Это странное волшебство - Мэри Стюарт

«Очень мило».

Тут я не выдержала. «Послушайте, еще минута, и я завизжу. Что за тайна? Вы говорите про Джулиана Гэйла? Если да, я никогда в жизни не слышала большей ерунды. С какой стати ему беситься с винтовкой? Он мог бы пристрелить нескольких театральных критиков, знаю таких, которые много лет на это напрашивались, но не дельфина. Это невозможно!»

«Вы его знаете?» – спросил Годфри грубо и удивленно.

«Никогда не встречала, над нами звезды разные. Но знаю массу людей, которые с ним работали, и все его обожают. Это не для него. Если спросите, откуда я знаю, то скажу, что видела каждую пьесу, в которой он участвовал последние десять лет, и если есть на свете люди, которые не могут скрыть всех деталей своей сущности, то это актеры. Кажется парадоксом, но правда. И чтобы Джулиан Гэйл убил живое существо, вышедшее из греческого мифа, нет, не годится никуда. Если он был пьян или сошел с ума… – Я остановилась. То, как они переглянулись, не оставило бы равнодушным даже счетчик Гейгера. Эту тишину можно было потрогать. – Ну?»

Годфри прокашлялся. Казалось, он не знает, как начать.

«Но ради бога, если она собирается пробыть здесь несколько недель, лучше рассказать, – произнесла сестра. – Наверняка она его рано или поздно встретит. Он ходит только к Каритису и играть в шахматы с кем-то в Корфу, а остальное время его никогда не оставляют одного, но я однажды встретила его у Каритисов, а Люси может наткнуться на него на улице».

«Да, наверное».

Филлида повернулась ко мне. «Ты сказала утром, что тебе интересно, почему он пропал, уйдя со сцены. Знаешь про автомобильную катастрофу три-четыре года назад, когда погибли его жена и дочь?»

«Боже мой, да. Это произошло за неделю до его первого появления в „Тигр, тигр“. Я видела спектакль через месяц. Сэру Джулиану повезло, в этой роли нужно столько слез, что можно кошку утопить, так что он играл лучше, чем всегда, если это возможно, но похудел на несколько стоунов. Знаю, что он болел потом, ходили слухи, что уйдет в отставку, но никто не верил. Он был в полном порядке во время сезона в Стратфорде, но неожиданно объявили, что в „Буре“ он появится последний раз. Что тогда случилось? Опять заболел?»

«В некотором роде. Закончил в сумасшедшем доме, нервный срыв, был там год».

Я смотрела на нее в полном шоке. «Не представляла…»

«Никто не знал. Такие вещи не рекламируют, особенно, если человек на виду, как Джулиан Гэйл. Я узнала только потому, что Макс сказал что-то Лео, когда снимал дом, а потом один друг досказал остальное. Предполагается, что сэру Джулиану лучше, он иногда ходит в гости, но его всегда кто-нибудь сопровождает».

«Ты хочешь сказать, что он должен быть под наблюдением? Пытаешься меня уверить, что Джулиан Гэйл… – Я остановилась. Почему слова такие жуткие? Даже если они не вызывают в памяти гротесковых образов Бедлама, они даже хуже, нежные синонимы самой трагической болезни из всех. – Неуравновешенный?» – закончила я.

«Не знаю! – Филлида пребывала в смятении. – Бог его знает, не хочется придавать этому слишком большое значение, и вообще, раз его выписали, если это правильное слово, из дома, значит, он наверняка в порядке?»

«Но он должен быть в порядке! И вообще, ты сказала, что встречала его. Каким он показался?»

«Совершенно нормальным. На самом деле он впечатляет, я в него влюбилась сразу, как с обрыва упала. Очаровательный. – Она взволнованно взглянула на Годфри. – Не ведь могут быть рецидивы? Никогда не думала, даже идея не возникала… Но если подумать, что дети приедут сюда на каникулы, и вообще…»

«Послушайте, вы слишком впечатлительные. Одно упоминание ружья раздуло все сверх разумных пропорций. Человек вовсе не маньяк-убийца или что-то вроде этого… И никогда не был, иначе бы он здесь не находился».

«Да, можно предположить, что ты прав. Глупо паниковать. – Она вздохнула. – И Люси это, скорее всего, показалось. Она не видела ружья и не слышала!.. Давайте забудем про это, а?»

Я не стала настаивать. Это потеряло значение. То, что я только что услышала, было слишком печально. Я сказала: «Лучше бы я была повежливее с мистером Гэйлом. Ему, наверное, тяжело приходится. Для других-то это плохо, а для сына…»

«Ой, милая, не страдай ты так! – Фил успокоилась и решила умиротворить всех окружающих. – Возможно, мы совершенно ошибаемся, и с ним ничего не случилось, просто пожилому человеку захотелось мира и спокойствия, а Макс смотрит, чтобы он их получил. Я бы не удивилась, если бы выяснилось, что Макс устроил карантин из эгоистических соображений. Он пишет партитуру какого-то фильма, и он-то вот вообще нигде не появляется. Вспомни все эти надписи с угрозой пристрелить нарушителей, а еще и молодой Адонис – телохранитель…»

«Молодой кто?»

«Адонис, садовник».

«Вот это да! Разве может быть такое имя у человека, даже в Греции?»

«Оно его вполне устраивает, уж поверь».

Фил повернулась к Годфри, сказала что-то про Адониса, который, похоже, был близким другом Спиро. Опять прозвучало имя Миранды, что-то про приданое и трудности после смерти брата. Но я больше не слушала. Меня придавили услышанные новости, не так-то легко, когда падают идолы. Будто я долго путешествовала, чтобы увидеть Давида Микеланджело, а нашла только разбитый пьедестал.

Я вспомнила ясно, будто это было вчера, его последнее появление в «Буре», умные ритмичные стихи, когда Просперо отрекается от темных сил. Если это правда, они и еще о многом говорили.

«… От грубой магии

Я отрекаюсь здесь.

Когда я обрету

Ту музыку небес (она уже звучит),

Чтобы дойти до самого конца

В очарованьи воздуха, тогда

Я уничтожу все, зарою в глубину

Земли свой жезл.

И глубже,

Чем услышишь камня стук,

Я книгу утоплю».

Я завертелась на стуле, оттолкнула усилием воли свою печаль и возвратилась в salotto, откуда собирался уходить Годфри Мэннинг. «Лучше пойду. Хотел спросить, Фил, когда Лео приезжает?»

«Может, в следующую субботу. Не уверена. Но на Пасху точно, вместе с детьми. Думаешь, пора? Может, останешься, поешь с нами. Мария приготовила овощи, слава богу, терпеть не могу сырую картошку, а остальное все холодное. Оставайся».

«С удовольствием бы, но хочу находиться у телефона. Могут быть новости».

«Да, конечно. Перезвонишь сразу, если что-то узнаешь, ладно?»

«Обязательно. – Он поднял папку. – Дай знать, как только Мария захочет меня видеть». Попрощался и ушел.

Мы сидели в тишине, пока рокот его автомобиля не затих за деревьями. «Ну ладно, – сказала сестра. – Лучше найти что-нибудь съедобное. Бедный Годфри, плохо ему. Хотя странно. Никогда не думала, что он так может реагировать. Должно быть, был привязан к Спиро больше, чем признает».

«Фил», – сказала я резко.

«Мм?»

«Это правда или ты опять выдумываешь, что Джулиан Гэйл – отец Миранды?»

Она посмотрела искоса: «Ну… Да черт побери, Люси, нельзя воспринимать все так буквально! Бог его знает, что-то в этом есть, только неизвестно что. Он окрестил девочку Мирандой, а можешь ты представить себе корфи-ота, который выбрал бы такое имя? А потом муж Марии их покинул. Готова спорить, что Джулиан Гэйл поддерживал семью. Мария не говорила ни слова, но у Миранды проскакивало кое-что пару раз, уверена, что он им помогает. А почему? Ведь не потому же, что знал мужа во время войны!»

«Раз они близнецы, значит, он отец Спиро тоже?»

«Элементарный биологический здравый смысл подсказывает, что ты даже, возможно, права. Ой. – Она подпрыгнула на стуле и вытаращила глаза. – Ты имеешь в виду, что кто-то должен пойти и сообщить об этом ему? Но Люси, это только слухи, и не может же он этого признать, как? Ну то есть если туда пойти и…»

«Я не о том. В любом случае, говорить не наше дело, Мария сама скажет. И скоро. Забудь. Где этот твой полдник, умираю с голода».

Мы пошли на кухню, а я думала, что Джулиан Гэйл, скорее всего, уже знает. Видела в окно, как Мария и Миранда вместе вышли из дома. И не на проезжую дорогу, которая вела к их коттеджу. На маленькую тропинку, где я ходила утром. Она ведет только в пустой залив и Кастелло дей Фьори.

4

Шли дни, мирные и красивые. Я держала слово и каждый день спускалась к морю. Иногда дельфин появлялся, но никогда не подходил достаточно близко для прикосновения. Хотя понятно, что ради блага зверя нужно бы его отпугнуть навсегда, мирное присутствие дельфина так меня восхищало, что я не могла себя заставить сделать то, что покажется ему предательством. Я приглядывала и за террасой Кастелло, но больше никто не стрелял. Не ходило и никаких слухов о том, чтобы кто-нибудь местный баловался в лесу с ружьем. Но я каждый день плавала, смотрела и никогда не покидала залива, пока дельфин не уплывал в открытое море.

Новостей о Спиро не было. Мария с дочерью вернулись на виллу Форли на следующее утро после смерти мальчика и стоически выполняли свою работу. Миранда потеряла яркость и пухлость, похоже, много плакала, говорила и двигалась несколько заторможенно. Марию я видела мало, она больше держалась на кухне, молча занималась своим делом, закрыв лицо черным платком.