Шепот осени - Игорь Михайлович Бер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Долго в дверях библиотеки ему не пришлось стоять. Сзади к нему подошла Тамара Григорьевна и уже знакомым приказным голосом сказала:
— Степин, идем со мной. К тебе пришли.
Дима не имел понятия, кто мог быть его визитером, но ему очень хотелось верить, что это тетя Света. Вдруг она все же передумала и решила его забрать в свою семью?
Они вышли на улицу и направились к одинокой лавочке, находящейся в тени желтеющего клена. Там уже сидел кто-то. Мужчина. На вид моложе его отца, но уже далеко не дитя. Его щеки и подбородок были покрыты жиденькой порослью. Дима понятие не имел, кто это мог быть. Вначале он даже решил, что бородач случайно повстречался на их пути, а Тамара Григорьевна вела его в другое место. Но его предположение не оправдалось.
— Это и есть Дмитрий? — спросил мужчина, встречая его кроткой улыбкой, не обращаясь напрямую к замдиректора.
— Да. Дмитрий, поздоровайся с неофитом Михаилом.
Дима понятие не имел кто такие «неофиты», зато знал наверняка, что ему совершенно не хочется знакомиться с этим самым Михаилом. И все же, в виду своей хорошей воспитанности, он пожал протянутую руку.
— Будь добр, присядь рядом. — Неофит Михаил указал рукой на свободное место на лавочке.
Тамара Григорьевна молча покинула их. Диме не нравился замдиректора, а потому он был рад, что она удалилась. Но он понятие не имел, как ему относиться к этому молодому бородатому мужчине, который хотел с ним о чем-то поговорить. Дима присел на лавку и уставился на здание детдома, которое возвышалось перед ними. Его новый знакомый не торопился продолжить разговор, предпочтя глядеть по сторонам.
Около минуты они не произнесли ни единого слова, и это Диму даже устраивало, но неофит все же нарушил молчание:
— Ты знаешь, что данное здание принадлежала очень богатому семейству во времена царской Руси? — Дима не ответил, и Михаил продолжил: — Здесь жили две сестры-дворянки. Говорят, они были близняшками. Когда началась Октябрьская революция, они лично отказались от всех своих владений, но настояли на том, чтобы их усадьба превратилась в дом для сироток. Ты можешь представить такое, чтобы кто-то в наше время отказался от богатства в пользу нуждающимся?
Дима, зажав ладони между коленками, пожал плечами.
— В нашем мире много добрых людей. Гораздо больше, чем мы можем представить. В большинстве своем они все богаты. Не материально — духовно. Ты веришь в Бога, Дмитрий?
Дима предпочел вновь пожать плечами. Его родители не были верующими, хотя на Пасху всегда посещали церковь. Мама готовила пышные куличи и красила яйца, после чего вместе с отцом они просыпались ни свет ни заря и шли в церковь их святить. Дима только однажды был в церкви вместе с ними — два года назад. Было интересно, но и очень тягостно — пришлось долго стоять в очереди и бороться из последних сил со сном.
— Сам я пришел к Богу недавно. И я рад, что нашлись люди, которые направили меня к Нему.
— Зачем вы мне это говорите? — наконец решился на вопрос Дима.
— Просто я был таким же, как и ты: потерял своих родителей в семилетнем возрасте и прожил в этом приюте до восемнадцати лет, — ответил ему Михаил своим спокойным голосом. — Затем целых два года я беспризорничал и занимался плохими делами. Мне стыдно за те годы моей жизни. И, тем не менее, я знаю, что Господь посылает нам разные испытания. Важно выстоять и найти правильный путь. — Михаил повернулся к своей сумке и достал из нее небольшой томик Нового завета. — Вот, держи.
Дима с неохотой принял подарок. Читать библию у него не было ни малейшего желания.
— В ней, я надеюсь, ты сможешь найти некоторые ответы на свои вопросы.
«К примеру, почему мои родители погибли?!» захотелось ему прокричать, после чего швырнуть книжку подальше.
— Помни, в тебе горит свет, как и в каждом ребенке. С годами он начинает угасать. Ты главное, не дай ему потухнуть.
Между ними снова прокралась тишина. Но в этот раз уже Дима решился задать вопрос:
— Как давно вы покинули приют?
— Ну, это лет пять назад. Может чуть больше.
— А вы слышали про Катю Иванову?
— Про Катю? — нахмурил задумчиво брови неофит. — Что-то не припомню…хотя, это не та девочка, которая умерла? Бедный ребенок. Теперь она нашла покой в объятьях Господа нашего.
— Как…это произошло?
— Насколько мне известно, у нее случился анафилактический шок. У нее была аллергия на некий лекарственный препарат.
«Теперь понятно, почему мальчишки придумывали разные версии. Правду просто сложно выговорить — анафилика…что-то там».
— Почему ты спрашиваешь?
— Я ее видел, — не стал скрытничать Дима.
— Видел? — удивился Михаил. — Хм, надо же. И где же?
— На игральной площадке. Она помахала мне рукой.
— И, почему ты решил, что это именно Катя Иванова, а не какая-нибудь другая девочка? В конце концов, в приюте их очень много, примерно столько же, сколько и мальчишек.
— Ее среди них нет, я проверял. Да и мои друзья сказали, что тоже ее видели.
— Странно, — нахмурил брови неофит.
— Почему? — удивился Дима. — Вы верите в Бога, но не верите в призраков?
— Церковь говорит, что за обликом призраков скрываются падшие ангелы или же демоны, которые пытаются сбить праведников с пути истины.
— Она мне не показалась страшной.
— Наверное, потому что это был вовсе не призрак, а обычная маленькая девочка.
Дима замолчал, больше не зная, что спросить. Но слова Михаила его немного успокоили.
— Если хочешь, я могу навещать тебя. Мы будем говорить о вере, или же общаться на любую другую тему, которую ты выберешь.
— Не знаю. А вы со многими детьми из приюта разговариваете?
— По разу практически со всеми.
— А сколько захотели с вами встретиться повторно?
— Пока еще никто.
8
Распрощавшись с неофитом Дима, под присмотром другого работника приюта, отправился на игровую площадку, где мальчишки уже гоняли в футбол, а девочки прыгали через скакалку или же играли в классики. Саша был один из немногих, кто сидел в сторонке и просто глядел на то, как другие веселятся.
— А ты почему
