Лидер (СИ) - Губарев Алексей

— Хащ! — второй раз я постарался выстрелить прицельно. Хрен там, чёртов клон уже наловчился вертеться так, что в него было очень трудно попасть. Что ж, значит приблизимся. Шагнув вперёд, я приказал штурмовикам и лейтенанту: — рассредоточиться! Хащ! Хащ! Сука, да что ж ты вертлявый такой! Амбал! Бандерлоги!

Даже моя ускоренная реакция не успевала за стремительными движениями противника. Он буквально размазывался в воздухе. Да твою же в пенелопу!

Израсходовав все заряды протеза, я, ещё раз шагнув вперёд, принялся раз за разом стрелять из бластера. Бойцы, тоже подобравшись поближе и встав полукольцом, раз за разом били по существу, которое уже не походило на человека. Цвет кожи стал серым, а сама она во многих местах порвалась, не выдержав такого напряжения. В разные стороны летели кровавые брызги, дополняя сумасшедшую картину.

Я, раз за разом продолжая выжимать спусковой крючок бластера, пытался найти выход из сложившейся ситуаци, но вместо толковых идей в голову лезло только одно — не отстрели я этой твари руку, и нас бы уже рвали вместе с бронескафами.

Рывок, удар, и один из бойцов, не успевший отскочить в сторону, завалился, словно подрубленное дерево. Забрало шлема не выдержало удара, расколовшись, и изнутри хлынула кровь. Да как вообще справляться с этим берсерком? Он же нас одной рукой всех положит!

Второй рывок, в этот раз в мою сторону. Я таки успел навести оружие на окровавленную, всю в лохмотьях кожи и мяса грудь врага, и даже нажать на пусковой крючок, но это не остановило Сана, лишь замедлило. Это сместило траекторию удара, вместо головы попав в грудь. Не знаю, как, но я успел ухватить противника за руку, и мы покатились с ним кубарем.

Старые, можно сказать в прошлой жизни вбитые инстинкты сработали, как надо. Я в падении смог удачно перехватить врага правой рукой за голову, рывком притянул к себе, и прижал раскалённое лезвие к горлу. Рывок!

Клинок скользнул по шее противника, не причинив ему никакого вреда. Вот только Сан почему-то не собирался сопротивляться. Тело его внезапно обмякло, словно в нём закончились силы, или охотник внезапно умер. Да нет, не может быть!

Я попытался оттолкнуть от себя мертвеца, но не смог. Голова словно приклеилась к правой руке. Бросив на неё взгляд, я сдавленно выругался. У браслета-ключа появилось два отростка, которые, словно проволокой, обхватили голову Сана прочным обручем. Сам охотник был жив, вот только не дееспособен.

— Что, тварь, нежданчик? — хрипло произнёс я, заводя левую руку особым образом. — Вот, держи. Дарю, со всей своею любовью.

Лезвия раздвоенного клинка вошли аккурат в оба глаза. Секунда ожидания, вторая, тело врага конвульсивно дёрнулось, а затем начало стремительно распадаться на части. Если бы не фильтры шлема, уверен, в нос ударило бы вонью разложения.

— Бездна меня забери! Раздался позади голос лейтенанта. — Капитан, ты как смог справиться с этим, с этим… Чёрт, да я даже не знаю, с чем.

— Что с бойцом, которого эта сука ударила? — спросил я, стряхивая с брони ошмётки плоти.

— Мёртв. — ответил Колосс. — Так что это было? Много здесь подобных тварей?

— Одна. Зато у неё дурная привычка — постоянно возрождаться. Проклятье! — выругался я, поднимаясь на ноги. — Кто-нибудь, принесите воды, я смою с себя эту гадость. Старейшина, где ваши гости? Галина, Виктор, все остальные? Срочно всех сюда. Лейтенант, проследи, чтобы никого не забыли. И смотрите по сторонам, не дай бог этот хрен вновь появится где-то поблизости.

— Аудрэй, ты уже покидаешь нас? — едва я остался один, разогнав всех по делам, ко мне подошла Манриука.

— Не я, мы.

Глава 75 Исход? Да!

Это была не радостная встреча, а эвакуация. Пока охотники некоши с штурмовиками искали землян, я, собрав перед собой всё племя, бессовестно обманывал их. Ну не говорить же аборигенам, что тот белокожий чужак являлся аватарой их проклятой Эмао. Поэтому пришлось сходу придумать историю о необычном слуге Даггара, который может в любой момент появиться в селении, и начать убивать.

— Эмао покинула нас, приемный. — сокрушался жрец, после того как выслушал мои предостережения. — Мы уже две малые ночи не чувствуем её присутствия.

— Для вас что-то изменилось от этого? — поинтересовался я, при этом прикидывая, сколько некоши можно разместить на крейсере. Точной численности приёмышей я так и не знал до сих пор, из-за чего принял решение взять на борт не больше трёх сотен аборигенов.

— Нет, приёмный, мы живём, как и прежде. Охотимся, собираем ягоды, коренья, травы. Вода по прежнему чистая и свежая. Но я чувствую, как увядает наш мир. Без Эмао он зачахнет, умрёт.

— Вот поэтому я и предлагаю забрать самых молодых жителей вашего поселения. Там, откуда я прибыл, есть места, где они смогут жить, не беспокоясь о будущем. — говорил, а сам еле сдерживался, чтобы не отвести взгляд. Сейчас в содружестве и её окраинах весьма неспокойно, но там хотя бы есть шанс. А вот здесь, в аномалии, всё может резко измениться в худшую сторону. Всё в одночасье просто вымрет.

— Тревога! Воздух! — внезапно крикнул лейтенант, вскидывая оружие вверх.

— Отставить! — рявкнул я. Моё обострённое зрение увидело не только крупного чёрного мутанта, но и седока, прижавшегося к шее элитника. — Это свои!

Через несколько минут к окраине посёлка подошёл отряд приёмышей. Глядя на них, возникала лишь одна ассоциация — ветераны. Настоящие бойцы, закалённые в тысячах и тысячах сражений, более сотни лет ведущие войну с сильным противником. Вот она, истинная элита зоны А-один.

— Андрей, нас много. Больше, чем мы говорили тебе при первом нашем знакомстве. — произнёс Вадим, как и я, встречая прибывших на окраине леса. Это он недавно кружил на черном мутанте над нашими головами — разведывал обстановку.

— Сколько? — спросил я, уже планируя, как и где разместить всех на крейсере. Похоже, временно придётся потесниться.

— Восемьсот. Среди них половина — это женщины и дети. Все имеют элитную мутацию. Да, с нами сорок мутантов.

— Найдём, где разместить. — быстро подвёл я расчёты. — В тесноте, так сказать, да не в обиде. Мутантов по грузовым отсекам распределим. Значит четыре сотни бойцов, говоришь?

— Семьсот сорок. Все, кто старше шестнадцати, владеют оружием и приучены к военной дисциплине. Да ты и сам знаешь , иные здесь долго не проживут, особенно дети.

— Ну, мне нужны лишь те бойцы, которые готовы идти в бой. Впереди у нас намечается много грязной работы, с которой детям не справиться. Боевые подруги приветствуются, а вот матерям во всей этой заварухе места не найдётся. В общем, объяснишь своим мою позицию.

— Я, услышал тебя, Андрей.

— А теперь главное. Среди вас есть игроки, получившие офицерское звание?

— Да, имеются. Семнадцать лейтенантов и два капитана. Один из капитанов — Шаман, ты его не знаешь. Второй — я. Нас было пять, но трое умерли. Командир, Саян, и ещё один, давно уже.

— Значит офицеры имеются. Это хорошо. Получается, как только вступите в мою фракцию, я значительно подниму своё игровое звание. Возможно вырасту до командира полка. А это, скорее всего, инициирует игровое испытание. В связи с этим сообщаю тебе, как одному из старших — во время моего отсутствия командором фракции назначается лейтенант Онуфриев.

— Был я однажды на испытании одного недополковника. — в голосе Вадима послышалась горькая ирония. — Правда, тогда у меня было звание пониже. Так вот, нас тогда, на испытание, закинуло вместе с этим уё… с той гнидой. И лишь благодаря нам, четырём лейтенантам и двум капитанам, мы смогли победить. Ценой жизни трёх отличных парней, из наших, русских.

— Что не так с полковником? — спросил я.

— Он мог воскресить погибших, но не стал. Сука. Парни его, можно сказать, своими телами прикрыли от очереди из плазменного орудия. А в ответ получили лишь ругань испугавшегося до заикания урода, и забвение. С того момента мы и решили свалить из фракции "Аурум".