Хозяева руин - Виктор Ночкин

Но Яна не дала подумать как следует – ее, как всегда после перенесенной опасности, распирало желание поговорить.

– Я слышала, что леший никогда добычу не упускает, преследует, пока не настигнет, – заявила она. – А этот вроде отстал, а?

– Нам повезло, что гроза была, – заметил Швед. – Значит, не совсем боги нас оставили.

– Какие еще боги? – удивилась Яна.

– Молнии – оружие Одина, его работа, – охотно объяснил Швед. – А леший – дитя Имира. Значит, помог нам Одноглазый. Но меня больше интересует то место, где нас подстерегал леший. Вы же до ворот не дошли, а я видел табличку возле КПП. Это воинская часть, у ворот будка охраны, ну и вывеска.

– Да говори наконец, – попросила Яна, – не тяни. Мы уже поняли: ты что-то интересное там увидел.

– Интересное. – Швед, не убирая правую руку с автомата, левой полез в бороду, что было у него признаком волнения. – Для меня так точно интересное. Там коротко написано: «Воинская часть 843/12».

– Знакомый номер!

– Именно так. Из этого подразделения меня и перевели в КИБО-4. А уж оттуда я перебрался на Полигон в КИБО-3.

– Надо бы еще раз туда наведаться, поискать следы, – загорелась Яна.

– Даже не думай! У лешего где-то рядом логово, он его будет охранять. Не зря же этот мутант именно там ошивался!

– Он преследовал человека. – Алекс решил поделиться своими подозрениями. – Того самого, которого на наших глазах догнал. На «колючке», когда мы уходили через ограду, я увидел клочок камуфляжной ткани. Такой же, как на этом бродяге. Свежий – не успел выцвести и обтрепаться. Вряд ли здесь много народу в одинаковых комбезах шастает. Человек был в воинской части незадолго до нас.

– И сейф был вскрыт, – вспомнила Яна. – Точно, все сходится!

На соседней улице что-то с грохотом свалилось на мостовую – похоже, кусок кровли или кирпич. Здания, оставшиеся без присмотра, постоянно разрушались, то и дело что-то падало, и ползучие растения, обвившие стены, кажется, даже помогали домам устоять в целости, скрепляли крошащиеся постройки. Яна заозиралась, стискивая рукоять пистолета.

– Ладно, так и быть, согласна, – объявила она. – Не пойдем больше в эту воинскую часть. Уговорили.

– А куда мы теперь? – спросил Алекс. – Вроде к западу от Житомира, если по шоссе, есть крупный поселок, а?

– Березовка, – с готовностью принялась рассказывать Яна. – Там сейчас люди обосновались. И рынок большой, и вообще народу хватает! Мою добычу сбудем.

– Эту, что ты в ателье набрала? – с сомнением уточнил Алекс.

Яна гордо поглядела на него:

– Когда дело сладится, ты больше об электротоварах не вспомнишь! У меня товар – что надо, первый сорт! Понял?

Мертвый город остался позади, Яна окончательно взбодрилась и стала болтать о том, что не всякому бродяге так повезло, как им сегодня – видеть лешего вблизи, даже стрелять в него и остаться в живых!

– Лучше не трепись об этом, – посоветовал Швед, – все равно не поверят. Да еще смеяться начнут.

– Наверное, ты прав, – согласился Алекс. – А Один тебя любит, а?

– Бережет, точно. У него какие-то планы, и он меня бережет, чтобы я в его задумках поучаствовал. Или не я? Может, ему Яну нужно было сберечь?

– Точно, меня! – согласилась девушка. – Вот придем в Березовку, продадим товар… и снова в путь! Посмотрим, что задумал твой Один.

Дождевые тучи рассеялись, под вечер выглянуло солнце, вода в придорожных лужах весело искрилась… потом начало темнеть, а вскоре в синих сумерках впереди замерцала россыпь огней – друзья подходили к Березовке. Этот городок, вымерший во время Пандемии и заново заселенный беженцами из Житомира, сейчас был в округе самым оживленным местом. Никакой власти в Березовке не было, да и постоянного населения там осталось негусто. Но поселок, расположенный у старого шоссе, облюбовали кочевники, в Березовке то и дело останавливались бродячие кланы, люди Черного Рынка и составляли большую часть населения. Немногочисленные бродяги, которых можно было считать местными жителями, приспособились жить у дороги. Открыли лавки, мастерские, скупали у окрестных фермеров провизию, чтобы сбывать проезжим.

Можно было не сомневаться, что и сейчас в Березовке кто-то из рыночных встал на привал. Чем ближе становились огоньки, мерцающие в сумерках, тем отчетливее слышался гам шумного стойбища – ревели мотоциклетные моторы, гремела музыка, визгливо смеялись пьяные женщины. Женщин здесь жило, наверное, вдвое больше, чем мужчин – может, этим и объяснялся интерес проезжающих кочевников. Шутки о березовских бабах ходили везде, куда добирались в своем вечном движении кланы Черного Рынка.

У въезда в поселок на старой автозаправке горели костры. Отряд Черного Рынка расположился здесь, не входя в Березовку. Алекс видел тушу небольшого горбуна на вертеле, которую как раз снимали с огня двое кочевников. Несколько человек приветствовали это действие радостными воплями и звали поторопиться. У ближнего к шоссе костра уже вовсю шло пиршество, в руках мелькали фляги и бутылки. Раздавался смех и пьяные возгласы.

– Помянем Кузьму! – орал во весь голос кто-то из веселой компании. – Нормальный мужик был, хотя и подох, как дурак!

Предложение было встречено громким ревом.

– Весело у них на поминках, – буркнул Швед.

От костра отделилась темная фигура и, пошатываясь, направилась к шоссе.

– Эй, прохожие! – весело окликнул рыночник. – Откуда идете?

– В Житомире были, – ответил Швед. – Думали по магазинам прошвырнуться.

– Шопинг-тур, – поддакнул Алекс.

– Ну и как? Попалось что стоящее?

– Какое там… на лешего нарвались, еле ноги унесли.

– На лешего! Это вам повезло, бродяги, что свои ноги не в руках унесли! – обрадовался кочевник.

Потом вернулся к костру и принялся орать:

– Слыхали? В Житомире леший объявился! Можно на охоту сгонять!

– Да иди ты Лесом, – ответили ему, – я на лешего не пойду! Это ж верная смерть!

– А вон придурки по шоссе топают, они лешего видели, и ничего, живые!

– Так то придурки… смотри, один из них баба. Ну, точно, ненормальные! Кто ж в Березовку со своей бабой ходит? Нет, Камаз, я на лешего не пойду!

Шумный лагерь остался позади, а перед путниками уже гудела веселая ночная Березовка. Где-то звучала музыка, пьяный голос не в лад горланил песню, что-то о черных глазах, которые обманут.

– Идем туда, – решил Швед, указывая на двухэтажное здание, окна которого ярко светились в сумерках. – Там точно путников принимают.

На улицах людей было немного – к этому часу каждый нашел местечко, где наливают и веселятся. В здании, которое выбрал Швед, тоже шумели. У входа маялись двое охранников. Они вздыхали, переглядывались и косились на ярко освещенный дверной проем – им хотелось присоединиться к застолью.

– Гостей принимаете? – окликнул их Алекс.

– Тем и занимаемся, – отозвался один из вышибал. – Заваливайте, гости дорогие, если есть чем расплатиться. У нас весело!

– Между прочим, над входом вывеска, – заметила Яна, входя в ярко освещенный зал следом за Шведом. – Написано: «Балаган».

– Хорошее место, значит. Рассчитано на грамотных!

– Я не к тому. Мужик, которого леший прикончил, поминал балаган.

– Это верно…

Троица вошла в зал и огляделась. Слово «Балаган» оказалось подходящим названием. Похоже, до Пандемии здесь была школа, но сейчас в стенах здания изучались совсем другие науки, не те, что преподают детворе. Длинный зал, прежний школьный холл, был уставлен столами, за которыми расположилось десятка два постояльцев. На фоне будничной одежды мужчин выделялись яркие платья дам. Гости пошли через зал, в их сторону никто не смотрел. Алекс заметил, как за одним из столов мужчина в кожаной жилетке на голое тело потянулся за блюдом и опрокинул стакан.

– Осторожнее клешнями двигай, – засмеялась женщина, – а то, как этот, Кузька, свалишься – и привет.

– Кузьма пить не умел, – ответил пьяный, – слабоват в этом смысле был! Не то что я.

– А в другом смысле? – захихикала женщина. – В мужском смысле не слабоват? Ой, гляди, я проверю.

Алекс с друзьями прошел в угол и расположился за свободным столом. Яна тут же полезла в свой рюкзак и стала греметь трофеями. Потом вспомнила:

– Алекс, а что у тебя? Давай глянем, что нам досталось?

Алексу не слишком хотелось лезть в вещи покойника, и он, выставив рюкзак на стол, с грохотом передвинул его к девушке. Той было не впервой рыться в чужой поклаже, и она без смущения стала расстегивать клапан.

– Это ерунда… патроны пригодятся… фотографии смотреть не буду, примета плохая… О! А это что? Тяжелый…