Плата (СИ) - Ризк Лиля

***

Ее гладили по щеке, так нежно, с улыбкой и любовью в глазах. Какая-то женщина, как будто она была ее матерью, хотя у нее было другое лицо. Лицо не той женщины, что родила ее, но Виктория чувствовала нутром, что она была ей родным человеком.

— Мама…, — простонала девушка еле слышно.

— Я здесь, дочка, — проговорила эта чудесная женщина и снова погладила ее по голове, — все будет хорошо, — произнесла она.

— Защити меня, мама, — попросила она, и вдруг ощутила себя маленькой.

— Конечно, милая, тебя больше никто не посмеет обидеть, — пообещала женщина.

Виктория прошептала «спасибо» и из ее закрытых век медленно потекли слезы.

Когда она открыла через некоторое время глаза, то чувство теплоты и защищённости не покинуло ее. Ей не приснилось. Она с трудом, одним чуть раскрытым глазом стала разглядывать обстановку вокруг себя. Розовые занавески, стол с белой скатертью, а на нем цветы. Посмотрев вниз, Вика приподняла руку и стала трогать свое тело. Она лежала на постели вся в бинтах. Даже голова была перебинтована. Интересно, где она?

К ней подошла женщина, с теплой улыбкой на лице:

— Ну, здравствуй, моя хорошая! — проговорила она, тем голосом, которым разговаривала с ней мама в недавнем сне.

Сейчас она уже выглядела немного иначе, хотя такая же приятная.

— Здравствуйте, — еле слышно, поздоровалась Виктория.

— Как ты себя чувствуешь, болит где-нибудь?

— Нет. Мне очень хорошо, спасибо, — она в действительности поняла, что больше не чувствует боли, — а где я?

— Ты у меня дома, в деревне. Я знахарка, выхаживаю тебя, Виктория, — ответила, женщина, потом представилась, — можешь звать меня тетей Машей.

Она снова улыбнулась и погладила девушку.

— Спасибо тетя Маша, а как вы меня нашли?

— Тебя нашли наши из деревни и привезли ко мне. У озера ты лежала, дочка, на Слезном берегу без чувств.

— Да, помню, — сказала Вика и закрыла глаза.

Весь пережитый ужас пронесся в ее памяти и живот скрутило. Повторяя название Слезный берег, она поняла, что где-то слышала о нем. Кажется, там часто вылавливали утопленников. Боже, значит и ее черёд пришел к нему пристать.

— Все будет хорошо, — снова сказала тетя Маша и погладила ее опять с теплой улыбкой на лице, — выходим тебя и на ноги поставим. У тебя сломаны ребра, и сотрясение мозга, но я вылечу, не беспокойся, хуже были случаи. Будешь, как новенькая.

— Спасибо, тетя Маша, — поблагодарила Виктория и ее голос задрожал.

Глава 6

Через три дня, Лана приехала на фабрику и направилась прямиком к директору.

— Я же вам сказал, Виктория Соколова уволилась и уехала в Москву, — ответил Петр Владимирович, не глядя ей в глаза и стараясь побыстрее удалиться.

— Этого быть не может! — упорствовала Лана, — она бы сообщила мне. Как она могла уволиться, у нее практика здесь проходит?! Ей диплом надо получать!

— Лана, когда вы ее отыщите, спросите у нее. От меня, что надо?! — разозлился он и ушел прочь.

Девушка так и осталась стоять с открытым ртом.

Потом она направилась в общежитие. Ее комнату уже заняли другие девушки. Вещей Виктории не было, сказали, что приехал какой-то парень за ними и забрал.

Боже мой, а вдруг она узнала правду, а вдруг Роберт лжет на счёт аварии и там что-то произошло серьезное?! И поэтому она уехала, не попрощавшись!

Лана присела на ступеньках общежития и закрыла лицо руками. Что же она наделала?!

Когда она пришла с вопросами к Роберту, он невозмутимым тоном ответил, что она ошибается. Да они действительно с ней поссорились, вернее решили расстаться, но Лана здесь не причём. Вика призналась во всем, и они разошлись, как в море корабли. Все. И добавил, что больше ничего не хочет слышать о ней. Они стояли и разговаривали на лестничной площадке его дома, он не приглашал ее зайти и вышел сам.

— Она уволилась с фабрики и уехала, Роберт, — сказала Лана, стоя на первой ступеньке второго этажа, на котором располагалась его квартира.

У него заходили желваки на скулах, но он промолчал. Потом тихо попрощался и вернулся к себе.

Он не спросил куда она уехала. А зачем ему это знать? Ему же сказали, чтобы он не пытался ее искать, это означало, что она не одна. Она с ним. Да хоть бы они прямиком в ад отправились! Сука!!! Он ударил кулаком в стену.

***

Прошел месяц.

Синяки понемногу сходили, возвращая девушке былую красоту. Правда она все это время больше лежала. Все так же носила тугую повязку, и тетя Маша продолжала обмазывать ее мазями и поить своими волшебными снадобьями.

— Тёть Маш, мне бы телефон, — как-то спросила Виктория. Она не заметила в доме ни каких средств связи, даже телевизора не было, и вообще, к ним никто не приходил. Слышны были лишь звуки природы и тишина. А когда она пару раз выходила во двор, то хозяйка быстро заводила ее обратно, словно прятала от людей.

— А зачем он тебе, лапушка? Кому звонить хочешь? Родителям?

— Нет…, — грустно ответила Вика.

Ее родная мать никогда даже не пробовала с ней связаться. Иногда она отсылала ей денег, но мать даже не благодарила, просто брала и уходила. Звонить она хотела своей подруге, больше ей было не кому.

— Тебе лучше не сообщать о себе, хотя бы пока не поправишься, — мягко сказала женщина, взяв ее за руку.

Виктория взглянула в ее глаза и поняла, что та хотела сказать этим. Она не подумала об опасности. Конечно! Этот кретин со своими псами ведь решили, что убили ее. И если они узнают, что она выжила то…

— Что же мне теперь делать то? — прикрыв рот рукой, с ужасом проговорила Вика, больше самой себе, чем ей. На что женщина ответила:

— Я знаю одного хорошего человека, он поможет тебе, — заверила она, — вот встанешь на ноги, и мы его позовём поговорить.

— Спасибо! — проговорила девушка, сжав крепко руку тети Маши.

***

Роберт ушел с головой в работу. Он, не жалея сил и всего себя посвятил делу, словно это фирма была его собственной. Всего за несколько недель он сумел обрести ещё несколько постоянных клиентов, и работники фирмы просто не успевали с выполнением заказов.

Двадцать процентов от прибыли были его, и Роберт поставил себе цель — подняться с положения, в котором находился после развода, как оказалось с очень расчётливой девушкой. Они заключили брачный договор, в котором был пункт, что в случае измены одной из сторон, все имущество движимое и не движимое отойдет другой стороне. И он изменил ей. А она узнала и поймала его на месте преступления. Было ли это подстроено или нет, уже не важно. Он собрал свои вещи в чемодан и ушел. А она разбила хрустальный бокал о закрывающуюся за ним дверь. И вот теперь он снова остался один. Теперь изменили ему, потому что он был не в состоянии одаривать свою подругу дорогими подарками. Вот и вся мораль жизни. Нет бабок — нет ничего.

Отныне он будет воспринимать женщину только, как объект пользования. Взял — отдал, до свидание. В его судьбе больше не было места доверию, искренним чувствам, мечтам, надеждам. Все просто. Есть он и его жизнь, и больше в ней никого не будет.

Вместе с тем, Лана продолжала лелеять мечту о союзе с Робертом. Теперь между ними больше не существовало никаких преград. Виктория саморучно вручила ей этого мужчину. Отдала и исчезла. Они расстались. Лана не стояла между ними, когда они ещё были вместе. Она была всего лишь другом. Ее вины не было в том, что Вика сделала свой выбор не в пользу Роберта. А Лана тоже имеет право на счастье, впрочем, как и Роберт! И она будет за него бороться.

***

— Через две недели будем снимать повязки и отправимся в поликлинику в город, сделаем рентген головы, — сообщила тетя Маша.

— Рентген головы? — с изумлением переспросила девушка.