Пять пьес - Александр Амфитеатров

Добрыня.

Не тронь Мишату,Без разума его ты осудил:Нет y тебя слуги его вернее.

Ингульф входит и остается в глубине сцены, незамеченный князем и богатырями.

Владимир (Добрыне)

И ты ворчишь?

Добрыня.

Да как же не ворчать,Коль стали y тебя дешевле репыБогатырей головушки?

Вышата.

О, князь!И я прошу: коль согрубил княгинеМишата, с глаз долой его ушли,Но не казни.

Добрыня.

Пусть с белоглазой Чудью,Или с Литвой порубится. АвосьНаучится учтивости в изгнанье.Мужик простой Мишата: не привыкСгибать сегодня спину перед теми,Кого вчера приказывал ты бить.Он думает: варяг, так, значит, ворогА с ворогом короток разговор:За ворот, да и о земь! Не домыслил,Пустая голова, что уж давноУ нас варяг из грязи вышел в князиИ милости твоей дороже сталБогатырей-дружинников.

Владимир.

Эй, дядя! Шути, да осторожней.

Добрыня.

Я старик,Из лет учебы вышел. Как умею,Так говорю.

Владимир.

Тебе охота мноюПо-прежнему, по-молодому, править,Пути мои приказывать.

Добрыня.

Где нам!Мы на гудках варяжских не горазды,Ты ж под свирель славянскую не пляшешь.

Владимир.

Есть y меня свой ум. Ты при себеСоветы береги, покуда спросят,Я из пеленок вышел.

Добрыня.

И в фате Рогнединой запутался.

Владимир.

Добрыня!

Добрыня умолкает, ворча себе в бороду.

Пyтята.

Что ты кричишь? Дружина правду скажет.Мы братья по оружию с тобой,Но, если ты неправдой жить задумал,Так отпусти заранее меняИз Киева! Мне новые порядкиНе понутру, а y меня языкЕще быстрей Мишатина. Пожалуй,От топора и я недалеко,А жалко мне головушки удалой.

Добрыня (с сердцем отбрасывает лапоть).

И я уйду.

Владимир.

Куда это?

Добрыня.

На светеНе мало места. Хоть бы и в Царьград.

Путята.

А то в степи заставой богатырскойЗаслоним Русь от диких печенег.

Добрыня.

Живи себе с варягами!

Владимир.

Да, полно!Безумные вы что ли?

Добрыня.

Нет в уме,За тем-то и уходим.

Владимир.

Али малоВы жалованы мной? аль не дарилЯ вам цветные платья? али чаройВас на пирах веселых обносил?

Пyтята.

И сыты мы, и пьяны, и одеты,Но яства дорогия, сладкий медИ платья византийские не могутСвободы заменить…

Владимир.

А вы свободуДаете мне, крамольники?!

Добрыня.

Стыдись!Кого корить решаешься крамолой?Я пестун твой и дядя!

Пyтята.

Я твой брат!

Вышата.

Я твой слуга от самой колыбели!

Добрыня.

Пойдем, друзья. От ласкового князяМы почести дождались по заслугам!

Пyтята.

Хоть головы руби, а мы тебеНе слуги больше!

Владимир.

Стой, Путята… дядя!..Опомнитесь!

Пyтята.

Прощай, надежа-князь!

Владимир (усмехнувшись с досадой).

Упорен я, а вы меня упрямей.Без богатырства не останусь я,На ваше место тысячи найдутсяОхотников, да жаль мне вас: привык!Ин, помиримся. Так и быть, Мишате,По-вашему прошению, дарюОбратно буйну голову. Но знайте:В последний раз потворствую я вам!

Ингульф скрывается за деревьями.

Владимир (Путяте).

Ступай, вели освободить Мишату,Но чтоб сегодня ж был он за Днепром!Не выедет, пусть на себя пеняет:Увижу завтра, голову долой!

Уходит в рощу.

Добрыня.

Спасибо и на том!

Пyтята.

Вот и победа!

Вышата.

Рогнеда не простит нам.

Пyтята.

А пускай!

Уходит.

Добрыня.

Пойдем и мы с изгнанником проститьсяИ выпить по расстанному ковшу.

Уходят. Рогнеда и Ингульф выходят из глубины рощи.

Рогнеда.

Не верю я, не может быть!

Ингульф.

ОднакоЯ слышал сам.

Рогнеда.

Мишату он не мог,Не смел простить…

Входить Владимир.

О, муж мой, князь великий!Я так ли слышала? живет МишатаИ будет жить?

Владимир.

Преступного МишатуЯ не простил, но заменил емуИзгнаньем смерть.

Рогнеда.

Так это правда? БогиВеликие!

Ингульф.

Напрасно, добрый князь.К преступному Мишате снисхожденьеПризнанье справедливости егоПостыдной лаи.

Рогнеда.

Слышишь ли, Владимир[17],Что говорить Ингульф? И повторитьСегодня же весь Киев эти речи.

Владимир.

Рогнеда…

Рогнеда.

Как! пред целою гридьбойОн выбранил меня, свою княгиню,Твою супругу, Рогволода дочь,И ты щадишь язык его бесстыжий?!Он звал меня распутной чужеземкой,Волчицей, к пришлым льнущею волкам, –И ты щадишь!

Владимир.

Довольно для негоИзгнания.

Рогнеда.

Но разве наказаньеИзгнание Мишате? Честь и милость!Какой не рвется в степи богатырьПополевать и плечи порасправитьС кочевниками дикими в боях?Богатыри другие бьют годамиТебе поклоны: только отпустиИх погулять хоть месяц по пустыне!А ты Мишату в степи посылаешь!Сумел ты грозным быть!

Владимир.

Нельзя казнить Богатырей.И то ворчит дружина,Что воли нет ей…

Рогнеда.

Оскорблять меня?Я знаю хорошо: они бы радыМеня в муку стереть. И мною тыИм жертвуешь, Владимир! Если честиМоей не жаль, так пожалей свою.Ведь ты и я одно, ведь я считаюсьЖеной твоей, я мать твоих детей!За что на смех твоим богатырямМеня ты выдал, бедную?

Владимир.

Довольно.Не расточай напрасные слова.Однажды изменить свое решеньеЯ мог еще, но каждый миг менять, –То казнь прощеньем, то прощенье казньюНи князя, ни мужчины не достойно.Мне жаль, что я Мишату пощадил,Но я дал слово, это слово твердо.Оно не струг днепровский, я не руль,Чтобы верить его по произволу:То под рукой Добрыни и Путяты,То под твоею.

Рогнеда.

А… так вот комуПозором я обязана?

Владимир.

Ты слишкомРазгневалась. Поди и успокойся.И рад бы угодить, да не могу.Так не сердись на мужа на прощаньиЯ приказал коней седлать.

Рогнеда.

Ты едешь?Куда?

Владимир.

Не бойся не в далекий путь,

Не надолго.

Пора мне мать проведать,Давно старуха ждет…

Рогнеда.

Но на двореУж сумерки…

Владимир.

Мне путь осветит месяц.На завтра я к обеду возвращусь.Прощай, Ингульф!.. А ты, душа Рогнеда,Досаду разгуляй свою и завтраПовеселее мужа привечай.

Уходит. Ингульф, который в течение последней сцены держался поодаль в глубине, наблюдает за Рогнедой издали.

Рогнеда (задумчиво смотрити вслед Владимиру).

Что это значить? В третий раз к МалушеОн едет в этом месяце.

Ингульф.

Княгиня!С Малушей ты в ладу живешь ли?

Рогнеда.

Нет.Когда же y славян свекровь с невесткойЖивут в ладу? Она мой злейший враг.

Ингульф.

И князя ты к старухе отпускаешь?

Рогнеда.

Не мальчик князь, свою имеет волю.И как я смею сыну запретитьС родной видаться матерью?

Ингульф.

Над нимИмеешь ты немного власти.

Рогнеда.

Кто жеСильней меня?

Ингульф.