Полночь в музее - Кирилл Кащеев

– Ты чего пинаешься? – накинулась Мурка на Вадьку, как только они остались одни.

– А зачем ты треплешься? – не остался в долгу мальчишка. – Обязательно все выкладывать первому встречному?

– Какой же он первый встречный, ты же слышал, он из музея, с Грезиным мужем вместе работал.

– А почему он говорит про взрыв, если взрыва не было? Вряд ли менты всем и каждому рассказывали про взрывное устройство у Грезы в квартире.

Мурка пожала плечами:

– Ты же знаешь, наш город – большая деревня, все про всех все знают, хотя и не всегда точно. Человек поймал слушок и теперь пересказывает.

– Возможно, только он был очень вежливый, пока ты ему все про Грезу не рассказала, а потом сразу убежал, даже за помощь не поблагодарил. Подозрительно!

– Ничего подозрительного! Его просто Луша напугала, кому приятно, когда в тебя стаканы швыряют, – завершила дискуссию Мурка и бесстрашно шагнула во мрак сарая. Вадька последовал за ней, хотя его и глодали сомнения в разумности их действий. Встреча с сумасшедшей теткой его совсем не радовала. Кто знает, что ей стрельнет в голову?

Мурка уверенно двигалась по узенькой тропке, проложенной в сарае среди хлама. Никогда еще Вадька не видел такого количества старых вещей. Не обладая Муркиной ловкостью, он то и дело на что-нибудь натыкался. Его путь был отмечен бряканьем, стуком и ругательствами. Казалось, вещи сами набрасывались на него. Он отбил палец о стоящую возле входа покореженную бормашину, плечо болело от столкновения с дряхлым буфетом, а поломанные оленьи рога ткнули его под ребро. Вадьке удалось увернуться от стойки с зонтиками, но лишь для того, чтобы тут же врезаться в огромную корзину, полную битой посуды. Черепки оглушительно грохнули.

– Кого там еще несет? – неласково поинтересовался пронзительный женский голос.

– Тетя Луша, это я, Мурка, меня Греза Павловна послала.

Вадька рванулся на звук голосов, и, отмахнувшись от свисавшей с потолка авоськи с бутылками, встал рядом с Муркой. Среди гор мусора обнаружился крохотный пятачок пустого пространства, на котором возвышался двухтумбовый письменный стол, заставленный тарелками с остатками еды. Возле стола на грязном деревянном сундуке восседала толстенная, весьма добродушная на вид баба. Вадька недоверчиво поглядел на нее. Такой больше подошел бы густой бас, а не слышанный им визг.

– Чего Грезе Павловне надо? – уже более доброжелательно взвизгнула баба.

– Велела передать деньги за кресло, – отрапортовала Мурка.

Баба расплылась в блаженной улыбке.

– Вот хороший человек, порядочный, не то что некоторые. Вон оно стоит, кресло-то! – Луша ткнула пальцем в высокое резное кресло, втиснутое между невысоким сейфом, точно таким, как у Вадьки в школе, и детской кроваткой без спинки. – Всегда денежки в срок, без задержки. Только ей и продаю, она одна честная, остальные так и норовят старуху объегорить. Видали, приходил тут бандюга, то ему отдай, другое, третье, для музея, видите ли, чтобы культура не увяла. Ишь ты, любитель дармовщинки выискался! У него культура вянет, а Луша, выходит, поливать должна! Луша хоть и дворник, а за полив культуры ей не плотют! – Не переставая говорить, Луша пересчитала деньги и пошаркала в глубь сарая, до ребят доносилось лишь ее бормотание. – Не выйдет у них ничего! Старая Луша не такая дура, старая Луша еще работать может. Вот как совсем силы уйдут, так все, что накопила, разом и продам, до последней тряпки. Купят небось кому надо. И нечего на мой пен-си-он-ный фонд рот разевать, – она вынырнула из-за груды досок. – А вы чего стали, как неживые? Отдали, что велено, и ступайте. Передашь папаше, пущай завтра за покупкой приезжает. С пацанами больше не таскайся, а то все отцу расскажу, он тебе ремнем стыда вколотит, – старуха окинула ребят неодобрительным взглядом.

Возмущенный Вадька хотел ей как следует ответить, но Мурка удержала его. Не обращая ни малейшего внимания на бабкины глупости, она спросила:

– Вы знаете, что Грезу Павловну ограбили и убить пытались? Она сейчас в больнице.

Изумленно открыв рот, дворничиха плюхнулась на сундук.

– Врешь! – выдохнула она, но Мурка только покачала головой. – Чего, деньги украли, много? – В Лушином вопросе прозвучало жадное любопытство.

– Деньги оставили, а мебель старинную, картины, все вывезли. Мы вот с ним бандитов у подъезда видели, когда они свою машину грузили, только мы тогда не знали, что они грабители. – Мурка помолчала, собираясь с духом. – И вот еще что, тетя Луша. Я одного из них сегодня возле ваших сараев заметила. Боюсь, они к вам подбираются.

Луша сдавленно пискнула. Глядя на ребят круглыми от ужаса глазами, она встала, начала судорожно переставлять посуду, снова села, решительно грохнула кулаком по столу так, что зазвенели стаканы, и неожиданно захныкала:

– Я знала, всегда знала! Все меня обидеть хотят, обобрать, прирезать. Что же теперь делать-то, а? – слезливо ныла она.

– Я думаю, вам надо избавиться от всего ценного, тогда вас оставят в покое, – с сочувствием глядя на нее, предложил Вадька. – Позовите специалиста из музея, пусть он отберет стоящие вещи, и передайте их на хранение, хотя бы в тот же музей. А когда бандитов поймают, заберете.

Старуха слушала его, опустив глаза и водя пальцем по столу. В сарае воцарилась тишина, казалось, Луша тщательно обдумывает Вадькин совет. И вдруг по ушам полоснул уже знакомый истошный визг.

– Гады, музейщики проклятые! – орала баба. – Уговорами не взяли, на обман пошли! Детишек послали, думали, поверю, своими руками сокровища отдам, а потом буду под мостом помирать! Вот вам мои вещи, выкусите! – Она ткнула в ошеломленных ребят здоровенным кукишем. Потом, не находя иного выхода бушевавшей в ней ярости, сгребла со стола лежавшие там ложки и запустила ими в предполагаемых агентов музея. Одну Мурке удалось отбить, зато вторая засветила Вадьке точно в лоб. Не разбирая дороги, он бросился к выходу. Мурка мчалась за ним.

Глава 6. К расследованию приступить

Остановились они уже на улице.

– Больно! – пробормотал Вадька, потирая ушибы.

– Так тебе и надо, – бросила Мурка. – Совсем рехнулся, Луше о музее говорить? Видел же, она музейных работников на дух не переносит, считает, они ее обчистить хотят.

– Я же не насовсем отдать предлагал, а только на хранение, – оправдывался Вадька. – Не, тот мужик прав, она психическая.

– А я что говорила, что она лауреат Нобелевской премии? – огрызнулась девчонка. – Ты лучше скажи, что теперь делать будем?

– Слушай, ты уверена, что у нее есть хоть что-то ценное? На первый взгляд хлам хламом.

– Еще как есть, – подтвердила Мурка. – Но она и сама толком не знает, что мусор, а что стоящее. Поэтому хочет все скопом продать, специалистам она не верит, думает, они про самые ценные вещи скажут, что фигня, она выбросит, музей бесплатно подберет, а ей в старости с голоду помирать. Видел сундук, на котором она сидела? Это Польша, конец XVII века, даже нереставрированный полторы тыщи баксов потянет, а любители и больше дадут.

Вадька почтительно присвистнул.

– Тогда к ментам пойдем, – подумав, решил он. – К майору, с которым твой отец дружит. Даже если украденная мебель его не интересует, убийства он позволить не может. Грезу ведь только случайно не угрохали, глядишь, с этой бабкой у них удачнее пойдет.

После долгих переговоров с дежурным Вадьке и Мурке наконец удалось прорваться в отдел майора Владимирова. И первый, кого они там увидели, был старший лейтенант Пилипенко, торжественно восседавший за столом в обществе стакана чая и пухленьких круассанов с шоколадным кремом.

– Вас разве не уволили? – выпалил Вадька и тут же смущенно умолк.

– Никак нет-с, не уволили, – круглая физиономия лейтенанта излучала довольство собой и окружающим миром. – Там, наверху, – он ткнул пальцем в направлении запыленной люстры, – знают Пилипенко и не позволят малолетним правонарушителям и идущим у них на поводу недальновидным сотрудникам милиции отстранить его от защиты общественного порядка.

– Хватит, старший лейтенант, – резко оборвал его вошедший в кабинет майор Владимиров. – Не забывайте, что у вас испытательный срок, а вы уже на два дня задержали план оперативно-розыскных мероприятий по делу о краже белья с веревки у гражданки Винничук. Так что кончайте чаевничать и ступайте работать. Ребята, идемте ко мне.

Владимиров увел их в соседний кабинет.

– Дядя Денис, а почему его не выгнали? – спросила Мурка.

– Опять письмо написал, – устало вздохнул майор. – Дали испытательный срок. Может, в конце концов и удастся его выжить, хотя я уже сомневаюсь. Ну ладно, вы же не о карьере Пилипенко говорить пришли, выкладывайте, что там у вас?

Торопясь и перебивая друг друга, ребята выложили майору свои наблюдения и соображения.

– Кислый, говорите? Словно уксусу наглотался? – переспросил майор. Усталости как не бывало, глаза горели азартом охотника, завидевшего дичь. – Почему вы про него сразу не рассказали?