100 великих курьезов истории - Василий Веденеев

Множество надписей помещалось на внешних стенах домов. Вот один из жителей в хорошем настроении вспомнил друга и написал: «Приветствую тебя, Эмилий Фортунатас». Вот другой, разгневанно пишет: «Сумий желает Корнелию, чтобы он повесился». Кто-то, вынужденный замазывать подобные высказывания, не удержался, чтобы не позлорадствовать: «Сосий расписался, Онесий закрасил его белой штукатуркой». Как и во все времена на стенах встречаются и детские рисунки и надписи. Мы видим и карикатуру на учителя, с лысой головой, лавровым венком набекрень и носом горького пьяницы, и отдельные буквы, которым, возможно, этот же учитель научил малолетнего хулигана. А вот детский рисунок гладиаторского боя.

На одном из угловых домов была обнаружена целая афиша: «Двадцать пар гладиаторов, которых Лукреций Сатрий Валенс, жрец Нерона, записал в завещании, а также десять пар, оставленных его сыном, будут сражаться друг с другом в Помпеях 4 апреля. Кроме того, состоятся бои охотников с дикими зверями. Сверху натянут полотняный тент, чтобы зрители не испеклись на солнце». Надо сказать, что некоторые гладиаторы были кумирами многочисленных поклонниц. Имеется надпись, гласящая, что некий гладиатор Трак Келад является «предметом тоски, властелином и исцелителем женских сердец». Однако были и противники подобных развлечений. Одна из надписей сообщает нам: «Философ Аней Сенека – единственный среди римлян писатель, который осудил кровавые игры».

Поскольку газеты в то время отсутствовали, такая интересная часть жизни, как выборы, тоже отражена в настенных надписях. Мы можем читать агитационные призывы целых цехов: цирюльников, виноградарей, кочегаров общественных бань, погонщиков мулов, ювелиров, игроков в мяч и многих других. Отдельные жители также обращались к согражданам. Например: «Паквий просит избрать эдилом Люция Помпея» или (причем эта надпись сделана большими красными буквами): «О, Требий, поднатужься и сделай эдилом молодого, честного человека – Лоллия Фуска». А еще: «Того, кто не отдаст своего голоса за Квинкта, пусть проведут через весь город на осле, как шута». Под восхваляющими кандидатов лозунгами часто можно видеть приписки: «все ленивцы», «горькие пьяницы».

Надписи самого различного содержания встречаются даже на стенах гробниц. Здесь мы видим и предвыборные «плакаты», и сообщения о гладиаторских играх, и мелкие объявления.

Еще одна сторона жизни, о которой помпейцы желали поведать миру, – это любовные переживания. Весь спектр их: радость, робость, печаль, страдания – все на стенах Помпей. Один влюбленный пишет о своей подруге: «Кто не видел Венеры, нарисованной Апеллом, пусть взглянет на мою любимую – она столь же прекрасна, как эта богиня». Другой, менее счастливый поклонник восклицает: «Прощай, моя Савва, вспоминай меня хоть иногда. Ах, когда ты узнаешь, что такое любовь, и в тебе пробудятся чувства, сжалься тогда надо мной, о цветок богини Венеры». Еще один влюбленный, обращаясь к вознице, написал на колодце, где поили ослов и мулов: «Ах, если бы ты когда-нибудь чувствовал, как пылает огонь любви, ты привез бы меня быстрее к моей девушке. Поспешай в Помпеи – там живет моя любимая!»

Один ревнивец предупреждал соперников: «Если кто вздумает соблазнить мою девушку, то пусть его сожрут в пустынных горах страшные медведи». Некоторые даже угрожали самой богине любви: «Венера! Я переломаю тебе все ребра и отстегаю так, что ты охромеешь. Если ты могла пробить стрелой мое нежное сердце, то почему же я не могу размозжить твой череп?» Встречаются и философские надписи: «Одни любят, другие любимы, а мне на это наплевать». На что некий прозорливый прохожий написал в ответ: «Кто на это плюет, тот влюблен». Писали на стенах и женщины. Одна из них, обращаясь к некоему Александру, заявляет: «Твоя судьба меня нисколько не волнует, если ты исчезнешь – тем лучше для меня».

Некоторые надписи посвящены вину. Один житель на стене базилики написал: «Суавий вздыхает о полных чашах вина, его мучит страшная жажда». На стенах таверны читаем: «Сердечный привет! Мы наполнены, как бурдюки!», а рядом – обращение к хозяину от менее довольного клиента: «Чтобы ты сам оказался жертвой своей хитрости: нам продаешь воду, а сам лакаешь чистое вино».

А вот надпись, сделанная человеком, которого раздражали надписи, но об этом непременно надо было поведать миру: «О стена, я удивляюсь, как ты до сих пор не развалилась. Ты обречена на то, чтобы сносить столько глупой болтовни!»

Кто знает, если бы жители Помпей знали об ужасной участи, ожидающей их, может быть, мы читали бы совсем другие надписи.

Горбатые победители

«Богат, как Крез!» Вряд ли кто не слышал этого крылатого выражения, которое предельно ясно дает понять: этот человек обладает поистине бесчисленными, несметными сокровищами.

Между тем это выражение пришло к нам из седой старины, из VI в. до нашей эры, когда жил и правил знаменитый лидийский царь Крез (696–546 гг. до н. э.), фантастические богатства которого вошли в поговорки народов всего мира.

Лидийского царя в Древнем мире вообще все считали удивительным счастливчиком и любимцем богов. Земли его страны отличались плодородием, купцы развозили различные товары, производившиеся в Лидийском царстве, по другим странам и с большой выгодой сбывали их. Налоги текли в казну царя, и он мог позволить себе содержать пышный двор и сильную армию.

Об отважных и ловких всадниках лидийского войска ходили легенды. Стойкость пехоты вызывала восхищение, и еще никому не удавалось нанести решительное поражение армии царя Креза…

В одно время с любимцем богов – лидийским царем Крезом жил другой, не менее известный в Древнем мире человек по имени Кир. Он стал царем обширной древней земли Персии и основал династию Ахеменидов, продержавшуюся на троне восточных владык не одно столетие.

Верблюды грозного царя Кира

Кир был человеком храбрым, воинственным, считался на Востоке талантливым полководцем и неудержимым завоевателем, стремившимся с помощью меча как можно шире раздвинуть пределы своих владений.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что, прослышав о богатствах лидийского царя Креза и плодородии принадлежавщих ему земель, Кир вскоре прислал в Лидию своих послов.

– Твои земли обширны и плодородны, казна полна золота и драгоценностей… – издалека льстиво начали свою речь послы персов.

– Говорите, говорите, – слушая их, усмехнулся царь Крез. – Пока все это только шелуха. А когда же мы доберемся до ядра ореха?

– Счастье человека переменчиво, – упрямо гнули свое персы. – Поэтому наиболее благоразумны те правители, которые заранее умеют увидеть то, что готовится принести им грядущий день.

– Неужели ваш господин отправил ко мне посольство, чтобы вы читали мне нравоучения, поучали, как править страной, и пересказывали прописные истины? – лукаво поглядел на них владыка Лидии. – Все мы знаем: вы приехали не за этим. И не с этими словами вашего господина, обращенными ко мне!

– Ты прав, царь! – вздохнув, согласились персы.

– Тогда выполните свой долг: скажите прямо, что велел передать мне ваш государь. Клянусь богами, что не причиню вам за это никакого зла, если его речь не понравится мне!

– Отдай мне свое царство! – тогда передали послы царю Крезу слова своего воинственного господина.

– Пусть придет и попробует взять! – гордо ответил им Крез, уверенный в своих силах.

Действительно, все знали, что у него были лучшая в мире храбрая конница и сильная пехота. На свои несметные богатства Крез мог нанять еще великое множество воинов, готовых умереть на поле битвы за золото, и большие корабли, чтобы перевозить их к месту боевых действий. Поэтому Крез совершенно не боялся угроз Кира. Тем более персы были тогда еще далеко, а его верный союзник – золото – рядом!

Послы вернулись от Креза ни с чем и, не смея смотреть в пылавшее гневом лицо восточного тирана, передали ему дерзкий ответ лидийского царя. Вполне понятно, что владыке Персии он совсем не понравился.

– Вот как? – зло процедил сквозь зубы Кир. – Скоро придется лидийскому царю горько пожалеть о своей дерзости: мы выступаем в поход! Если он меня позвал, то я приду! И пусть потом не ропщет на злую судьбу!

Вскоре действительно началась большая, долгая и кровопролитная война, которую древние хроники называли не иначе как ужасной. Восточный сатрап Кир бросал в бой все новые и новые армии, но лидийцы, сражавшиеся под предводительством Креза, упорно не уступали персам, и победы в бесконечных сражениях попеременно доставались то одной, то другой стороне. О мирных переговорах никто даже и слушать не хотел. Так продолжалось на протяжении нескольких лет.

Наконец, в 546 году до н. э. лидийское и персидское войска во главе со своими царями оказались неподалеку от местечка Галис, и всем стало понятно: решающая битва обеих армий теперь неизбежна, она и определит судьбу затянувшейся войны. Оба войска стояли друг против друга, разделенные каменистым полем.