Metropolis - Иван Николаевич Силкин

была заложницей ситуации, которая появилась в последние полгода из-за очень дорогой жизни в мегаполисе и их ипотеки.

Выйдя в коридор, (Д) сел на стул и, через мгновение, к нему присел врач, заводя разговор о жизни, тем самым пытаясь расслабить и расположить его к себе, так как в кабинете вышло немного скомкано. Они говорили о его непростой жизни, о трудностях, через которые пришлось пройти, о постоянной нехватке денег, о том, как его достала эта нищета, которая психологически давит его, подминая под себя. Параллельно, врач добавлял шуточки и, через некоторое время, после выдуманных рассказов врача, наш герой подписывает листок, и, как только он подписал, не ознакомившись с документом, а первое правило у него было, всегда читать то, что написано мелким шрифтом, прежде чем подписать документ, берет и читает очень мелко надписанную фразу «Пункт №1 данного Договора аннулирует все пункты Договора, где донор добровольно передаёт свои органы в клинику на безвозмездной основе», на мгновенье застыв, и осознав, в полной мере и масштабах происходящего, на что он подписался, понимая, что его дурачат как хотят, а он, как маленький ребенок, ведется. При этом, понимая все последствия, ему хотелось видеть только хорошее и то, что весь риск будет оправдан, так как его жизненная ситуация вынуждает так сделать.

(Д), не помня себя, хватает сумку с курткой и, что есть сил, бежит по коридору, сбивая двоих сотрудников этого учреждения с ног. На лестнице он оступается и подворачивает лодыжку, но это ни на сколько не останавливает его, так как, в горячем поту, он бежит, что есть силы, и, на последнем рубеже, где стояли охранники, рядом с турникетами, он просто врезается плечом в дверь и сносит ее с петель, поскальзываясь на льду и падая на бок, скатываясь с лестницы вниз к порогу здания.

Не оборачиваясь на выкрики позади него, (Д), при помощи пальцев рук, буквально как животное, которое, при беге за добычей, всеми четырьмя лапами использует опору и когти на них, карабкаясь о лёд, встаёт и продолжает бежать по улице с бешенными глазами, подальше от этого злачного места. Забежав в метро и преодолев, как бегун с барьерами на дистанции, в сто десять метров, он перелетел турникеты, как какую-то ступеньку и забежал в вагон. Только тогда он понял, что с его ногой что-то не так, и обнаружил, что порвал брюки обо что-то, пока бежал. До офиса была ехать двадцать минут и это время у него прошло как несколько часов. В его голове были мысли о том, какую он мог совершить ошибку, о том, что, может, его всего бы отправили на органы, и как бы его супруга жила без него. И даже если бы все прошло отлично, то что было бы с его здоровьем, и не был бы он прикован к постели из-за этого. А самая простая и безобидная мысль была о том, что он сегодня, второй раз в жизни, опаздывает на работу, где его репутация и так пошатнулась.

Наконец-то, выйдя из метро, (Д) направился в офис, где у подъезда уже стояла полиция, он ещё про себя подумал: «Неужели по мою душу? Нет, не может быть, так быстро они не работают», – и уверенной походкой прошёл мимо них в здание офиса. Пройдя турникеты перед входом, зашёл в лифт, не поднимая головы и не здороваясь ни с кем, он держал в своих руках грязную куртку, направился прямиком в туалет, чтобы её отмыть и проверить на наличие дырок от падения.

Выйдя из уборной, он пошел к своему рабочему месту, подойдя к нему, увидел, что на столе лежала очередная записка со смайликом и словами «Мы с тобой», которая была написана красивым женским почерком, а рядом с клавиатурой стоял только что купленный в кофейне, его любимый, ароматный, прянично-имбирный латте, который он мог позволить себе два раза в месяц с условием, что накопит наклейки с обедов. Он ещё стоял и смотрел на все это, держа куртку в руках, которую собирался повесить на вешалку, и не понимал, что происходит, в его голове был рой разных мыслей. Присев на стул, а после резко встав со стула и осмотревшись по сторонам, он не увидел никого в офисе, была полнейшая тишина, ни звуков клацающей клавиатуры, ни звуков телефонного разговора или телефонных звонков, вообще ничего не было. Можно было впервые, за долгое время, услышать, как далеко в коридоре открывается дверь лифта и из неё кто-то выходит и понять куда он идёт, по шуму шагов, а если сильно захотеть, то и узнать можно, кто из коллег идет. Для него это было очень странно, так как время было почти одиннадцать часов дня, а в офисе никого. Пробежала даже мысль: «Неужели всех уволили?» Делая аккуратные глотки кофе, который он, не спеша, пил и наслаждался вкусом, (Д) смотрел в окно, которое было расположено в четырёх метрах от него, где открывался шикарный вид на озеро, которое замерзло и на нем, в это время, катались дети на коньках или играли в хоккей.

Немного помечтав и вспомнив своё беззаботное детство, он допил кофе и начал раскладывать документы по стопкам, и в этот момент, на его телефон пришла заработная плата, которая была ему положена за почти пять месяцев простоя, но, не видя сообщения и забыв про телефон на работе, он слышит, как в коридоре, в сторону его кабинета, идёт пара человек, от чего он немного испугался и пригнул голову, чтобы его не было видно за перегородкой. Нагнувшись, он сделал вид, что что-то пишет, и, в этот момент, к нему подошёл сисадмин и попросил его проследовать за ним. На вопрос: «Куда?», он ничего не ответил и просто сказал: «Пойдем, сейчас все увидишь сам».

Идя за ним по коридору, (Д) не мог понять, что происходит и зачем идёт за ним. Они зашли в лифт и (Д) увидел, как они поднимаются на этаж главного директора компании. Как только двери открылись, наш герой увидел почти весь персонал своего офиса, с которым был знаком, и не только их. По всей длине коридора, до кабинета, стояли люди и между собой о чем-то говорили. «Такое ощущение, что они все стоят на биржу труда или в очередь в магазин», – подумал он, сравнивая картины в голове.

Наконец-то, постучавшись в дверь директора, они вошли туда, где его ожидали трое человек в дорогих костюмах, и, причём, все стояли. (Д) знал только одного из них.