Глаза Моря - Елена Викторовна Силкина

раздался звонкий оклик в спину. — Привет! Ну, наконец, ты надела что-то яркое, хоть и такого же глухого покроя!

Ула снова хмыкнула, на сей раз мысленно. Ага, и патлы до пояса за сутки отрастила. Она очень постаралась не улыбаться, когда развернулась обратно.

— О, ты не Ванда! Новенькая? Привет, иди к нам! Как тебя зовут?

— Привет. Я — Ула, — она уже шла к ним и уже улыбалась. — Чем вы тут любуетесь?

Ей протянули инфор с голографическим объёмным экраном.

— Смотри, это чат — Талли-мания. В нём мы делимся нашими мейками и коллекциями. Фирму Талли-спейс создала Наталья Акимова, Талли. Она составляет цветовые гаммы, оформляет их фантастическими историями, нарисованными ею же открытками, особенной упаковкой.

Оказалось, девушки обсуждали косметику, а удивительные названия носили её оттенки.

На краю поля зрения замаячило что-то настолько яркое, что Ула невольно повернула голову. Мимо шла ещё одна девушка, её платье горело на солнце бледным золотом, а сверкающую, тонкую ткань украшали две цветочные гирлянды, одна спускалась с правого плеча, через грудь, на левый бок до талии, а вторая в том же направлении наискось пересекала юбку от талии справа до края подола слева. Цветы в гирляндах — лепестки вперемежку с нежными пёрышками — были густо-фиолетовые.

Ослепительно яркой выглядела и сама девушка. Этой брюнетке, в отличие от Ванды, вполне подходил эпитет «жгучая». Жгучим был и её взгляд, цепкий, холодный, потаённо презрительный.

— Зря вы так зафанатели. Я бы не стала брать косметику у инди, лучше — фирменную, от крупных, проверенных производителей.

— И тебе привет, Лариса, — проворчала одна из девушек, перестав улыбаться.

— Что такое «инди»? — с любопытством спросила Ула.

— Мастер-индивидуал, свободный художник, — ответила таллиманка.

— Кустарь, — уточнила блестящая Лариса. — Путает живопись и макияж.

— Да ну! Скажешь, не классно? Смотри, какие тюльпанчики! А росинки? Диляра два часа их рисовала, сначала на руке пробовала, затем веки украсила!

У девушки на фото кожу вокруг глаз покрывали крылатые цветы, тоже фиолетовые, как на платье Ларисы, но гораздо нежней. На острых лепестках объёмные росинки светились цветными бликами на дне светлых капель. Росинки были именно нарисованы, а не просто приклеены к векам реальные кристаллы.

Ула восхитилась, о чём тут же и сообщила.

Даже жаль, что это всего лишь макияж, а не живописная картина, ведь он проживёт недолго…

— Зачем каждый день краситься? Только кожу портить! — Лариса фыркнула и ушла.

— Как — зачем? Эстетика, хобби, отдых, вдохновение, цветотерапия. А сегодня вообще сами боги велели! Вечеринка!

— Вот да, сегодня же вечеринка! — Кирилл появился, как из-под земли. — Девушки, вы все помните про неё?

— Нашёл, кого приглашать! — издалека крикнула Лариса. — Она же, явно, заучка! Такая же, как Ванда! Не зря они так быстро поладили! Лучше бы меня пригласил!

— Ты и так придёшь, без приглашения! — крикнул Кирилл через плечо. — А вы? Все придёте?

Девушки дружно и нестройно согласились, Ула неопределённо повела плечами. Кирилл испарился, таллиманки остались на сцене говорить о своём, Ула вернулась в коттедж и сообщила Ванде о вечеринке.

— Я знаю, — без улыбки сказала Ванда. — И ходить не советую.

Ула пожала плечами.

4.

Странно среагировала Ванда.

Чего особенного в обычной студенческой вечеринке? Ула бывала на таких. Просто весёлое, молодёжное сборище. Танцы, игры — какие-нибудь настолки, словески либо компьютерные, если в помещении, и спортивные, если это пикник на свежем воздухе. Еда, бухло. Какая же молодёжная тусовка без бухла? А когда, подвыпив, парочки ищут уединения, то Улу это не касается, без взаимности никто никого в койку не тянет.

Девушка дождалась заката и пошла.

Собирались в летнем театре и вокруг него. Сцену вместо концертной аппаратуры уставили едой и напитками. Музыка тут тоже была, для неё и личного гаджета хватило.

Ула устроилась в сторонке, возле группы таллиманок. Ела салат, запивала газировкой, смотрела, как другие танцуют.

Кирилл порывался пойти и пригласить её, но на нём упорно висла блестящая Лариса. В конце концов, он от неё вырвался и принёс Уле коктейль.

— Смотрю, ты совсем не веселишься. Вот, выпей, чтобы раскрепоститься. Это вкусно — ром с фруктовым соком.

— Это крепко, — решительно возразила Ула. — Крепкое не пью.

Она демонстративно отодвинулась и от бокала, и от парня.

— Да ладно, разок-то можно. Расслабься, ты какая-то слишком зажатая.

— Я обычная, — Ула пожала плечами, отодвинулась ещё дальше. — Я всегда такая.

— Ты не обычная, ты интересная и красивая.

— С чего ты это взял? Мы даже не разговаривали.

— Вот и поговорим. Выпей, не стесняйся, тут все свои, все хорошие.

Пожалуй, да, уже хорошие, чересчур набрались. Пора уходить. Ула быстро огляделась. На них издалека гневно смотрела блестящая Лариса. Вот она точно уже хорошая, глаза сверкают, лицо раскраснелось.

Лариса откуда-то вытащила микрофон и полезла на возвышение. Кирилл отвлёкся на неё, Ула выскользнула из летнего театра через открытый задник сцены.

— Оргия! Объявляю оргию!

Вот что имела в виду Ванда, когда советовала не ходить на вечеринку. Оргия? Хм-м. Вот, значит, как развлекается золотая молодёжь. А ведь интересно. Оргию Ула ещё ни разу не видела.

Она не ушла далеко, спряталась в зарослях.

Собственно говоря, что такое оргия? Это когда сначала набухаются, а потом — все со всеми. Как это раньше называлось? Свальный грех, вот. И чего тут интересного? Ну, как это чего… Любопытно увидеть, кто как себя ведёт, будучи пьяным. Любопытно увидеть мужчин без одежды.

Ула сидела в кустах, сама себя грызла, сама себя оправдывала.

Лариса заметила исчезновение соперницы, широко заулыбалась, вновь повисла на Кирилле.

— Осторожней с моим платьем! Это паучий шёлк с Алитавы!

— Это подделка, — засмеялся Кирилл. — Настоящий лемурский паучий шёлк не так-то просто порвать.

Ула тихо фыркнула в гуще ветвей. Да какая по большому счёту разница? Всё равно платье эффектное, всё равно его жалко…

А голые ребята и девчонки выглядят красиво, все такие спортивные, стройные, загорелые. На фоне разноцветных лампочек и звёздного неба…

Девушка с хохотом убегает от парня, груди подпрыгивают, возбуждённое мужское орудие подпрыгивает, бубенчики тоже подпрыгивают. А девушка не столько убегает, сколько делает вид, топчется кругами на одном месте. Ула еле удержалась, чтобы не захихикать.

Одну таллиманку, во все дюзы пьяную и развесёлую, ласкают сразу четверо. У неё же столько отверстий нет! Девушку ласкают так искусно, нежно и страстно, сразу в восемь рук, сразу по всем эрогенным зонам, и рот, и грудь, и между ног… Она сладко стонет и нетерпеливо извивается. Ула тоже чуть не застонала. В животе у неё потяжелело, между ног запульсировало, она часто задышала.

Парня облепили сразу несколько