Пророчество орла - Саймон Скэрроу

– Господин, центурионы Лициний Катон и Корнелий Макрон ждут приема, – доложил он.

– Они есть в моем списке?

– Недосмотр писца, господин. Виновный будет наказан.

– Ладно. Пусть войдут.

Деметрий пригласил центурионов, пропустил их мимо себя, а когда те вошли внутрь, плотно закрыл за ними дверь.

Они обнаружили, что стоят на толстом ковре, одном из нескольких, устилавших просторное помещение. Кабинет располагался в углу здания и имел два окна, выходивших на разные стороны.

«А окна-то застекленные!» – отметил про себя Макрон, с трудом пытаясь скрыть удивление, вызванное роскошной обстановкой рабочего места прокуратора. В дальнем конце комнаты, за огромным мраморным столом восседал прокуратор, полный мужчина с густой копной темных волос и множеством золотых перстней на коротких, толстых пальцах обеих рук. Он поднял на них глаза с нескрываемым раздражением.

– Ну, подходите сюда. Не тяните.

Катон с Макроном прошли вперед и встали навытяжку перед столом. Прокуратор фыркнул и откинулся в кресле, выставив напоказ обтянутый тонкой шерстью туники округлый живот.

– Что у вас за вопрос?

– Мы ждем нового назначения, командир, – ответил за обоих Катон.

Прокуратор постучал по стопке восковых табличек, лежавших перед ним на столе.

– Понятно. Ты, должно быть, центурион Лициний Катон? Уже несколько месяцев упорно добиваешься назначения в новый легион…

– Три месяца, командир, – уточнил Катон.

– Ага, видно, это из-за твоих бесчисленных прошений и обращений к моим писцам сложилось впечатление, будто это продолжается гораздо дольше. Но, должен сказать, я не могу принять решение по этому вопросу, пока не прояснится ваше положение.

– Наше положение? – встрял Макрон. – Что ты имеешь в виду, командир?

Прокуратор сцепил толстые пальцы и опустил на них подбородок.

– Несколько дней назад я получил сведения о том, что центурион Катон был приговорен к смерти Плавтием, командующим нашими силами в Британии. Это правда?

Катон, ощутивший холод в желудке, кивнул.

– Так точно, командир. Но я могу объяснить.

– Думаю, тебе лучше так и сделать.

Катон сглотнул.

– Наша когорта была приговорена к децимации за то, что нам не удалось выполнить приказ, в результате чего вражескому полководцу с некоторым количеством приспешников удалось ускользнуть. Но потом мы с центурионом Макроном сумели захватить его, и смертный приговор был отменен командиром Второго легиона.

– Понятно. Но должен сказать, что, аннулируя вынесенный тебе приговор, легат Веспасиан превысил свои полномочия. Должен также добавить, что в высоких кругах бытуют еще и некоторые подозрения насчет причастности вас обоих к гибели командира вашей когорты.

Он умолк, глядя на двоих центурионов, стоявших по стойке «смирно», изо всех сил старавшихся не позволить каким-либо чувствам отразиться на их лицах. Не смея переглянуться, те смотрели прямо перед собой. Выдержав паузу, прокуратор продолжил:

– Насколько я понимаю, после этой истории с децимацией вы испытывали не лучшие чувства по отношению к командиру когорты.

– А тебя это удивляет, командир? – воскликнул Макрон. – В том, что когорта понесла наказание, большинство бойцов винили именно его.

– Большинство бойцов? – прокуратор подался вперед. – И командиров тоже?

Макрон кивнул.

– В таком случае вы должны понимать, что смерть центуриона Максимия вызывала соответствующие подозрения. Дело это нешуточное, и мы здесь, в военном ведомстве, приняли решение провести полное расследование. Я отправил письмо командующему Плавтию с тем, чтобы тот представил обстоятельный доклад по этому вопросу. И жду его ответа. В зависимости от итогов расследования вы будете или полностью очищены от подозрений и получите новые назначения, или же взяты под стражу и познакомитесь с удобствами императорской тюрьмы… А до той поры я бы настоятельно рекомендовал вам не пытаться покинуть город.

Тот поднял глаза, увидел отчаяние на их лицах и, позволив себе на какой-то миг снять холодную чиновничью маску, сочувственно покачал головой.

– Очень жаль, но я на самом деле не могу больше ничего ни сказать, ни сделать. А встречу эту допустил лишь потому, что считаю: вы должны быть в курсе происходящего. Принимая во внимание ваши послужные списки, вы вправе рассчитывать хотя бы на это.

Макрон слегка улыбнулся.

– Я бы сказал, на это и на нечто большее.

– Может быть, – пожал плечами прокуратор. – Не мне судить. Но сейчас, думаю, вам лучше уйти.

Макрон с Катоном молча смотрели на него, пока прокуратор не потянулся за пустой восковой табличкой и стилосом, явно показывая, что разговор окончен.

Когда они вышли из кабинета, Катон медленно повернулся к Макрону, и тот увидел, что его молодой друг совершенно ошеломлен словами прокуратора. Он осунулся, худые плечи поникли.

– Пойдем, Катон. – Макрон взял друга за руку и повел на улицу.

Глава четвертая

Выйдя из дворца, центурионы двинулись через забитый народом Форум. Семьи, старавшиеся держаться вместе, и шумные компании молодых людей с кувшинами вина двигались по направлению к Большому цирку, чтобы занять хорошие места перед началом состязаний. С трудом протолкавшись через этот нескончаемый людской поток, они направились в таверну на ближайшем углу. Обычные утренние посетители, возницы и грузчики, работавшие в ночную смену, вымотавшиеся за ночь, а теперь еще и захмелевшие, уже начинали расходиться по домам, чтобы завалиться спать.

Макрон жестом подозвал подавальщика.

– Что угодно, господа? – спросил юнец, с виду большой проныра, с любопытством поглядывая на доспехи и снаряжение и явно думая, как бы содрать с центурионов побольше.

– Кувшин самого дешевого вина. Две чаши. И побыстрее.

– «Быстро заказали, мигом обслужили», – улыбнулся юнец. – Таков наш девиз.

– Здорово, – буркнул Макрон, подняв на него глаза. – Только если без девизов и прочей болтовни, то получится еще быстрее.

– Э… Да, наверное. Я сейчас.

Прислужник умчался, а Макрон снова обернулся к другу. Тот с отсутствующим видом уставился через заполнявшую Форум толпу дальше, на сурово возвышавшийся Палатин и дворец. С того момента, как они покинули кабинет прокуратора, Катон не вымолвил ни слова. Молчал он и сейчас.

– Веселее, парень, – промолвил Макрон, похлопав его по руке. – Вино уже заказано.

Катон повернулся и встретился с ним взглядом.

– У меня нет должности, почти не осталось денег, а теперь, оказывается, еще и могут казнить в самом скором времени. Ты и правда считаешь, что чаша дешевого вина способна мне помочь?

Макрон пожал плечами.

– Ну, хуже от нее тебе в любом случае не станет. Как ни крути, а вино – это лучший способ заставить вещи казаться лучше, чем они есть на самом деле.

– Тебе, конечно, виднее, – пробормотал Катон. – За последние три месяца ты вылакал столько, что хватило бы свалить с ног целую армию.

Вернувшийся прислужник со стуком поставил на деревянную столешницу перед центурионами две чаши самнитской работы, наполнил их из кувшина, после чего, с показной услужливостью поставив на стол и его, осведомился:

– Слыхали новость?

Макрон и Катон повернулись к нему с раздраженными физиономиями, всем видом давая понять, что лучше бы ему заткнуться да поживее от них убраться. Однако отделаться от юнца, рассчитывавшего поживиться, было не так-то просто. Прислонившись к крепкому деревянному столбу, служившему опорой для трех этажей, находившихся над таверной, он с заговорщическим видом объявил:

– Порций вернулся в город.

– Порций? – Макрон поднял бровь. – Кто он, на хрен, такой, этот Порций, и с какого перепугу его возвращение должно меня интересовать?

Юнец покачал головой, явно показывая, что удивлен подобным невежеством, да еще и со стороны армейских командиров.

– Он всего лишь лучший колесничий, когда-либо участвовавший в гонках за «синих». Общепризнанный фаворит сегодняшних состязаний: с упряжкой управляется так, словно родился с вожжами в руках. Я вам вот что скажу, – он подался к ним ближе, – сделав сегодня правильную ставку, можно сорвать хороший куш. И я готов вам в этом помочь.

– Кончай дурить людей, – донесся ворчливый голос из-за соседнего стола, и Макрон, обернувшись, увидел смотревшего на центурионов стражника. – Пустое место этот твой Порций, на него ставить все одно, что кости бросать. Да и вообще, ежели возница на что-то годен, то ездит только за «зеленых». Поберегите свои денежки, командиры. Ставьте на Непота, он «зеленый».

– Непот? – Служитель таверны возмущенно плюнул на пол и воззрился на стражника с той привычной враждебностью, которую всегда испытывали по отношению к своим соперникам агенты ипподромных партий. Затем отступил к своей стойке, не преминув, однако, напоследок пробормотать: – Чем ставить на этого Непота, лучше уж сразу выбросить свои деньжата в Клоаку.