Где начинаются мечты - Лиза Клейпас

Интересно, что подумает о его поместье леди Холли, придет в ужас или восторг? Наверное, у нее хороший вкус, как и у большинства дам ее положения, и здесь Закери не мог с ними состязаться. Он предпочитал вещи, откровенно демонстрирующие его богатство и успех, тут уж ничего не поделаешь.

В вестибюле пробили высокие напольные часы, заставив его вспомнить о времени, и он вновь взглянул в окно – на длинную подъездную аллею перед домом.

– Леди Холли, – тихо проговорил он, – я жду вас.

Несмотря на возражения, высказанные всеми Тейлорами, Холли решила принять неожиданное приглашение мистера Закери Бронсона. Она не смогла устоять. После бала у Бельмонтов жизнь пошла своим чередом, но размеренность существования в доме Тейлоров почему-то перестала устраивать ее. Холли надоело рукоделие, писание писем и все то, чем она занималась последние три года. После тех украденных поцелуев в оранжерее ее не покидало смутное беспокойство. Ей хотелось, чтобы что-нибудь произошло, хотелось изменить свое наперед известное течение дней.

А потом пришло письмо от мистера Закери Бронсона, начинавшееся предложением, которое сразу же очаровало ее:

«Хотя я не имел чести быть вам представленным, я нашел, что нуждаюсь в вашей помощи касательно моего домашнего хозяйства…»

Как может такой известный человек, как мистер Бронсон, нуждаться в ее помощи?

Все Тейлоры сочли ее решение в корне неверным. Они указывали, что многие леди, равные ей по положению в обществе, не снизошли до того, чтобы познакомиться с ним. Даже безобидное чаепитие в его обществе может вызвать скандал.

– Скандал? Из-за простого пятичасового чаепития? – скептически откликнулась Холли, и старший брат Джорджа, Уильям, принялся объяснять ей:

– Мистер Бронсон – необычный человек, дорогая. Он нувориш – у него вульгарное воспитание и манеры. О нем ходят такие слухи, которые шокировали даже меня, а, как вам известно, я человек достаточно терпимый.

Из вашего общения с ним не может выйти ничего хорошего. Прошу вас, Холли, не навлекайте на свою голову неприятностей. Немедленно пошлите Бронсону отказ.

Убежденная словами Уильяма, Холли уже почти было решила отклонить приглашение мистера Бронсона, но любопытство возобладало. Не может же она оставаться в своей вечной тишине и покое, так и не узнав, зачем один из могущественнейших людей Англии добивается встречи с ней… Нет, она должна выяснить причину.

– Я уверена, что сумею устоять перед его разлагающим влиянием по крайней мере час или два, – весело сказала она. – А если его поведение покажется мне неприемлемым, я просто уйду.

Синие глаза Уильяма – тот же цвет и разрез, что были у ее мужа, – вспыхнули неодобрительно.

– Джордж наверняка не пожелал бы, чтобы вы встречались с этим бесчестным человеком.

Заявление Уильяма подействовало на нее сокрушительно. Холли опустила голову, глаза ее предательски повлажнели. Она поклялась прожить всю оставшуюся жизнь так, как того хотел ее муж. Джордж защищал ее от всего, что считал опасным, и она полностью полагалась на его суждения.

– Но Джорджа больше нет, – прошептала она, глядя на строгое лицо Уильяма глазами, полными слез. – Мне нужно научиться теперь как-то ориентироваться самой.

– А если ваше мнение окажется ошибочным? – возразил он. – Память о брате обязывает меня вмешаться.

Холли слабо улыбнулась, подумав, что с самого ее рождения всегда находился кто-то, кто защищал и направлял ее. Сначала любящие родители, потом Джордж… а теперь его семья.

– Позвольте мне, Уильям, совершить несколько ошибок, – произнесла она. – Я должна научиться принимать решения – ради Розы и себя самой.

– Холли… – В голосе его послышался гнев. – Что может вам дать посещение такого человека, как Закери Бронсон?

Предвкушение шевельнулось в ней, и она поняла, что ей во что бы то ни стало нужно хотя бы на время покинуть безопасный кров Тейлоров.

– Надеюсь, что скоро я это выясню, – решительно заявила она.

Сведения, которые удалось наскрести Тейлорам о мистере Бронсоне, явно не принесли им облегчения, как и неожиданная экстравагантность Холли, согласившейся встретиться с ним. Друзья и знакомые весьма охотно поделились немногими знаниями, которыми обладали, об этом таинственном новичке в лондонском обществе. Частенько Закери Бронсона называли принцем торговцев и тем констатировали факт. Он был возмутительно, непостижимо богат, и вульгарность его была так же велика, как и богатство.

Эксцентричный, заинтересованный не в деньгах, но во власти, которую они дают, Бронсон разорил многих конкурентов, проявляя коварство и безжалостность. Он вел дела не как джентльмен, считающийся со всеми неписаными ограничениями и соглашениями. Если кто-то не оговаривал в точности каждую деталь, Бронсон, по слухам, безжалостно пользовался своими преимуществами. Джентльмены заключали с ним деловые сделки неохотно и все же были вынуждены это делать в надежде, что и на их долю достанется немного его чудовищного везения.

Кто-то утверждал, что Бронсон начинал как участник уличных кулачных боев. В конце концов его наняли на пароход, – через какое-то время он стал капитаном, а затем качал приобретать все больше и больше пароходных линий. Его жесткость и смекалка либо разоряли его конкурентов, либо вынуждали их к слиянию.

Бронсон потерпел крах, когда начал продавать публике акции по вздутым ценам. Тогда он занялся недвижимостью. Поскольку в Англии почти невозможно купить землю, он приобрел тысячи акров в Америке и Индии. Площадь его ферм превосходила совокупность владений английской аристократии, а огромное количество продукции, которое он производил и ввозил в страну, снова увеличило его богатство. Теперь он вкладывал деньги в развитие железной дороги в Дьюрхеме, по которой движимые силой пара создания человеческой мысли могли бы тащить вагоны с грузом со скоростью двенадцать миль в час. Хотя все понимали, что сила пара никогда не сможет заменить лошадей, эти опыты нашли пылких последователей.

– Бронсон опасен, – заметил лорд Эвери, старинный друг Тейлоров, приглашенный на ужин. Эвери был членом совета в нескольких банках и страховых компаниях. – Каждый день я вижу, как богатство Англии переходит от знатных семей и истинных фермеров к выскочкам вроде Бронсона. Если принимать его на равных только потому, что он разжился деньгами… это будет означать конец высшего общества в том виде, как мы его знаем.

– Но разве труд не должен вознаграждаться? – нерешительно заметила Холли, зная, что респектабельная дама не должна вмешиваться в политические или финансовые споры. – Разве нам не следовало бы признать достижения мистера Бронсона, приняв его в свое общество?