магазины, в которых можно купить так много вкусного. Девчонки ахали, переспрашивали, удивлялись, словно никогда ничего подобного не видели. Потом они сплели себе по венку и договорились снова встретиться завтра.

Теперь Лелька каждый погожий день прибегала на опушку. Они играли вместе, собирали букеты, Уля рассказывала про травы, а Дана — про деревья. Обе девочки жадно слушали Лелькины рассказы, спрашивая иногда о самых обычных вещах: что такое театр, как Лелька сама ходит в кино, чему учат на уроках математики. Вопросов было так много, что однажды Лелька не выдержала и спросила:

— Где вы живете, что всего этого не знаете? Сейчас же во всех школах одинаково учат.

— Нам в школу нельзя, — тихо ответила Дана.

— Как нельзя? Так не бывает.

— Бывает. Нас не пускают.

Тут Лелька вспомнила передачу про сектантов, которую однажды смотрела вместе с папой. Тогда ей показалось замечательным, что дети сектантов не ходили в школу, а учились дома. Она бы с удовольствием училась у мамы. Но папа объяснил, что жизнь у этих детей не сладкая, что им многое запрещено: читать книги, смотреть мультики, иногда даже лечиться. Он рассказал, что детям нельзя ни с кем дружить, что их наказывают за разговоры с чужими людьми, даже с чужими детьми. Лельке стало ужасно жалко сектантов, и она решила, что зря им позавидовала.

«Наверное, эти девочки тоже из секты, раз их не пускают учиться, и ходят они все время в одних и тех же сарафанчиках», — подумала она. Ей очень хотелось их об этом спросить, но она побоялась, что после такого вопроса сестры больше не придут. Лельке было очень одиноко и терять новых подружек не хотелось.

Особенно тяжело стало после того, как ей все-таки пришлось перебраться в комнату к Ирине. Сестра иногда делала вид, что Лельки не существует, раскладывала свои вещи по всем поверхностям, а потом кричала, если Лелька их трогала. Иногда она злилась и рассказывала Лельке, какая та неуклюжая, неловкая и некрасивая, и как ей, Ирине, неприятно на все это смотреть. Леля поначалу пыталась как-то объясниться, договориться о мирном сосуществовании. Но в какой-то момент поняла, что для Иры она не человек, а просто помеха, и мнение этой помехи Ирине не интересно, она просто намерена помеху убрать. Убираться Лелька-помеха не хотела, но скандалить не любила. У нее после ссор совсем не оставалось сил, их хватало только спрятаться в каком-нибудь уголке и поплакать. Жаловаться она тоже не хотела, в школе привыкла, что быть ябедой стыдно, а что еще можно сделать — придумать не могла.

Положение спасали встречи с новыми подружками. Всегда приятно, когда с тобой просто нормально разговаривают. Так что Лелька проводила с Даной и Улей целые дни, возвращаясь домой только поздним вечером. Вот в один из вечеров и случилась беда: пропал Старичок-Огневичок, вместе с маминой тетрадкой и последним письмом от родителей.

Глава 3

Пропажу игрушки Лелька обнаружила ближе к ночи, когда собиралась спать. Старичок не нравился Ирине, поэтому Леля его прятала в изголовье, под подушку. Сам он исчезнуть не мог. Лелька спросила Иру, но та только фыркнула в ответ. Тетя Наташа немного встревожилась, но сказала, что вероятно завтра игрушка найдется, а сейчас пора спать. Пришлось отправляться в кровать. Сон долго не шел, Лельке было страшно засыпать без защитника и, как оказалось, не зря. Во сне туман просачивался под дверь, растекался по комнате. Лелька испугалась и хотела позвать сестру, но вместо Ирины на нее смотрела чужая девочка в старинной одежде. «Кто ты? Как ты сюда попала?» — спросила Лелька и замерла, увидев глаза гостьи. Они были такими же серыми, как туман, пустыми и страшными, без света разума. Пришелица протянула к Лельке руки и что-то зашипела, Лелька рванулась, закричала и проснулась.

Ее крик разбудил всех. Прибежала тетя, проснулась Ирина.

— Леля, девочка моя, что с тобой?

— Мам, ну ты же видишь, с ней невозможно просто. Она мне сейчас спать не дает, а что будет, когда школа начнется? Я из-за нее учиться хуже начну!

— Ира, прекрати немедленно. Кошмары бывают у всех.

— Да, но не все орут по ночам.

Лелька этот диалог почти не слышала. Она снова проваливалась в туман, ей было ужасно холодно и страшно. Положение спасла Лапатундель. Любопытная, как все кошки, она заинтересовалась странной ночной активностью двуногих. Запрыгнув на кровать, Тундель боднула вбок Наталью и полезла к Лельке на колени. Мягкое мурчание пробилось сквозь Лелькин кошмар, ощущение теплого, пушистого бока помогло успокоиться.

— Простите меня. Я не хотела, просто сон был очень страшный.

— Ничего, детка. Такое бывает. Давайте спать, ночь на дворе. Пойдем, Лапатундель.

— А можно она останется со мной? Вдруг сон вернется.

— Хорошо, пусть остается.

— Мама, я не хочу. Она снова в пять утра будет орать и требовать, чтобы ее покормили.

— Ничего, потерпишь разок. А завтра мы найдем Старичка.

Остаток ночи прошел спокойно. Утром Лелька выпустила кошку до того, как та разбудила Ирину. За день девочка проверила все уголки в доме, но Старичок-Огневичок так и не нашелся. На ночь Лелька снова взяла кошку с собой, несмотря на протесты Ирины. Лапатундель разгоняла Лелькин страх, туман становился прозрачнее, страх не уходил совсем, но прятался где-то в уголке. Однако Лелька проспала, проснулась от кошачьего вопля и выслушала все, что Ирина думает о кошке и об идиотках, которые дажеспать нормально не могут.

Увидев племянницу утром, Наталья всерьез забеспокоилась. Девочка снова была вялой, куда только делась ее обычная живость, которая вроде бы стала к ней возвращаться после визита к Вере Васильевне. Наталья вспомнила, что говорила доктор про игрушку-стабилизатор и решила поговорить с дочерью. Однако ни уговоры, ни упрашивания, ни обещания наказать на Ирину не действовали. Она стояла на своем: никаких дурацких игрушек она не брала, а сестру надо перевести в другую комнату, а то она, Ирина, не сможет учиться также хорошо, как всегда, и вообще может заболеть, вдруг «эта психическая» заразная.

Лелька решила, что в эту ночь она спать не будет. Ирина категорически не хотела пускать Тундель в комнату. Тетя Наташа предлагала попробовать поспать одну ночь без кошки, но Лельке было отчаянно страшно. Она знала, что если туман или та странная гостья до нее доберутся, то ее, Вольги-Лельки не станет. Будет кто-то другой в ее теле, кто-то чужой, странный и жуткий.

Когда все легли, она потихоньку выбралась из общей с сестрой спальни и, закутавшись в одеяло, уселась на диване в зале. Спать хотелось отчаянно, она уже задремывала, когда ее кто-то позвал.

— Слышь, дева… Спишь что ли?

Лелька встряхнулась, отгоняя дрему, и увидела перед собой мужичка чуть побольше ее гнома-хранителя. На мужичке были рубаха и штаны, похожие на сарафаны Ули и Даны, только грязные и заношенные. Буйные, рыжие с проседью кудри окружали небольшую лысинку, такая же рыжая борода стояла торчком, задорно намекая, что ее обладатель еще ого-го!

— Ой! Вы кто?

— Кондратьич я, домовик местный.

— Вы на самом деле есть? Вы настоящий? Мне папа рассказывал, но я думала это сказки…

— Сказки! Скажут тоже! Совсем свои корни забыли. А еще ведунья!

— Я не ведунья.

— Это мы с тобой, дева, в другой раз обсудим. А сейчас пойдем-ка твоего защитника спасать.

— Вы знаете где Старичок-Огневичок?