Пуля на закуску - Дженнифер Рардин

Потом я стала рассматривать отдельных индивидов, и ощущение их общности пропало. Прямо перед нами оказалась женщина, все время расчесывающая пальцами светлые волосы. Доходя до кончиков, она дергала так, что голова моталась вбок. Каждые несколько секунд она сминала выдернутые волосы и запихивала себе в рот.

— Зачем она это делает? — шепотом спросила я у Рауля. Он пожал плечами:

— Ты разве не знаешь?

— У них грехи на лбу не написаны.

— Но посмотри на нее. Она сумасшедшая. Все они такие.

Справа от нас какой-то чернобородый наклонился, подобрал камень и стал рвать им на себе рубаху. Когда ткань повисла у него на плечах клочьями, он начал снова, теперь уже собственную кожу. Я попыталась сглотнуть слюну, но рот был, как пересохший колодец.

Мой взгляд привлек другой человек — он единственный остановился в этом непрерывном движении, глядя прямо вперед. На полсекунды у него прояснились глаза.

Все в радиусе ста ярдов от него остановились, прижались, испустили коллективный стон, который будто ножом ударил меня в живот и там повернул.

С неба полыхнуло пламя, охватив этого человека. Он закричал — и огонь захватил тех, кто стоял вокруг, будто сверху спустился огромный дьявольский кулак с зажатой красной канистрой и полил всех керосином.

Я за свои двадцать пять лет видела больше ужасов, чем дала бы себе труд припомнить, но ничего даже близко к такому не было. Может быть, отдельно вопли я бы еще выдержала. Или просто зрелище, как горят пятьдесят человек. Но…

— Рауль, запах…

Он полез в сумку на поясе и вытащил две яйцеобразные штучки, похожие на нюхательные соли.

— Заложи в ноздри.

Я так и сделала, и это помогло. Интересно, что еще Рауль захватил в этот наборчик «турист в аду»?Лучше не буду спрашивать.

Люди горели, а вокруг все продолжали заниматься своим делом.

Женщина размеренно вгрызалась в свой средний палец. Большой и указательный она уже обглодала до основания.

Шел мужчина, падая на колени через каждые несколько шагов и оставляя за собой красный след.

Двое подростков, идентичные близнецы, по очереди били друг друга сорванными ветвями зловещих деревьев.

Хотя я только что вылезла из ванны, мне захотелось вернуться домой под душ. И посмотреть «Полианну». И потискать свою новорожденную племянницу. Все, что угодно, напоминающее, что есть еще где-то на свете добро.

— Я знала, что ад именно таков, — сказала я мрачно. — Конечная станция безумия. Где уже ничего не поможет, где никогда не будет облегчения — просто неотступное безумие.

— Для тебя и этих людей — да. Для других — нечто совсем другое.

— Но здесь каждый в своем физическом виде?

— Это входит в наказание.

Как упомянул Вайль, мне случалось несколько раз путешествовать вне тела. Это потрясающе. Но однажды я оставалась вне его слишком долго, и почти все мои связи с миром истончились. Я помню, как тяжело было возвращаться в плоть, как скована я была в ней, почти как в тюрьме. И действительно, после того как разорвешь все земные оковы, в теле чувствуешь себя, как в карцере. И даже имея на руках карточку «Выход из тюрьмы», я всегда готова была уйти.

— Можешь ты мне сказать, что нам здесь надо?

— Наши разведчики доложили о слухах, будто здесь должен пройти конклав, под этой сторожевой башней. — Он показал на ближайшее виселичное дерево. — Погоди минуту.

— Рауль, какого черта? Что ты там видишь?

«То, чего никогда не хотел бы видеть снова», — ответили мне его глаза.

— Лагерь военнопленных, — сказал он хрипло. — Пытки, голод и лишения. До самого горизонта.

Оживленная реакция людей Дэвида. Неудивительно. Может, они все это время что-то такое подозревали. Рассказывая дальше, я всматривалась в их лица.

— Я подумала, не так ли он погиб. Но мы недостаточно давно знакомы, чтобы я задавала такой вопрос. Я бы задала другой, менее острый. Вроде: «Кто может быть разведчиком в аду и следить за действиями приспешников дьявола?» Или же: «Какое все это имеет отношение ко мне?» Но, судя по моей записке, на треп у нас времени не было.

— Ты говорила, он был в камуфляже, когда явился за тобой, — сказал жилистый коротышка с густой черной бородой, представившись как Рикардо Васкес. — А в чем еще?

Я поняла, к чему он.

— Нет, он был в черном берете с эмблемой «Рейнджер».

Говор прошел по комнате. Мой спаситель, стоявший на часах у окна, сказал:

— Хочешь найти ворота в ад? Войди в любой лагерь военнопленных, и ты уже там.

— Лучше не скажешь, Натч, — согласилась амазонка, решительно кивнув головой.

Ярость — вот что чувствовали они. Я поняла, что если мне когда-нибудь придется штурмовать ад — быть может, проводить масштабную спасательную операцию, — на этих ребят я могу рассчитывать.

Я продолжала рассказ:

— Рауль меня уверил, что жители ада не видят нас, потому что мы не принадлежим этому миру, а лишь в нем находимся. И действительно, все на это указывало, когда мы направились к кольцу камней размером с табуретку для ног вокруг трехфутовой ямы с оранжево-золотистой магмой. Прохожие держались от ямы и кольца подальше. Мистический страх? Нет, они просто не хотели попадать под потоки лавы, хлещущие из ямы через произвольные интервалы. И вроде бы у этой ямы был какой-то зачаточный интеллект, позволяющий ей наносить удары с мучительной точностью.

— Напомни мне, что они все были плохими людьми, — попросила я Рауля. — Они же заслужили то, что с ними происходит?

Он пожал плечами:

— Большинство — да. Но ты вспомни того сборщика, Десмонда Йеля.

— А это кто? — спросил парень, на которого я старалась не пялиться — настолько он был красив. Звали его, как он сообщил мне при первой возможности, Эшли Сент-Перру. Он был из почтенного и богатого рода, то есть мать стерва, отец кретин, а сестра из магазина не уйдет, тысячи три не выбросив. Он бросил дом в поисках настоящей семьи — и нашел ее у черта на рогах. Вот так вот.

— Первый на личном счету Коула, — кивнула я в сторону нашего переводчика. Даже не глядя на него, я видела темную тень, которую оставил этот эпизод в его глазах. Эта тень уже не была неодолимой силой — просто кусочек его прошлого сделал его старше и мудрее. И почему-то с ним стало легче сосуществовать. — Но убрать его было совсем не просто. Он был похитителем душ, вроде тех, с кем мы только что дрались. Только старый и матерый. Его работа — ловить души невинных и бросать их в ад, на мучения среди тех, кто это заслужил. Он тогда со своими приятелями явился устроить войну.