Завирусились - Ирина Евгеньевна Кикина

соленая капля шлепнулась сверху чернильных букв — окончательно, словно штамп «Получено».

Действующее средство от пандемии

Жменьков работал в захудаленьком НИИ. Который срочно всем понадобился, когда грянула эпидемия.

Денег в захудаленький НИИ влили столько, что даже после должных распилов осталось нормально так. Хватит на восемь вакцин и новый прибыльный вирус в придачу.

Жменькова посадили разрабатывать перспективную гипотезу. Читай: циферки в таблички вставлять и изредка микроскопные стеклышки протирать. Тем не менее, молодой амбициозный специалист по собственной инициативе сговорился с не менее молодыми амбициозными коллегами и стал дерзкие опыты ставить. На работе засиживаться. Импортное оборудование потихоньку использовать. Реактивы расходовать.

Начальство заметило не сразу. Пожурило. Видано ли: какой-то наглый и зеленый хочет у заслуженных и убеленных жирный кусок отхватить? Но парнишка-то умный, поэтому решили его не увольнять, а на удаленную работу отправить.

Довольный, что так легко отделался, Жменьков засел дома. Запасся крупами и туалетной бумагой, забил морозилку сосисками и пельменями. Голодной смерти можно не бояться, «подушка безопасности» в долларах в мешочек упакована и припрятана в недра платяного шкафа. Работа идет ни шатко, ни валко, можно в компьютерные игрушки резаться и в потолок плевать. А от самоизоляции Жменьков не страдал. Как и всё (холостое и бездетное) интровертное население Земного шара.

Вот вышел он однажды утром на балкон. Вдохнул свежий, звенящий, очищенный от смога воздух пустого мегаполиса. Благословил великолепие вида, всеобщий расслабон. Вот и настала жизнь кошачья! Поспал — поел — потаращился в пустоту — поешь опять и спи давай. Кайф.

Жменьков поставил на шаткую табуретку кружку с растворимым кофе. Левое крыло балкона было очищено от хлама и доверху заставлено картонными коробками с ценными продуктами. Юноша распечатал верхнюю коробку, достал банку сгущенки и вооружился открывашкой, которую в их семье почему-то называли колдунчиком. Полминуты скрежета и пыхтения — и можно лакомиться!..

НО!

Вожделенной сгущенки в банке не оказалось. Вместо нее из жестянки вылез тощий старичок в лиловом тюрбане, полосатом халате и классических расшитых бисером туфлях с загнутыми носами. Лицо у него было как у дипломированного гастарбайтера, борода седая, жидкая, кожа — цвета ноябрьской дубовой листвы, глаза под морщинистыми складками век — печальные.

— О Аллах, как же вы все надоели со своими бесконечными хотелками, о алмаз моей селезенки! — воскликнул старик, потрясая крупными корявыми руками. — Ну ладно. Но только одно желание, о счастливейший из смертных.

Сказать, что Жменьков опешил — не сказать ничего. Колдунчик выпал из его рук прямо в чашку с кофе, расплескав коричневую жижу на халат незнакомца. Преклонных лет сказочный азиат, материализовавшийся на балконе, выглядел вполне реальным. И даже показалось понятно, отчего у него такая жидкая борода. Внезапный гость покачал головой, с нажимом провел ладонью по полосатой ткани и стер с нее мокрые бурые пятна, как в рекламе какого-нибудь волшебного средства из «магазина на диване» — всего 999 рублей, а если вы закажете прямо сейчас, — липкий валик от кошачьей шерсти в подарок.

Молодой ученый стал усиленно напрягать мозг, что в рабочее время делал крайне редко. Не пытаясь понять, как, что, почему и неужели, он сосредоточился на главном. Что попросить? Одно желание, как-никак. И как сформулировать старичку эту просьбу поконкретнее, чтобы себе же боком не вышло?

— Хочу создать действующее средство против пандемии! — одним махом выпалил он, будто в крещенскую прорубь ухнул.

Хитрый Жменьков рассудил, что с таким изобретением ему обеспечены и мировая слава, и богатство, и женщины, и все, что его молодой амбициозной душеньке будет угодно.

— Слушаю и повинуюсь, о сияющий опал моей печенки, — тоскливо пробормотал незнакомец.

Против ожиданий, он не стал терзать свою жалкую бороду, а просто хлопнул в ладоши и исчез в облачке сизого дымка с запахом жженого сахара.

Жменьков на трясущихся ногах поплелся на кухню, навел себе еще кофе. Затаив дыхание, вскрыл другую банку сгущенки, но естественно, нашел в ней строго то, что положено было по ГОСТу. Прихлебывая то жидкой горечи из кружки, то густой сладости из жестянки, он очумело воображал себе картины блистательного будущего. Почему-то все они сводились к журнальной обложке, на которой он улыбался, обхватив за талию ботоксную барби.

Тряхнув головой, молодой человек решил действовать. «Желание желанием, а как оно исполнится, если я буду сидеть в режиме жизни кошачьей и самоизоляции?» Хотелось еще цинично прибавить «добровольной самоизоляции». О, как мерзки формулировки нынешнего новояза!

Забыв про маски и перчатки, Жменьков выписал себе пропуск по личному делу, наскоро оделся и потрюхал на общественном транспорте в родной НИИ. Мечты о грядущей славе заслоняли молодому человеку безлюдную и напряженную пандемическую действительность.

В институте, никем не остановленный, он прошел притихшими коридорами на рабочее место и принялся выдумывать и проверять самые дерзкие и небывалые гипотезы, на которые только был способен. Уж при такой сверхъестественной поддержке хоть одна обязательно окажется верной. Он сразу почувствует! Он сразу узнает!

Так Жменьков трудился, не покладая рук, полмесяца. Дважды в неделю выписывал себе пропуск, опыты ставил, импортное оборудование использовал и реактивы расходовал. Денно и нощно мечтал о славе и деньгах. Выпил почти две коробки сгущенки через зазубренный край банки. Мозг подпитывал, значит.

А через две недели… тысячу раз повторенные по телевизору симптомы. Подозрение на ОРВИ. Тест на вирус. Срочная госпитализация. Острая пневмония.

И.В. Жменьков, научный сотрудник захудаленького НИИ истаял в считанные дни, и не спасли его ни современная медицина, ни высококачественные услуги бесплатного отечественного здравоохранения. Зато в крови Жменькова образовался такой бешеный коктейль, что его молодые амбициозные коллеги из НИИ просто диву давались. Не слишком скорбящие по Жменькову сотрудники синтезировали из его крови действующее средство от пандемии. И получили незаслуженные лавры. Ведь чья кровь-то была? Жменькова. Чей организм выработал уникальное средство? Жменькова. Чье желание было? Жменькова? А участие каких-то сверхъестественных сил и амбициозных коллег — сущая ерунда. Вроде погрешности.

Впрочем, Жменьков уже никому не предъявит. А старичок в туфлях с загнутыми носами не претендует на почести за спасение человечества. Его спросить, пусть бы гибло оно от пандемии. Но раз уж спаслось, старичку будет вполне достаточно, чтобы человечество оставило его в покое и позволило наслаждаться тишиной в глухой черноте банки из-под сгущенки.

Маскарад

Софью разбудила взволнованная мама:

— Вставай, милая! Парк открыли!

Девочка подскочила в абсолютном восторге. Она уже почти забыла, что такое парк.

За завтраком из овсянки с сухофруктами Софью ждала еще одна радость. Мама с загадочной улыбкой достала с антресолей то, над чем трудилась несколько ночей: три маскарадных костюма.

— В честь открытия парка будет маскарад. За лучшие