Тот самый сантехник 8 - Степан Александрович Мазур

Занырнул поглубже сантехник и видит, а там скрепа русская стоит посредине и терпит. Переносит невзгоды стоически, а каждый враг по окружности её обступил и разжать пытается.

Все на себя тянут!

– Сдавайся, – говорит один такой в шапочке как у обезьяны из мультика про Алладина, у которого над головой цифра «12» подсвечивается. – Сдавайся, русская скрепа! Твой час настал.

– Я не скрепа! – заявила та, что в окружении. – Я – скрепка! Абу-бандит ты бестолковый! Совсем без кофе турецкого ничего не видишь? Ни «байрактаров» не видишь, ни кораблей в проливах? А АЭС видишь? Строят же! А как построят, так и вторую захочешь, да?

Турция от такого заявления на месте проросла, ракушками покрылась. Подплыл сантехник, ткнул в цифру ту и вдруг понял, что двенадцать – это количество раз, сколько Турция с Россией воевала. Больше всех, чем с прочими странами, считай. Но ничему людей история не учит, сколько не слушай исторических подкастов.

А рядом уже Франция стоит, на скрепу-скрепку багетом давит, прогнуть пытается. На ней шляпа мушкетёрская. А на крошки от багета уже рыбки покушаются, тёмненькие. Рядом плавают и кричат в голос: «пусти бабку, бабку пусти-то!»

Скрепа и ей ответ дала:

– А, французы? Опять на меня батон крошите? Ну с вами всё понятно.

– Да что бы ты понимала, окраина европейского мира?! – Франция кричит.

– Хотя бы то, что женщин своих налысо брили за то, что те с немцами спали. А сами пообсуждают, посудачат и на заводы к немцам работать. Во даёте! – ответила скрепа. – Да мы за один дом Павлова дольше воевали, чем вы за свою страну в целом стояли! Понадеялись на Линию Можино ещё. Иначе, мол, не будет. Будет как раньше? Да? Но помогли вам укрепления те?

Отпрянула Франция тут же, плесенью покрылась. Ну чисто – как на сыре. Хуже только сыр с червяками. Но и тот слопать готовы.

– С червяками это уже к нам, – тут же добавила Италия, за спиной кепку-шапочку фашиста скрывая и в кармашек серенький робко пряча.

Не было мол, показалось. А снова увидят – не удобно будет.

Только Польшу в бок Италия активно толкает, чтобы не спала и нагнетать помогала.

А та глаза только распахнула и как закричит:

– Курва!

– Будь здорова, – ответила Италия, очень за здоровье европейского соседа переживая.

Кому ещё устанавливать итальянскую сантехнику по Европе, как не польским сантехникам?

Польша кивнула, затем на всякий случай чихнула, чтобы все друг друга правильно поняли. Но перестаралась. А как чихнула, так и нет её. Одни пузырики к поверхности поплыли.

«Думал пшеки, оказались пшики», – понял Боря: «Пять раз её делили, пять раз восстанавливали. Сколько сил и трудов в неё вложили, а всё не уймётся».

Только пузыри уплыли к поверхности, а скрепа-скрепка снова и говорит так, чтобы сантехник расслышал, а каждый просто мужик понял:

– Всё, как всегда. Речь Посполитая им не нравится, раздербанили между панами. Под Российской Империей им тесно, видите ли. Даже, когда первыми от крепостного права освободили. С СССР – им скучно в космос летать, а Евросоюз их – обременяет. Дотаций мало… от Германии.

Все тут же на Германию посмотрели.

Будет ли платить, мол?

А она и говорит:

– Нихт… уя! В смысле, нихт! – и сама себя по языку бьёт. – Тьфу, зараза, привязалось народное! У меня тут русских в том народе уже больше, чем немцев.

– О, это не долго, – улыбнулась Скрепа и чалму на память подарила. – На, учись носить.

Германия тут же чалму взяла, аккуратно за пазуху засунула поближе к бубну африканскому и заявила грозно:

– Сдавайся, проклятая скрепка! Хватит у меня машины требовать. Нихтуя нет уже… Тьфу!

– Да нужны нам твои дорогие машины? Жрут немерено, запчасти дорогие, ломаются часто, а после ста тысяч пробега хоть на свалку отвози. Никакой износостойкости! Ты бы у Японии чему поучила, а?

Германия тут же крестами чёрными покрылась, а как ярость спала, усики небольшие под носом отрастила и сказала грозно:

– Короче, ресурсы твои поделим и как люди жить будем. Нам вон Прибалтику реанимировать надо, Финляндию расплывающуюся на пластырь закрепить, Швеции помогать, пока там все тоже чалму не надели.

Боря следом на три холмика посмотрел, что на дне почти не видны. Поздно их уже реанимировать. На одном табличка: «ушла. Буду, когда вернусь», на другом «лишь бы лучше, чем у соседа», а на третьем: «главное памятники победить. Не помню, значит – не было!»

А скрепа только легендарную финку НКВД на освобождённой руке подбросила, когда половина противников отстала и добавила в задумчивости:

– Не похоже, что им уже что-то поможет, – следом Скрепа кепку поправила «восьмиклинку», что от Леонида Ильича досталась в наследство. – Остальным советю не распыляться. Финны, вы там держитесь! Зря мы вас, что ли, у Швеции выкупали? Перед царём не стыдно? Вы же до сих пор нашего царя перед заседаниями поминаете. Забыли?

Финляндия тут же отвернулась и закрылась. Сразу видно – обиделась. А Швеция только в сторону комиксы с карикатурами отложила и Норвегию в бок растолкала, раз на Скандинавии мировое сообщество сконцентрировались.

– А я что? – тут же возмутились потомки гордых норвегов. – Я просто хочу сардины! Чтобы было что Белоруссии продавать. Не даром же они морская держава!

– Крэвэтки! – тут же послышалось от Беларуси со стороны. – Крэвэтки… Н-нада?

Пока Белоруссия на себя внимание отвлекла, Скрепа-Скрепка почти совсем преобразилась. Плечами уже освобождённо подёргала в кожане. Том самом, что возможно достался ей от самого Троцкого. Как часы массово солдатам из его бронепоезда вместе с газетами о культурном просвещении.

И сказала уверенным голосом Скрепа:

– А Карл-то – Чарльз!

– Как это Чарльз? – тут же из-под ног скрепы вынырнула Великобритания. Неожиданно, но всю воду вокруг взбаламутив. От чего все прочие страны, что ещё на ногах остались, возмущаться начали. Живут-то в одном водоёме, а гадят вполне определённые субъекты. Даже не Шотландия, не Уэльс, не Северная Ирландия, а конкретно – Англия.

Боря присмотрелся к ней поближе. Она вроде как не с общей тусовкой, но всегда где-то рядом. Просто её не видно, но она всегда в курсе дел и знает, где лучше мутить воду.

– Ага! Попалась,