Скажу вам, как погиб он - Джо Алекс

— Вчера я был потрясен, — сказал он, чтобы нарушить молчание. — Я никогда не видел вас в этой роли и никогда не предполагал, что можно сыграть нечто подобное. Думаю, если б вы жили во времена Шекспира, он написал бы для вас «Гамлета», но не о датском принце, а о принцессе. Жаль, что вы не встретились!

— А мне не жаль, — рассмеялась Сара. — Автомобиль остановился на перекрестке, ожидая смены огней светофора. — Меня бы уже не было. А ведь единственное, что важно, — это быть. Но если бы он меня посетил, я бы сказала, что люблю его, как самого Господа Бога, и иногда даже молюсь ему. — Автомобиль тронулся.

— Интересно, он бы поверил?

Сара Драммонд на секунду оторвала от дороги взгляд своих лучистых темных глаз.

— Поверил бы! — сказала она настолько уверенно, что Джо невольно рассмеялся.

Теперь они выехали на длинную улицу, по обеим сторонам которой тянулся бесконечный ряд красивых двухэтажных и трехэтажных домов.

— Вот сейчас проедем Кройдон, — пробормотала Сара, взглянув на спидометр, — и выберемся на шоссе.

— Сколько времени вы обычно едете до Саншайн Мэнор?

— Час до Брайтона, а потом еще минут пятнадцать по приморскому шоссе, если нет большого движения. А там уже остается несколько минут. Мэлсборо — и сразу за городком наш дом.

Она нажала на педаль. «Ягуар» мягко ускорил ход и бесшумно обогнал два идущих впереди автомобиля. Дома поредели, и с левой стороны открылось широкое пустое пространство. Аэродром. Джо глянул в ту сторону. Большой четырехмоторный пассажирский самолет вынырнул из-за далеких домов предместья и, медленно набирая высоту, свернул на юг.

— Вы теперь никогда не летаете? — спросила Сара, не отрывая глаз от дороги. Вопрос прозвучал как-то по-детски, скороговоркой, будто не имело никакого значения, будет ответ положительным или отрицательным.

— Никогда. Я стараюсь не летать, даже отправляясь на отдых к морю.

— Почему?

— Сам не знаю. Может, у меня слишком много воспоминаний? Впрочем, пару попыток я сделал. И всякий раз думал о войне и о тех, кто не вернулся. А думать об этом бессмысленно. Вы правы: самое главное — это быть. Прошлое ведь в действительности не существует. Зачем же к нему возвращаться?

Самолет все уменьшался в голубом небе и стал теперь всего лишь маленьким белым пятнышком. Джо проводил его взглядом. Курс на Париж. Нет, на Амстердам. До самого конца своей жизни он будет точно знать, в каком направлении летят самолеты из Лондона. Он знал каждый курс, он летал в ту сторону днем и ночью бесконечное количество раз, по всем направлениям, идущим из Англии. Он перевел взгляд на шоссе и заметил, что Сара наблюдает за ним, насколько это позволяло управление автомобилем. «Ягуар» снова ускорил бег. Джо взглянул на спидометр — шестьдесят миль. Хорошая скорость для такой оживленной магистрали. Сара одной рукой держала руль, а другую протянула к нему.

— Передайте, пожалуйста, сигареты. Они в тайничке перед вами.

Он открыл тайничок и с удивлением увидел пачку голубых «Галло».

— Эти?

— Да. Возьмите, пожалуйста, одну и вложите мне в губы. На шоссе порядком транспорта, и я не хотела бы врезаться вместе с вами в дерево. Подайте мне еще зажигалку.

Джо сделал все, о чем она просила, — вынул тлеющую раскаленным концом зажигалку и приложил к сигарете Сары.

Теперь автомобиль мчался еще быстрее.

Алекс, который не любил слишком быстрой езды, почувствовал себя немного неуютно, но понадеялся, что Сара этого не заметит.

— Что вы будете играть осенью?

— Еще не знаю, но почти наверняка в «Орестее» Эсхила.

— Кассандру?

— О Господи, конечно же нет! — рассмеялась она. — Зачем мне играть эту плаксивую корову!?

— Но ведь не Клитемнестру?

Вместо ответа она нажала на педаль газа и продекламировала:

— «И вот стою я перед вами. Исполнено деяние мое!Свершилось, наконец, веление судьбы: удар нанесен,и теперь открыто и бесстрашно скажу вам, как погиб он.Сперва я плотной тканью укутала его, как сетью…»

Она резко затормозила. Джо заметил, как побелели ее пальцы, крепко сжимающие руль. Автомобиль с визгом проехал немного вперед, потом его сильно занесло. Всего в одном шаге от передних колес, посреди шоссе, стояла маленькая двухлетняя девочка и, закрыв лицо ручками, плакала, не отдавая себе отчета в том, что лишь доли секунды решали, остаться ли ей среди живых. Сара выскочила из машины. Джо последовал за ней. Он увидел бегущую со стороны дома молодую женщину в белом переднике.

— Элизабет! — кричала женщина. — Элизабет!

Сара взяла малышку за руку и отвела к дорожке, ведущей в сторону дома. Мать подхватила ребенка на руки.

— О Господи, — прошептала она, — я все видела из окна… Как же она открыла эту калитку?..

— В следующий раз будет лучше, если вы зададите себе этот вопрос раньше, потому что может случиться так, что Элизабет уже никогда больше не откроет никакой калитки. Я бы велела вашему мужу побить вас, если б он был здесь. Но он, вероятно, сейчас работает и не знает, что его жена — идиотка. Заберите этого ребенка и немедленно займитесь калиткой, чтобы он не мог ее открыть. Вы поняли?

— Да, — пролепетала женщина. — Конечно… Простите… — Она повернулась и быстро направилась к дому, держа на руках Элизабет, которая перестала плакать и глядела большими светлыми глазками на женщину, отдающую приказы.

Сара вернулась к автомобилю.

— Это была бы моя вина, — пробормотала она, — я ехала восемьдесят миль в час. Но я ей здорово всыпала. Держу пари, что теперь она будет запирать эту калитку на сто задвижек!

Они поехали. Алекс, все еще переживая недавнее событие, глянул на Сару, молча ведущую машину.

Вдруг Сара рассмеялась. Заметив его удивленный взгляд, она сказала:

— Это я над вами! У вас было такое забавное лицо… Вы так учтиво слушали, когда я стала декламировать. И вдруг — тра-а-ах… Вы даже не смотрели на шоссе — вы смотрели на меня!

— И вы действительно заметили все это и успели затормозить, чтобы не сбить девочку?

— Разумеется. А мне ничего больше и не оставалось, кроме как изо всей силы жать на тормоз и крепко держать руль, чтобы нас не выбросило в кювет. Впрочем, я знала, что собью этого ребенка, если не будет иного выхода. При такой скорости я не могла рисковать тем, что мы влетим в ров. Но вы смотрели на меня. Это, пожалуй, самый лучший комплимент, который достался мне за всю жизнь.

Автомобиль снова увеличил скорость. Сара спокойно сидела за рулем и слегка улыбалась. Алекс не ответил. Он смотрел на нее.

— О чем мы говорили? Ах да, я декламировала Клитемнестру. Именно ее я хочу сыграть. Я уже много лет наизусть знаю эту роль. Очень красивая история: она убивает мужа, а затем бесстыдно, гордо и спокойно выходит к народу, чьего короля лишила жизни, и заявляет, что отныне будет царствовать вместе со своим любовником. Великолепная женщина. И я сыграю это отлично! Приходите — сами убедитесь! — На секунду отпустив руль, она хлопнула в ладоши, как ликующий ребенок, и воскликнула: — Сейчас будет Брайтон! Сегодня мы едем довольно быстро. Объедем город с запада. Там дорога немного хуже, но короче.

Алекс, который как раз подумал, что сейчас он проедет через город, в котором год назад был с Каролиной, облегченно вздохнул, когда перед первыми домами они свернули направо и поехали медленнее.

— Много людей сейчас в Саншайн Мэнор? — спросил Джо, осознав вдруг, что он еще ни разу не поинтересовался Иэном и его гостями.

— Иэн, Гарольд… то есть мистер Спарроу, которого вы, кажется, знаете?

— Нет… — покачал головой Джо. — Не имел удовольствия. Я знаю его лишь по рассказам Иэна во время того нашего обеда в прошлом году.

— Это очень симпатичный человек, — равнодушно сказала Сара, — а его жена, Люси Спарроу, моя лучшая подруга. Это замечательная девушка! Вы ведь о ней наверно слышали?

— Она хирург, да?

— Да. Гениальный нейрохирург. О ней говорят, что она не оперирует, а творит. Очевидно, она родилась с этим талантом, потому что уже во время учебы получила массу наград и премий. Ее операции посещают все наши знаменитости, а с континента приезжают седые, бородатые профессора. У нее даже свой собственный метод проведения операций. Подумайте только — какая это замечательная профессия: работать внутри человеческого мозга! Кроме того, она бессмысленно красива. Бессмысленно, потому что ведь в ее профессии это совершенно не нужно. Я хотела бы выглядеть так, как она. У нее все данные молодой королевы. Она и выглядит, как молодая королева, когда встает утром с постели или играет в теннис. Она ест горошек, как молодая королева, и моет руки, как молодая королева. Сколько я на нее ни смотрю — не нахожу другого определения. Если б вы знали, как много труда я вкладываю, чтобы выглядеть на сцене, как особа из хорошей семьи, а тем более, как королева, то поняли бы, почему я так много об этом говорю. Кроме того, она мила, остроумна, начитанна и холодна как сталь. Прямо восьмое чудо света!