Твой совет online - Ольга Гусейнова

– Что? Да когда ты их слушала?

– Дай-ка подумать. Когда мы только начали работать, к твоим первым романам я относилась серьезно. Сочувствовала после каждого расставания. А потом поняла, что тебе все равно.

Раш хотел что-то возразить, но я ему не позволила, продолжив:

– И примерно тогда же началось паломничество твоих подружек ко мне. Одни приходили, чтобы я их познакомила с тобой, другие – чтобы помогла помириться, третьи – чтобы устроить скандал из-за того, что якобы я разрушила ваши отношения. Иногда доходило и до рукоприкладства.

Напарник за моей спиной напрягся:

– Не знал этого.

– Не побегу же я к тебе жаловаться!

Раш хмыкнул:

– Ты – нет, не побежишь.

– А потом я поняла, что практически живу с тобой и твоими пассиями. Причем ты встречался с одной, а меня осаждали сразу несколько. Но потом я отсекла паломничество твоих женщин ко мне. И моя жизнь снова наладилась.

– Еще бы и личную наладить…

Возмущенно посмотрев на напарника, я отвернулась. Такие шутки отпускались нами в отношении друг друга часто, но в последнее время моя личная жизнь действительно несколько застопорилась, и напоминания об этом были для меня болезненны. Поэтому я просто проигнорировала высказывание напарника и промолчала.

– Риса, ты что, обиделась?

– Нет, конечно. На тебя обижаться – на себе воду возить, – равнодушным тоном ответила я.

На это Раш лишь тяжело вздохнул.

Остаток пути мы преодолели молча, и едва тагар остановился около моего дома, как я спрыгнула и направилась к крыльцу.

– Риса!

Я повернулась на голос напарника.

– Мне больше нравится, когда ты в синем.

Сначала я не поняла, про что это он, но потом, взглянув на купальный костюм, мрачно посмотрела на чадара, а он насмешливо подмигнул мне и уехал.

Зайдя в дом, обреченно осмотрелась.

Живу я в небольшом коттедже за городом, возле реки, воды которой неторопливо текут мимо моего дома. Иногда, когда настроение совсем паршивое, я выхожу на веранду и любуюсь течением реки и солнцем, которое отражается в зеркальной глади воды. Это умиротворяет и приносит необходимые в моей работе спокойствие и сосредоточенность.

Внутри дома – две небольшие комнаты и кухня с купальней. Самое то для одинокой женщины.

Обставлены все помещения добротной удобной мебелью, на вид немного аскетичной. У меня нет ни статуэточек, ни шкатулочек, ни новомодных рюшек на однотонных плотных шторах. Наверное, служба в Дозоре все-таки оставила след на моем характере. Как-то мама решила придать моему жилищу уютный вид, но из этого, кроме ссор, ничего не получилось. Мне тогда сказали, что, судя по виду моего дома, складывается впечатление, будто здесь живет мужчина, а не женщина. Но мне все нравится.

Попав домой, я первым делом приняла душ и переоделась, после чего позвонила в санаторий, в котором отдыхала. Переругавшись с управляющим, я все-таки добилась, чтобы мне прислали оставленные вещи. Правда, предоплату за отдых так и не вернули. После чего я разозлилась на Раша еще сильнее. Перекусив с горя, задумалась о том, чем бы мне заняться.

Дома чисто: я убиралась перед отъездом в отпуск. Готовить не хотелось. Читать нечего: купить новых книг – времени не было… Тут у меня мелькнула мысль о сундучке, который подарил на день рождения напарник.

Как он сказал: «Чтобы разнообразить мою скучную жизнь старой девы».

Конечно, тогда он свое получил горячим куском мяса по темечку, но тем не менее его слова задевали меня и сейчас. Сам он действовал по принципу «пришел, увидел… м‑м‑м… наследил». А я – женщина, и мне с этим намного сложнее.

Подарок я ни разу не использовала: из-за плотного графика все не было времени.

Так, может, теперь?..

Забравшись в шкаф и покопавшись там среди кучи всякого хлама (аккуратность никогда не была моей сильной стороной), я нашла его. Небольшой сундучок, деревянный, с резным орнаментом на выпуклой крышке и замком, стилизованным под амбарный. Выглядел он просто, но оригинально, к чему и стремились производители.

Открыв сундучок, я немного подождала, пока погаснет сияние, и увидела внутри колбочку с порошком, нож и кожаный футляр.

Так, теперь мне нужна отражающая поверхность…

Сбегав на чердак, притащила в комнату большое овальное напольное зеркало, очень старое, в ажурной деревянной раме. Вид у него был запыленный и довольно непрезентабельный.

Нужна тряпочка…

Притащив из кухни мокрый лоскуток, я протерла старую вещь и удовлетворенно осмотрела результаты своих трудов. После чего взяла порошок и осторожно посыпала им зеркало. Оно засветилось и… стало жидким, похожим на ртуть.

Нерешительно к нему приблизившись, я осторожно прикоснулась к зеркальной поверхности пальцем, отчего по ней пошли круги, словно по воде.

Так, что там дальше?

Порезав ладонь, я прижала ее к жидкому стеклу, и оно, слегка засветившись, снова застыло. Передо мной стояло обычное зеркало, как будто ничего и не было.

Что ж, проверим, работает магия или нет?

Прикоснувшись к гладкой поверхности рукой, я сказала:

– Оне.

Передо мной в воздухе тут же загорелся рунный алфавит. Положив на него руку, я, повращав, расположила его под нужным мне углом и взглянула на клубящуюся в зеркале тьму. Ну что ж, попробуем, что это за штука.

Глава 4

Дорога, петляя между склонами, поросшими невысокими деревьями, уводила меня все дальше от отчего дома. Большая круглая луна, словно добрая подружка, сопровождала меня в этом нелегком пути, освещая пространство вокруг мягким голубоватым светом. Изредка, пугая меня до икоты, раздавались крик одинокой совы, уханье филина и другие звуки, свидетельствующие об активной ночной жизни лесного зверья.

Спустя несколько часов пути ночь стала темнее, а горы – ниже, перейдя в пологие, поросшие лесом склоны. Серый туман обступал узкую дорогу со всех сторон, и я, сидя в седле Белянки, нервничала все сильнее.

Никогда, никогда я не была так далеко от дома в одиночестве, да еще и ночью. И хотя многие вампиры славились своими охотничьими навыками и умениями, ко мне это никак не относилось. Я больше рафинированная тепличная девушка, которая привыкла, что ее окружает множество народа, готового угодить, обслужить и защитить.

Спать хотелось неимоверно. Не привыкшая блуждать по ночным горным дорогам, я прислушивалась к окружающим звукам, постоянно опасаясь неожиданных встреч. Но пока, кроме глухого стука подков Белянки, ничего подозрительного не слышала.

Так я двигалась, наверное, еще с полчаса, когда неожиданно показалось, что навстречу мне в тумане кто-то едет. Тронув поводья, направила лошадку прочь от дороги. Углубившись в лес, решила, что лучше держаться параллельным дороге курсом, и, не обнаружив преследования, постепенно успокоилась.

Теперь мы с Белянкой ехали по залитому лунным светом редколесью, поэтому то и дело приходилось петлять, объезжая овраги или поваленные деревья. Несмотря на терзающий меня страх, я незаметно задремала и поплатилась за это. Послышался шум крыльев и крик потревоженной птицы, которая взлетела буквально из-под копыт Белянки. Та от неожиданности шарахнулась в сторону, а я, не удержавшись в седле, полетела на землю. Белоснежный хвост мелькнул за деревьями: моя лошадка, испугавшись птицы, сломя голову уносилась от меня прочь.

Слава богам Айфира, кости целы и серьезных повреждений удалось избежать. Морщась и потирая ушибы и ссадины, поплелась за четвероногой трусихой, но, не пройдя и сотни шагов, наткнулась на свою сумку, валяющуюся на земле. Белянка, нервно прядая ушами, стояла неподалеку, переступая с ноги на ногу.

Пришлось воркующим голосом успокаивать животное и, подхватив повод, крепить багаж заново. Пока я возилась, тишину ночи нарушил далекий волчий вой. А через мгновение ему откликнулся еще один, и еще… Причем каждое новое волчье приветствие слышалось все ближе.

Не успела я сесть в седло, как на прогалину выскочил серый волк. Он резко притормозил и оценивающе уставился на меня своими светящимися в сумраке глазами. Сегодня полнолуние, и света луны хватало, чтобы видеть все словно днем. И хотя другие расы Айфира до принятия закона об ограничении прямого изъятия крови из жертвы и нас считали хищниками, я испугалась до дрожи в коленках.

Наши гляделки продлились не больше пары мгновений, затем, видимо определившись, кто из нас с Белянкой более слабая добыча, волк с угрожающим рыком кинулся на меня. Лошадь снова прыгнула в сторону, из-за чего я, успев вставить ногу в стремя, потеряла равновесие и плашмя рухнула вниз.

В последний момент успела повернуться на спину и, выставив руки, смогла удержать волка за шею, остановив его пасть в нескольких сантиметрах от своего горла. Оскаленная морда, яростно рыча, рвалась к моей плоти, когти вспарывали землю по обе стороны от моего тела, а я даже завизжать не могла: все мои усилия сейчас были направлены на то, чтобы удержать зверя подальше от себя.