И А Гончаров - С Петров

Такого рода тихое счастье не могло удовлетворить Ольгу. И ее сильный характер, и воля, и постоянно ощущавшаяся ею потребность в деятельности неминуемо должны были бы привести Ольгу к разрыву со Штольцем, если бы Гончаров продолжил рассказ о их жизни. Подчеркивая в Ольге стремление к борьбе во имя благородных, а не эгоистических целей жизни, Добролюбов, видевший в героине романа передовую русскую женщину, замечает: "Она оставит и Штольца, ежели перестанет верить в него. А это случится, ежели вопросы и сомнения не перестанут мучить ее, а он будет продолжать ей советы - принять их, как новую стихию жизни, и склонить голову. Обломовщина хорошо ей знакома, она сумеет различить ее во всех видах, под всеми масками, и всегда найдет в себе столько сил, чтобы произнести над нею суд беспощадный..."

Критика помещичье-крепостнической действительности осуществлена в романе не только в образе Обломова, но и в образах ряда других персонажей романа: преуспевающего чиновника-бюрократа Судьбинского, пустого светского фата Волкова, плута и вымогателя Тарантьева, мещанки Пшеницыной и др. Во всех этих типах Гончаров показал проявление все той же обломовщины, как страшного зла русской жизни.

Роман "Обломов" затрагивал такие существенные стороны и вопросы русской жизни крепостной эпохи, что вокруг романа сразу же возникла шумная полемика. Реакционный славянофильский лагерь в лице критика А. Григорьева и других ополчился против обличения Гончаровым обломовщины. Славянофилы пытались представить и самого Обломова и Пшеницыну как положительные начала русской жизни. По существу смыкаясь со славянофилами, либеральная критика, преклонявшаяся перед буржуазным Западом, увидела в обломовщине проявление "русской национальной болезни". Примиренчески относясь к обломовщине, заявляя словами А. В. Дружинина, что "обломовщина в слишком большом развитии вещь нестерпимая, но к свободному и умеренному ее развитию не за что относиться с враждою", либералы-западники клеветали на русский народ, его национальный характер.

Между тем сам Гончаров видел в обломовщине не общенациональное, а социальное явление, продукт определенных общественно-исторических условий, крепостного строя. Изобличение обломовщины было подлинно патриотической заслугой писателя.

Глубокий и верный анализ обломовщины Гончаров нашел в статье Добролюбова. "Взгляните, пожалуйста, статью Добролюбова об "Обломове", писал он П. В. Анненкову 20 мая 1859 года, - мне кажется, об обломовщине, т. е. о том, что она такое, уже сказать после этого ничего нельзя". Конечно, Гончаров имел в виду социальную и психологическую характеристику обломовщины, а не те революционно-демократические выводы, которые делал в своей статье Добролюбов.

Статья Добролюбова появилась в тот исторический момент, когда в России складывалась революционная ситуация, развивалось русское революционно-демократическое движение. Роман "Обломов" был использован Добролюбовым как острое оружие в обличении прогнившего крепостнического строя, в борьбе за интересы народа. Великий критик, указав на "необыкновенное богатство содержания романа", глубоко раскрыл его социально-политический смысл, увидев в обломовщине порождение крепостнического строя, и расценил роман как протест против крепостничества. В романе, писал Добролюбов, "сказалось новое слово нашего общественного развития, произнесенное ясно и твердо, без отчаяния и без ребяческих надежд, но с полным сознанием истины. Слово это - обломовщина... "

В своей статье Добролюбов установил социально-психологическое родство Обломова с "лишними людьми". Черты обломовщины великий критик отмечает и в Онегине, и в Печорине, и в Рудине, и в Бельтове. Добролюбов раскрывает историческую связь между ними и Обломовым, поскольку все они являются выходцами из дворянской среды и воспитаны на почве крепостного строя. Конечно, между "лишними людьми", отличавшимися даровитостью, высоким интеллектуальным уровнем, идейными исканиями и неудовлетворенностью жизнью в обстановке крепостного строя, с одной стороны, и Обло-мовым - с другой, была большая разница. Однако Добролюбов был прав, устанавливая, что такие черты в героях произведений Пушкина, Лермонтова, Тургенева, Герцена, как праздность или "кипенье в действии пустом", неспособность к труду, нерешительность в критические моменты жизни, были не чем иным, как проявлением обломовщины.

Вместе с тем Добролюбов отметил, что обломовцы в общественной жизни являются злейшими врагами рождающегося нового. К обломовцам он, в частности, причислял либеральствующих фразеров, идущих на поводу у правящих кругов. В иносказательной форме Добролюбов указывал, какая опасность таится в подобного рода обломовцах для народного дела, выражал уверенность, что народ сметет с пути этих бездействующих болтунов в тот момент, когда осознает "необходимость настоящего дела", то есть революции. В тот момент, когда появился роман Гончарова, передовая молодежь уже нашла своих руководителей в лице Чернышевского и Добролюбова, звавших к революционной борьбе против обломовщины, феодально-крепостнического порядка, ее взрастившего, против "темного царства".

Самому Гончарову революционно-демократические идеи были чужды, но своим романом он содействовал борьбе с обломовщиной, как страшным социальным злом, сковывавшим творческую жизнь народа, препятствовавшим его общественному, духовному и нравственному развитию.

В. И. Ленин не раз обращался к образу Обломова, к понятию обломовщины для разоблачения пережитков прошлого - всего гнилого, барского, бюрократического, для борьбы с элементами, враждебными народу, делу пролетарской революции. Ленин обличал "...гнилые, барски-обломовские иллюзии" либеральных народников, надеявшихся на реформы и боявшихся революции. В своей работе "Шаг вперед - два шага назад" В. И. Ленин заклеймил обломовщиной вредные попытки меньшевиков ослабить партийную дисциплину. "Людям, привыкшим к свободному халату и туфлям семейно-кружковой обломовщины, - указывал Ленин, - формальный устав кажется и узким, и тесным, и обременительным, и низменным, и бюрократическим, и крепостническим, и стеснительным для свободного "процесса" идейной борьбы" {В. И. Ленин, Сочинения, т. 7, стр. 362.}. После революции Ленин рассматривал проявление обломовщины как вредный пережиток буржуазно-помещичьей психологии. Ленин указывал, что обломовщина не изжита до конца, и призывал к беспощадной борьбе с такими ее проявлениями, как боязнь всего нового и передового, нерадивое отношение к труду, к своим обязанностям, расхлябанность и беспечность. "...старый Обломов остался, - говорил В. И. Ленин в 1922 году, - и надо его долго мыть, чистить, трепать и драть, чтобы какой-нибудь толк вышел" {Там же, т. 33, стр. 197.}.

В развитии социалистической жизни, в активности трудящихся Ленин видел условия полного уничтожения обломовщины. В своей речи "О международном и внутреннем положении советской республики" 6 марта 1922 года Ленин, со всей энергией призывая к борьбе с бюрократизмом, говорил: "От этого врага мы должны очиститься, и через всех, сознательных рабочих и крестьян мы до него доберемся. Против этого врага и против этой бестолковщины и обломовщины вся беспартийная рабоче-крестьянская масса пойдет поголовно за передовым отрядом коммунистической партии. На этот счет никаких колебаний быть не может" {Там же, стр. 199.}. Обломовщина живуча, выражаясь в боязни всего нового, в привычках и предрассудках, унаследованных от старого общества и являющихся опасным врагом социализма. Пролетарская революция нанесла смертельный удар обломовщине. Товарищ Сталин указывал в 1924 году: "Русский революционный размах является противоядием против косности, рутины, консерватизма, застоя мысли, рабского отношения к дедовским традициям" {И. В. Сталин, Сочинения, т. 6, стр. 186.}.

Враги народа злобно клеветали на русский народ как на нацию обломовых. Товарищ Сталин разоблачил эту клевету. В беседе с немецким писателем Эмилем Людвигом он указывал: "В Европе представляют себе людей в СССР по-старинке, думая, что в России живут люди, во-первых, покорные, во-вторых, ленивые. Это устарелое и в корне неправильное представление. Оно создалось в Европе с тех времен, когда стали наезжать в Париж русские помещики, транжирили там награбленные деньги и бездельничали. Это были действительно безвольные и никчемные люди. Отсюда делались выводы о "русской лени". Но это ни в какой мере не может касаться русских рабочих и крестьян, которые добывали и добывают средства к жизни своим собственным трудом. Довольно странно считать покорными и ленивыми русских крестьян и рабочих, проделавших в короткий срок три революции, разгромивших царизм и буржуазию и победоносно строящих ныне социализм" {И. В. Сталин, Сочинения, т. 13, стр. 110-111.}.

Обломовщина произрастает не только на почве крепостного общества. В новых формах она проявляется и в условиях буржуазно-капиталистического строя, которому также присущи паразитизм, эгоизм, цинично-индивидуалистическое отношение к жизни. Обломовщина, как типическое явление собственнического, эксплоататорского общества, представляет собою явление мирового значения. Еще при жизни Гончарова один из датских литераторов Ганзен, ознакомившись с романами Гончарова, в письме к нему признался: "Не только в Адуеве и Райском, но даже в Обломове я нашел столько знакомого и старого, столько родного! Да, нечего скрывать, и в нашей милой Датш есть много обломовщины..." Боязнь за свои привычные доходы, смертельная вражда ко всему новому характеризует современных буржуазных обломовых. Ленин пользовался понятием обломовщины при характеристике буржуазии и указывал: "...никогда... без последней необходимости буржуазия не заменит спокойного, привычного, доходного (обломовски-доходного) 10-тичасового рабочего дня 8-мичасовым" {В. И. Ленин, Сочинения, т. 18, стр. 268.}. Превосходные образы обломовых-рантье, обломовцев-буржуа запечатлены в произведениях Мопассана, в "Саге о Форсайтах" Голсуорси. В широком смысле борьба с обломовщиной есть борьба с собственническим строем, так же как и обломовщина исторически обреченным на гибель.