Дело о бархатных коготках - Эрл Гарднер

– Кто знает, я могу ведь иметь такого клиента некоторое время.

– Это великолепно, – сделал вывод Драмм.

Мейсон сел в машину. С мрачной миной нажал на стартер и двинулся на полной скорости в сторону Элмунд-драйв.

Улица находилась в изысканном престижном районе. Дома стояли в глубине, окруженные зелеными газонами и ухоженными живыми изгородями. Мейсон оставил машину перед номером пятьсот пятьдесят шесть. Это было претенциозное здание, стоящее на вершине холма, удаленное от соседних домов на несколько десятков ярдов. Холм, по всей видимости, был насыпан специально, чтобы подчеркнуть великолепие здания.

Мейсон не въехал на подъезд, а поставил машину на улице и пешком пошел ко входу. На крыльце горел свет. Вечер был жарким, вокруг кружилась туча насекомых, ударяя крылышками о большой абажур из матового стекла, за которым скрывалась лампочка. После второго звонка дверь открыл лакей в ливрее. Перри Мейсон достал из кармана визитную карточку.

– Мистер Белтер не ждет меня, – сказал он, – но примет.

Лакей бросил взгляд на визитку и отодвинулся в сторону.

– Хорошо, мистер Мейсон. Прошу следовать за мной.

Он провел Мейсона в салон и показал на кресло. Мейсон слышал, как лакей поднимается по лестнице. Потом он услышал наверху голоса и шаги кого-то спускающегося вниз. Через минуту в дверях показался лакей.

– Извините, но мистер Белтер не припоминает вас. Вы могли бы сказать, по какому делу хотите видеть мистера Белтера?

Мейсон посмотрел лакею в глаза и коротко ответил:

– Нет.

Лакей подождал минуту, надеясь, что Мейсон еще что-нибудь добавит. Убедившись, что гость не собирается больше ничего сообщать, слуга повернулся и снова стал подниматься по лестнице. На этот раз его не было пару минут. Вернулся он с каменным лицом.

– Прошу за мной, – объявил он. – Мистер Белтер вас примет.

Мейсон поднялся за ним наверх, в салон, прилегающий к лестничной площадке и, очевидно, представляющий часть апартаментов, которые занимали целое крыло дома. Комната была полна удобных массивных кресел, обставлена с заботой о комфорте и с полным пренебрежением к изысканному вкусу. Не было сделано ни малейшего усилия создать целостность стиля. От обстановки веяло мужским вкусом, не смягченным прикосновением женской руки.

Дверь в конце салона открылась, и на пороге остановился мужчина. Перри Мейсон успел бросить взгляд в глубину комнаты, из которой мужчина появился. Там был кабинет, заставленный полками, с массивным письменным столом и вращающимся креслом в углу. Сзади блеснула ванная, выложенная кафелем.

Мужчина вошел в салон и закрыл за собой дверь. Он был громадный, с одутловатым, нездорового цвета лицом, с мешками под глазами. У него была широкая грудь и плечи, но узкие бедра, и у Мейсона было такое впечатление, что у мужчины тонкие ноги. Однако внимание адвоката привлекли прежде всего глаза хозяина дома – они были твердыми и холодными, как алмазы, лучше всяких слов сообщая о жестокости и безжалостности владельца.

В течение нескольких секунд мужчина стоял у дверей, изучая Мейсона. Потом он подошел ближе, и его походка окончательно убедила адвоката в том, что ноги у хозяина дома тонкие и с трудом держат массивный груз. Вблизи Мейсон обнаружил, что мужчина выше его на добрые четыре дюйма и еще шире в плечах. Судя по виду, ему было около пятидесяти лет.

– Мистер Белтер? – спросил Мейсон.

Мужчина кивнул и остановился, широко расставив ноги и не сводя с Мейсона глаз.

– Что вы хотите? – угрюмо спросил он.

– Извините, что я беспокою вас дома, – сказал Мейсон, – но я хотел бы поговорить об одном деле.

– О каком деле?

– Об одной статье, которую угрожают напечатать в «Пикантных известиях». Я не желаю, чтобы эта статья появилась.

Алмазные глаза не изменили выражения. Они спокойно смотрели на Мейсона.

– Почему вы пришли с этим ко мне? – спросил Белтер.

– Вы тот человек, с которым я хочу говорить.

– Вы ошибаетесь.

– Я знаю, что вы являетесь этим человеком.

– Не являюсь. Мне ничего не известно о «Пикантных известиях». Я держал раз или два эту газету в руках. Ее издает свора шантажистов, если вы хотите знать мое мнение.

В глазах Мейсона появилось жесткое выражение.

– Я не спрашиваю вашего мнения, – сказал он. – Я заявляю вам…

– Что вы заявляете? – спросил Белтер.

– Что являюсь адвокатом и выступаю от имени клиента, которого «Пикантные известия» пытаются шантажировать. Мне не нравится эта история. Я заявляю, что не намерен заплатить требуемой цены и вообще ни цента. У меня и в голове нет мысли о том, чтобы помещать в вашей газетенке рекламу, и ваша газетенка ничего не напечатает о моем клиенте. Вы поняли? Запомните это!

Белтер фыркнул.

– Так мне и надо, – сказал хозяин дома. – Будет урок, чтобы не впускать первого попавшегося адвоката, который постучит в двери. Я должен был лакею приказать выбросить вас вон. Вы или пьяны, или сумасшедший. Или и то и другое сразу. Лично я склонен предположить, что и другое. Вы выйдете отсюда добровольно или мне нужно вызвать полицию?

– Выйду, – ответил Мейсон, – когда скажу вам то, что должен сказать. Вы держитесь в тени, а на передний план выталкиваете Локка, чтобы он подставлял голову за вас. Вы сидите спокойно и собираете деньги. Собираете дивиденды с шантажа. Это кончится, теперь вы получите счет.

Белтер стоял, не спуская глаз с Мейсона и не говоря ни слова.

– Если вы еще не знаете, кто я такой и чего хочу, – продолжал Мейсон, – то вы легко можете это узнать. Достаточно позвонить Фрэнку Локку. Предупреждаю вас, что если «Пикантные известия» напечатают что-нибудь о моем клиенте, то я сдерну маску с человека, который скрывается за этой паршивой газетенкой. Вы поняли?

– Ну-ну, – ответил Белтер. – До сих пор вы мне грозили, а теперь я скажу вам свое. Я не знаю, кто вы такой, и это меня мало касается. Может быть, ваша репутация достаточно безупречна, чтобы вы могли позволить себе ходить и угрожать в приличных домах. А может быть, и недостаточно безупречна. Может быть, вам лучше следить за собой, вместо того чтобы кидать грязь в других?

Мейсон коротко кивнул.

– Я ожидал чего-то подобного, – сказал он.

– И вы не разочаруетесь в своих ожиданиях, – заверил Белтер. – Только не вообразите себе невесть что. Это не признание того, что я имею что-то общее с «Пикантными известиями». Я ничего не знаю об этом листке и знать не хочу. А теперь можете убираться.

Мейсон повернулся и направился к двери. На пороге он натолкнулся на лакея, который сказал Белтеру:

– Извините. Госпожа хочет обязательно увидеться с вами. Она сейчас выйдет.

Белтер подошел к двери.

– Запомни хорошенько этого типа, Дильи, – попросил он. – Если ты снова когда-нибудь увидишь его здесь, выброси вон. Если не справишься сам, вызовешь полицейского.

Мейсон повернулся и смерил лакея взглядом.

– Лучше вызови сразу двух полицейских, Дильи. Они тебе понадобятся.

Он двинулся вниз по лестнице, сознавая то, что двое мужчин идут за ним. Когда он очутился в холле, из угловых дверей вышла женщина.

– Надеюсь, что я тебе не помешала, Джордж, – сказала она.

Ее взгляд упал на Мейсона. Это была та самая женщина, которая посетила его сегодня, представляясь Евой Гриффин. Ее лицо стало белым как стена, голубые глаза потемнели от страха. Через минуту она овладела собой, и ее глаза расширились в том же самом выражении детской невинности, которое Мейсон уже имел возможность лицезреть в своем кабинете.

На лице Мейсона не отразилось ничего. Он посмотрел на женщину совершенно спокойным и приветливым взглядом.

– Ну? – спросил Белтер. – Что ты хотела?

– Ничего, ничего, – сказала она, а голос у нее был тонким и дрожащим. – Я не знала, что ты занят. Извини, что я помешала тебе.

– Не обращай на него внимания, – сказал Белтер. – Это какой-то адвокатишка, который проник под фальшивым предлогом и выходит с большой поспешностью.

Мейсон повернулся на месте:

– Послушайте. Заявляю вам…

Лакей схватил его за плечо:

– Туда, мистер, прошу вас.

Мощные плечи Мейсона повернулись движением профессионального игрока в гольф, и лакей полетел в другой конец холла. Он так врезался в стену, что пошатнулись и съехали набок картины, висевшие на крюках. Мейсон сделал шаг в сторону массивной фигуры Белтера.

– Я намеревался дать вам шанс, – заявил адвокат, – но изменил свое мнение. Попробуйте только что-нибудь напечатать в своей газете обо мне или о моем клиенте, и вы окажетесь в тюрьме лет на двадцать. Вы поняли?

Алмазные глаза сверлили Мейсона взглядом змеи, смотрящей в лицо человека, вооруженного палкой. Правая рука Джорджа Белтера была в кармане пиджака.

– Ваше счастье, – сказал он, – что вы остановились. Попробуйте сделать еще шаг, и я прострелю вам голову. У меня есть свидетели, которые подтвердят, что я действовал в целях самозащиты. И я не знаю, может быть, все-таки мне нужно это сделать, несмотря ни на что.