Реквием машине времени - Василий Головачев

— Несколько минут назад э т о было фотоаппаратом. Ваш спаситель метнул его в паука так, что сплющил в лепешку.

— Ерунда, — сказал Костров. — Не мог я метнуть фотоаппарат с такой силой. Там даже дерева поблизости не было — трава и паутина с пауком, так что разбивать аппарат было не обо что. А сделать из него пластину и вообще невозможно без пресса.

— Выходит, это сделал паук.

Костров посмотрел на Таю и пожал плечами.

Гаспарян заметил его взгляд и мягко отнял у девушки искалеченный фотоаппарат.

— А вам, Таисия, придется нас покинуть. Мы не имеем права рисковать чужой жизнью. Еще хорошо, что так закончилась ваша грибная охота, могло быть хуже.

— Почему это вы будете рисковать моей жизнью? Разве я сама не отвечаю за себя? Решайте свои вопросы, я вам не помешаю. К тому же я журналист…

— Ваши… м-м… полномочия не вызывают у нас сомнения, — начал Гаспарян. — Но поймите, зона леса в этом районе действительно стала опасной. Скоро здесь, я думаю, появятся воинские части и тогда…

— Вот и прекрасно. Когда дело дойдет до официального запрещения — я возражать не стану. А пока… давайте я вам лучше помогу.

Гаспарян почесал горбинку носа, хмыкнул и сдался:

— Ну хорошо, оставайтесь, только одеты вы… м-м… не по сезону.

— Ничего, сбегаю домой, переоденусь.

Через полтора часа они перенесли лагерь на триста метров от прежней стоянки, установив палатки в нескольких шагах от заброшенной дороги. А еще через полчаса приехал Ивашура.

Глава 5

Игорь Ивашура на всех производил одинаковое впечатление. Высокий, гибкий и бесшумный, он не ходил, а подкрадывался, был постоянно настороже, словно ожидал нападения со стороны своих самых близких друзей. Лицо у него было резкое, хищное, и на нем выделялись яркие, прозрачно-желтые, «тигриные» глаза…

Ивашура не удивился, встретив их в другом месте. Выгрузив с помощью своих подчиненных какие-то громоздкие ящики, выслушал доклад Гаспаряна, сходил с ним к просеке, посмотрел на «отводной канал» и, задумавшись, присел на ящик, вертя в руках остатки фотоаппарата.

— Держитесь, — шепнул Костров на ухо Тае. — Как Игорь решит, так и будет.

— Я не боюсь, — шепотом же ответила Таисия. Костров покачал головой.

За что он уважал Ивашуру больше всего, сказать было трудно. Наверное, за умение ладить с людьми самых разнокалиберных характеров. У начальника экспертного отдела был какой-то особенный сплав такта, доброго юмора, мягкости и желания понять собеседника, и вместе с тем он был решителен, тверд в убеждениях и обладал железной волей — качеством, столь необходимым для начальника любого ранга. По-видимому, Тая тоже почувствовала в Ивашуре человека незаурядного, что Костров отметил не без укола ревности. Она рассматривала начальника отдела с любопытством и опаской, потом тихонько отошла за палатки.

— Тут грибов в лесу тьма, — подошел к ним водитель «рафика», усатый, небритый и веселый — рубашка нараспашку. — Вы долго стоять будете? А то я полазаю полчасика с ведерком…

— Ни в коем разе, — буркнул Гаспарян. — В лес ходить опасно. Можете посмотреть издали, что там творится, и назад. Миша, покажи ему.

Рузаев увел недоверчиво улыбающегося водителя и через четверть часа привел обратно, бледного и растерянного.

— Так! — сказал Ивашура. — Ждите меня к вечеру. Ничего без меня не предпринимайте.

И через минуту юркий «рафик» скрылся за поворотом.

Ивашура быстро принимал решения и быстро выполнял их. Таю он, вероятно, не заметил, хотя, по мнению Кострова, она была этому только рада.

— Какой-то он у вас… жесткий, — сказала она со смешком.

— Да нет, — вздохнул Костров. — Он просто встревожен.

Вспомнился разговор с Суреном еще в самом начале его научной карьеры в отделе.

— Красивый мужик, — со вздохом признался тогда Гаспарян после знакомства с новым начальником отдела, хотя ему-то как раз грех было жаловаться: почти все девушки отдела были в него тайно влюблены. Но Костров с ним согласился. Ивашура был красив по-мужски, целеустремленной красотой, он был гармоничен всегда и во всем, а это, по мнению Кострова, было главным в человеке. Нет, не зря Тая обратила внимание на Игоря Ивашуру, власть его над людьми была удивительна и неповторима.

— Вот так, — сказал Рузаев и повалился столбом в траву. — Приказано ничего не предпринимать, а я человек дисциплинированный. Люблю бабье лето! Воздух в лесу: дыши — не хочу! Насовсем в деревню уехать, что ли?

— От твоих сигарет деревня за неделю покроется смогом! — проворчал Гаспарян. — Вон как смолишь — пачку в час! Первый раз вижу эвенка, курящего сигареты, а не трубку.

— Брошу курить. Не веришь? Вот докурю… пачку… и брошу. Буду жить один, распашу поле, сохой, на оленях… посажу картошку, капусту…

— Ягель, — подсказал Костров. Рузаев и ухом не повел.

— Заведу корову, пару баранов, олешков и буду покорять природу голыми руками, без техники.

— Покоритель! Владыка, так сказать, лесов, морей и рек. Города мы уже превратили в сточные ямы цивилизации, моря, кажется, тоже прибрали к рукам, очередь за последней деревней, за полями и лесами…

— Ты что, Сурен? — удивился Костров. — Лекцию читаешь? Или вспомнил обязанности члена общества охраны природы?

— От окружающей среды, — хихикнул Рузаев.

— Двое на одного? — Гаспарян расстегнул свою куртку и покосился на привезенный Ивашурой ящик. — Между прочим, Игорь был-таки в больнице и расспросил пилотов упавшего вертолета. Симптомы те же: они вдруг почувствовали себя плохо, а вертолет потерял управление и врезался в дерево. Чудо еще, что остались живы.

— Инфразвук, — подал голос из травы Рузаев.

— Очевидно. Какие еще причины могут заставить двух здоровенных мужиков потерять сознание? Так что будем делать до вечера, эксперты?

— Лично я буду загорать, — сонным голосом отозвался Рузаев.

— Надо бы разобрать новый груз, — заметил Костров. — Интересно, что привез Игорь?

— Эврика! Вставай, Михаил, отдыхать будешь в институте.

— Не хочу, — сказал Рузаев, однако спустя минуту встал.

— А я пока схожу переоденусь, — сказала Тая. — И вернусь.

— Лучше бы вы, Таисия… — начал недовольно Гаспарян, но посмотрел на Кострова и замолчал.

— Я ее провожу, — буркнул тот. — Вы тут без меня справитесь.

— Хорош! — развеселился Рузаев. — Идеи подавать мастер, а осуществлять их должна Маргарита. Я шучу. — Он похлопал Кострова по плечу, повернулся к начальнику группы. — Справимся, Сурен?

— Иди, — нехотя проговорил Гаспарян. — Только побыстрей возвращайся. И уговори ее остаться дома.

— Не прощаюсь, — звонко засмеялась Тая и взяла Кострова под руку. — Пойдемте, рыцарь.

Они ушли.

— Красивая девочка, — вздохнул Рузаев — И, видать, еще не испорчена мужским вниманием.

— Да, — согласился Гаспарян и подумал об Ивашуре. — Они с Иваном чем-то похожи, да? Волосами особенно.

— Миша, — через некоторое время позвал он, — у тебя дети есть?

— Дочка, Галина. — Рузаев, прищурясь, посмотрел на товарища. — А что?

— Да это я так, к слову… Сколько ей?

— Двадцать четвертый пошел.

— Да ну? — поразился Гаспарян. — Это сколько же тогда тебе?

— Сорок семь. Что, хорошо выгляжу?

Гаспарян покачал головой.

— Я думал, ты мой ровесник, мне тридцать четыре…

Костров вернулся к обеду без Таисии. Она пообещала прийти к вечеру и побежала на вокзал сдавать билет.

Подходя к биваку, Иван заметил за редким сосняком у дороги двухвинтовой вертолет и поспешил к палаткам. За время его отсутствия возле лагеря побывала какая-то автомашина, это он определил по отпечаткам шин, а вертолет был двухместный, легкий — «Ка-18».

Возле их оранжево-синей палатки стоял Гаспарян и разговаривал с двумя незнакомцами в серых брезентовых спецовках.

— Понятно, — сказал один из них, плотный, с ежиком седых волос. — Доложу начальству, пусть решает. Поехали, Витя.

Очкастый долговязый Витя мотнул головой, отвечая на приветствие Кострова, и зарысил к вертолету.

— Это наш сотрудник, Иван Костров, — представил Ивана Гаспарян.

— Матвеев, — протянул руку седой. — Странные тут у вас дела творятся, товарищи ученые. Ну да ладно, еще не раз сюда приеду, чует мое сердце. Пока…

Вертолет улетел.

— Электрики? — спросил Костров.

— Начальник дежурной смены Жуковской подстанции, — буркнул Гаспарян. У него отчего-то испортилось настроение.

— А еще кто приезжал? Я видел на дороге следы машины…

— Случайные гости. Проехали мимо, в лес. — А где Михаил?

— Тут я, — ответил из палатки Рузаев. — Пришли?

— Я один.

Рузаев выглянул.