А отличники сдохли первыми... (Часть 4) - Рик Рентон

понимания. — Ты же шёл с включённым прибором как раз по этому маршруту! А потом в цирке у тебя всё-таки сели батарейки... Во всех смыслах.

Каламбур вышел довольно мрачный, но я оценил. Люблю чёрный юмор, даже если он про меня.

— Стало быть, внимание этих людей привлекла работа прибора? Но мы запускали его и на Кумыске...

— Туда он и полетел потом. На северо-запад. — Петров напомнил свой доклад.

Лань и Дестрой забеспокоились, но Кит расслабленно махнул им рукой:

— Мы уже связались с лагерем по телеграфу. Там всё спокойно. Но они тоже видели вертолёт над лесом.

Я снова оглядел присутствующих. Кит явно хотел, чтобы я сам сделал вывод из всего сказанного раньше. Ведь тогда я как бы сам подпишусь на участие в предстоящей операции.

И я всё-таки лишил его этой радости, обратившись вместо этого к Алине:

— В общем, как ты поняла, наш фельдмаршал тут как бы говорит нам, что мы должны снова запустить «Импульс». А амазонки с Джоном в это время попробуют засечь очередной полёт этого разведчика. И, возможно, определят место взлёта и посадки. Как думаешь, кто из всех нас попрётся туда с дружеским визитом? С учётом всех тех проблем, которые нам тут только что озвучили. Думаешь вот он? — Я ткнул пальцем в сержанта. — Как бы не так. Что скажешь, Белая Вдова?

Алина сунула в уголок рта карандаш и немного погрызла его в задумчивости.

— Думаю, что в любом случае — нужно попробовать. А там видно будет.

Глава 2. Степной ультиматум

Проблему растущего потока беженцев обсудили довольно быстро. Было решено пока селить их в квартирах близлежащих многоэтажек. И сразу ставить перед выбором: либо они помогают зачищать центр от последствий недавнего сражения и получают за это свою пайку и возможность на вступление в кадетский корпус, либо просто живут рядом и, как минимум пользуются безопасной зоной вокруг больницы. А кадеты обязуются обеспечить беженцам хотя бы туалеты и водопой, чтобы не разводить вокруг базы антисанитарию. Благо, доступ к лесным родникам теперь был свободен и "квасные" цистерны с чистой водой сейчас можно было приволочь в любом количестве.

В ответ на возражения командира кадетов о том, что такие условия не сильно отличаются от рабства, в котором многие из беженцев находились под властью группировок Ленинского района, взял слово я:

- Отличаются. Во-первых, - я загнул один палец, - там их заставляли делать то, что они не хотели. Именно заставляли. Во-вторых, результат их труда целиком присваивался хозяевами.

Я дал присутствующим время на то, чтобы переварить эту информацию. И продолжил, разогнув один палец из двух:

— А здесь они свободны в своём выборе. Не хотят работать — пусть ищут счастья сами где хотят, никто не держит. — И я разогнул второй палец. — И результат общих усилий нужен им точно так же как и вам. Он будет принадлежать всем, а не только хозяевам, как раньше. Чистый и безопасный центр. Регулярные поставки чистой воды. Туалеты. Просто объясните им эти идеи. И пусть не халявничают. Либо пусть уходят.

— Тут ещё проблема... — Кит всё-таки не был вполне доволен таким решением. — Они видят в нас не только защитников и источник пропитания. Они видят в нас власть закона. К нам обращаются за решением споров и конфликтов. Которых с каждым днём всё больше. Кто-то кого-то задел. Кто-то кого-то обозвал или кому-то просто показалось, что кто-то кого-то обозвал... Воровство, мошенничество, угрозы...

— Ха! А ты думал, что если вы назвались министерством внутренних дел, то вас просто все будет бояться и слушаться? — Вот уж не думал, что когда-нибудь мне придётся участвовать в создании новой судебной системы. Но, похоже, сейчас я был единственным, у кого был хоть какой-то опыт общения с ней. Хоть и с не той стороны клетки, с которой нужно...

— Ну... Я просто не уверен... — Кит явно боялся потерять лицо. Поэтому начал нервничать.

— Бери пример в истории. Не обязательно сразу пытаться устраивать всё, как было. У вас тут сейчас что-то среднее между неолитом и феодализмом. А при феодализме нет другого права, кроме права сильного. А сильные тут сейчас — вы. Вот и судите как там. Устройте очередь из жалобщиков. Выдели пару ребят посмекалистей на должности судей. Можете даже выборы устроить, если времени не жалко. И пусть разбирают дело за делом.

— Да как же это... А адвокаты...

— Да вот так! Конечно, немедленно нарисуются те, кто будет недоволен вашими решениями. Да, в общем-то, все, кто проиграет. Но в этом деле иначе и не бывает. Вы сильные. Они слабые. Пусть утрутся. Другого выхода просто нет. Справедливость — это иллюзия. Её не бывает по определению.

— Как же так?

Меня не покидало ощущение, что сейчас я закладываю фундамент нового миропорядка. По крайней мере в границах Саратовской области. Мне даже начинало это нравится.

— Справедливость — это когда одна сторона получает всё, что хочет. А другая при этом не имеет никаких возражений. Но так не бывает. Никогда. Кому-то рано или поздно придётся ограничить себя в своих желаниях. То есть получить не всё, что он хотел. И этот кто-то тут же скажет, что это было несправедливо. Но если он слабее вас, ему придётся заткнуться и смириться с тем, что ему досталось. Иначе вы скоро снова увидите рядом с собой новых центровых, Комсу и Лётку. Вам нельзя проявлять слабость.

В повисшей тишине не поступило ни одного возражения. А насупленный взгляд Альфы-один на секунду сменился самым настоящим восторгом, когда она украдкой посмотрела в мою сторону.

Однако, весьма вольные отступления от озвученного мной регламента продолжились и на обсуждении проблемы железнодорожного моста в Заводском районе. Вместо поочерёдных высказываний на тему, снова завязалась дискуссия. В рамках которой я, наконец-то, понял, о чём спорила заместительница Альфы-один и сержант Петров, когда мы с Алиной вошли в кабинет. Но пока в споре участвовали только они и не начинался общий гвалт, напоминать о порядке проведения совета никто не собирался.

— Баррикада — временное решение. — Озвучил своё мнение Михаил — Не сегодня, так завтра они её перелезут. И опять придётся держать там круглосуточный караул и тратить патроны на отстрел этих каннибалов. Иначе они наводнят весь Заводской район.

— Но если взорвать этот мост, то у нас останется только одна переправа. Новый