Кости холмов. Империя серебра - Конн Иггульден

Видя, что Кара сконфужен, Джучи осклабился от удовольствия:

– Еще как полезна, Кара!

Субудай стоял высоко на холмах, окружавших долину. Его лошадь фыркала рядом, пробуя на вкус опавшие сосновые иголки. Чуть поодаль почти пять тысяч воинов отдыхали в полной боевой готовности. Темник дожидался возвращения разведчиков. Двести человек отправились во все концы, и теперь только оставалось получить их донесения, чтобы составить картину местности на многие мили вокруг.

Субудай не сомневался, что организованная Джучи засада принесет успех. Войско противника уменьшилось на целую тысячу, но все же оставалось еще слишком большим. Колонна витязей медленно продвигалась по речной долине в надежде, что ударный отряд вернется с победой. Русские не захватили с собой лучников, и это стало их роковой ошибкой. Но эти воины были такими огромными и сильными, что Субудай не мог рисковать, атакуя в лоб. Он собственными глазами видел, как эти богатыри, даже пораженные стрелой, продолжали бой, унося жизни двух, а то и трех его людей. Это были воины огромной отваги. Однако одного этого мало. Храбрецы идут вперед, когда их атакуют, и Субудай строил планы, исходя из этой закономерности. Он был убежден, что любое войско можно разбить наголову, если навязать свои условия. Но к его войску это, естественно, не относилось.

Двое разведчиков наконец примчались с донесением о последней позиции русских. Субудай велел им спешиться и начертить все палочкой на земле, дабы не возникло недопонимания.

– Сколько они выставили дозорных? – спросил он.

Чертящий схему монгол ответил без промедления:

– Десять сзади, командир, на большом расстоянии. По двадцать спереди и на флангах.

Субудай кивнул. Теперь он знал достаточно, чтобы начать сражение.

– Дозорных убрать, особенно тех, которые в тылу колонны. Снимите их, когда солнце встанет в зенит, и чтоб ни один не остался в живых. Я выступаю, как только увижу сигнал, что дозорные убиты. Знак подадите флагом. Повторить приказ.

Воин быстро повторил все слово в слово, как его научили. На войне Субудай не прощал недоразумений. Несмотря на умелое использование сигнальных флажков на дальних расстояниях, ему еще приходилось полагаться на рассвет, полдень и закат как на единственные временны́е ориентиры. Субудай задумчиво посмотрел вверх, сквозь ветви деревьев, – солнце скоро должно было достигнуть зенита. Ждать оставалось недолго, и он вновь ощутил, как засосало под ложечкой, что обычно бывало с ним перед битвой. Субудай сказал Джучи, что начинает бой лишь ради того, чтобы дать тому очередной урок. Так оно и было. Однако он не открыл Джучи всей правды. Субудай утаил, что в обозе русских имелись перевозные кузни. А поскольку кузнецы были ценнее всех прочих ремесленников, донесения о дымящих на ходу железных повозках очень заинтересовали монгольского военачальника.

Субудай молча улыбнулся, сияя от нараставшего возбуждения. Как и Чингис, он не любил завоевывать города. Этим просто приходилось заниматься, потому что, как говорится, не передавив пчел, не отведать и меду. Субудай жаждал сражений, каждое из которых либо служило лишним доказательством его мастерства, либо позволяло совершенствоваться в военном искусстве. Наивысшее наслаждение ему доставляло угадывать мысли противника, а затем рушить его планы и наносить полное поражение. Субудай не знал, зачем эти русские витязи зашли так далеко от родной земли. Да и какое это имело значение. Чингис не позволил бы вооруженным людям ходить по его земле – а ему принадлежал весь мир.

Носком сапога Субудай затер нарисованный на земле план, а затем повернулся ко второму разведчику, который все это время смиренно ждал, когда ему уделят внимание.

– Отправляйся к Джучи да узнай, что его задержало, – велел Субудай. – В этом бою он должен выступать на правом фланге.

– Слушаюсь, господин, – ответил разведчик.

Он поклонился, вскочил на коня и стремглав понесся вниз, петляя между деревьями. Прищурившись, Субудай взглянул через ветки на солнце. Битва начнется уже совсем скоро.

Под топот копыт и лязг оружия десятитысячного войска Андрей Мажаин то и дело оборачивался и глядел на гребень холма, за которым исчез его младший брат Илья. Куда же тот делся? И хотя Илья превосходил старшего брата и статью, и верой, для Андрея он по-прежнему оставался Илюшей. Андрей тяжело покачал головой. Он обещал матери, что будет присматривать за ним. Андрей был уверен, что брат настигнет врагов. Теперь, когда в этих местах показались монголы, остановить движение колонны Андрей не решался. Разведчики, посланные им во все концы, тоже как будто исчезли. Он снова посмотрел назад, силясь разглядеть вдали стяги тысячного отряда своего брата.

Впереди долина сужалась. Склоны холмов покрывала густая зеленая трава, и вся природа была наполнена красотой и покоем. Андрей полюбил эти места, но теперь думал о них все меньше, не сводя глаз с горизонта. Мажаин полушепотом обратился к Пресвятой Богородице, когда впереди внезапно появились монголы. Их войско прошло через перевал и теперь двигалось навстречу русским.

Стало быть, разведчики погибли, и опасения Андрея подтвердились. Он выругался, но не смог удержаться, чтобы еще раз не бросить взгляд назад в надежде увидеть Илью. В тот же миг сзади послышались крики, и Андрею уже пришлось полностью развернуться и излить новые ругательства. Темная лавина всадников неожиданно начала стремительную атаку на тылы русского войска. Мажаин не мог понять, каким образом монголам удалось незаметно обойти его. Мысль о том, что враги передвигаются по холмам, точно горные духи, казалась просто невероятной.

Андрей верил, что его войско способно сокрушить монголов в бою. Ратники уже отцепили щиты и приготовились к битве, ожидая только его