Быль о Холодном Огне - Иней Олненн

— Флу!.. Флу!.. — сдавленно воскликнула Риэл, схватив ее за руку. — У нас чужак!..

— Где? — тетка Флу воинственно вскинула топор и быстро огляделась по сторонам. Риэл была уверена, что она справиться с любым, будь то даже воин, вооруженный мечом и в доспехах. Однажды, когда к ним по первому морозу забрел нагулявший к зиме жира кабан, Риэл с визгом по лестнице взлетела на крышу дома, а Флу, вместо того, чтобы спрятаться, выхватила из плетня жердину и бросилась на зверя, рассчитывая, видимо, разжиться на зиму мясом. Кабану тогда повезло, потому что он бегал быстрее.

— Дома! У него меч! И… и он спит на нашей лавке!

Флу медленно опустила топор, вся ее воинственность вмиг улетучилась, и сама она как-то стала меньше ростом, словно внезапно ушло то, что делало ее такой сильной — Риэл смотрела на нее во все глаза и не могла узнать, перед ней вдруг оказалась обыкновенная слабая женщина. Потом этот миг прошел, и тетка Флу вновь стала прежней — высокой, дородной и громогласной. Она широко улыбнулась и сказала:

— Стало быть, не зря мы сегодня затеяли пироги, учуял Скронгир!..

И добавила, глядя в глаза:

— Его не бойся. Никогда. Он за тебя и жизнь отдаст, и душу.

С этого дня Кирч Скронгир стал часто появляться в домике на Калин-озере, и Риэл понемногу привыкла к нему. Он рассказывал ей о Долине, о храмах Огня и о Черном Короле, а она слушала, изумленно распахнув глаза, — для нее это был другой мир, о котором она ничего не знала. Он привозил ей книги, учил разбираться в травах и понимать погоду. Но, бывало, исчезал на несколько месяцев и никогда не рассказывал, где был, и тогда она скучала. И снова начинала расспрашивать Флу, которая была для нее и матерью, и нянькой, и источником знаний и новостей, а та новости узнавала от Молчуна.

— …твой отец был служитель Огня, или, по-другому, — ормит, как и ты, — рассказывала она, обычно вечером, за вязанием, когда все домашние дела были переделаны, ужин съеден, тихонько тлели угли в очаге, и горела лучина. — От него ты унаследовала фамилию Блэд. Мать твоя тоже из Блэдов, но в ее семье не было дара. Двум ормитам, у которых дар, не положено становиться мужем и женой. На севере Скаверы, у самых гор, давно еще был построен Мир-Блэд, большой город, да ты помнишь его, должно быть. Там они жили, а я была при тебе кормилицей. Такой город в Скавере один, как в Лигрии — Мир-Авит, а в Оквите — Мир-Нрон.

— А почему началась война? — спрашивала Риэл, закутываясь в пуховый платок, — вечером, если ветер дул с озера, дома становилось зябко.

— Ну так почему начинаются войны? Когда людям есть, что делить. Поспорят, кому какой участок земли принадлежит, — живо подерутся. Потом мстить начинают, а маленькая месть часто порождает большую. И пошло-поехало, уже и не разберешь, с чего все началось, кто прав, кто виноват. А уж когда дело доходит до дележа власти — ну, тут уж без войны никак не обойтись.

— Но ведь ты говорила, что ормиты — служители Огня — не имеют права брать в руки оружие. Как же они осмелились? Ведь они знали, что за это потеряют дар.

— А так. Переспорить друг друга не могли, и о чем, право слово, было спорить-то?.. До того обезумели, что Нроны пошли на Авитов, Авиты — на Блэдов, Блэды — на Нронов, и так без конца, и про дар забыли, злость им все в головах-то застила. Уж как ни пытались их остановить! И уговаривали, и угрожали… Да что там! Сам король их уговаривал — не уговорил, ну и где теперь ормиты, где король? Всех сгубили и себя тоже. Три года воевали! Осиротела Долина. Все три рода служителей сошлись в битве да поубивали друг друга, а за ними война и по всей стране прокатилась. А как неразбериха-то началась, тут уж стервец этот, что теперь Черным Королем зовется, выскочил, как голодный паук из темного угла, и оплел своей мерзкой паутиной всю Долину, и род нашего доброго короля под корень подрубил…

Как всегда посередине рассказа тетка Флу распалялась и начинала ругаться. Больше всех доставалось Черному Королю и служителям Огня:

— Сами виноваты и сами себя наказали. И поделом, вот что я скажу! Слишком умными тоже быть вредно, вот судьба и столкнула их лбами. Да только за их грехи нынче мы расплачиваемся. Кому теперь приносить Огонь? Храмы день ото дня рушатся, и люди день ото дня все грубеют и дуреют, кругом смертоубийство и голод, а все потому, что угасает в храмах Долины Высокий Огонь.

— Что ж ты ормитов так клянешь? — спросила Риэл. — Я-то ведь — одна из них!

— А ты себя с остальными не ровняй, — сурово возразила тетка Флу, не отрываясь от вязания. — За твоими отцом и матерью вины никакой нет, они воевать не ходили и приняли смерть от огня, которому служили, и смерть их была легкой и чистой, какая редко бывает у нас, простых людей. Тебе не нужно стыдиться родителей, как молча несут свой стыд дети тех, что навсегда утратили дар, и он уже не возродится в их потомках. Кто замарался кровью, у того нет права зваться ормитом, и бродят они теперь, неприкаянные, скрываются от мести, кусают локти, а сделанного-то не вернешь! Поздно поняли, что это жирный паук свел их в битве да подождал, пока они, глупцы, друг друга перегрызут, а ему того и надо! Живо нашего короля из Хемринверда выкинул, на его трон сел, его венец себе на голову напялил да его посохом по полу постукивает. Тьфу ты, не знать бы и не видеть этого! Провалиться ему да отравиться собственной злобой, кровопийце проклятому!..

Каждое лето на неделю-другую погостить являлась младшая сестра тетки Флу — Фина. Маленькая, сухонькая, с пучком седых волос на макушке, похожая на одуванчик, она являла собой полную противоположность громадной Флу не только внешне, но и по характеру. Флу была веселой и изобретательной, очень редко жаловалась и то больше для виду. Фина же ныла постоянно — то ей погода не та, то постель слишком жесткая, то суп чересчур горяч. Флу стойко переносила ее бесконечные причитания, и Риэл знала, почему: Флу очень любила свою младшую сестру и скучала по ней, вот и прощала все.

— У нее на Велни большой дом, — как-то сообщила она к слову, — и хозяйство не меньше, у нее три семьи работников живут, и, поверь мне, со всем этим она справляется превосходно.

— …это абсолютно невозможно, немыслимо! Где это видано, я не могу поехать в Шентид, чтобы закупить пшеницы на новый урожай!

Тетушка Фина ожесточенно лупила маленькими кулачками по тесту, вылезающему из бадейки, — по случаю ее приезда решено было затворить пироги, — и возмущалась политикой нового короля.

— Тебе известно, что Шентид находится в Оквите, — кротко возразила Флу, разводя огонь в очаге, — а мы с тобой — в Скавере. И если помнишь, уже девять лет мы сидим почти что в осаде.