Полное собрание стихотворений. Том 3 - Николай Некрасов

И лясы распустил,

Что счастие не в пажитях,

Не в соболях, не в золоте,

Не в дорогих камнях.

"А в чем же?"

– "В благодушестве!

Пределы есть владениям

Господ, вельмож, царей земных,

А мудрого владение -

Весь вертоград Христов!

Коль обогреет солнышко

Да пропущу косушечку,

Так вот и счастлив я!"

– "А где возьмешь косушечку?"

– "Да вы же дать сулилися…"

"Проваливай! шалишь!.."

Пришла старуха старая,

Рябая, одноглазая

И объявила, кланяясь,

Что счастлива она:

Что у нее по осени

Родилось реп до тысячи

На небольшой гряде.

"Такая репа крупная,

Такая репа вкусная,

А вся гряда – сажени три,

А впоперечь – аршин!"

Над бабой посмеялися,

А водки капли не дали:

"Ты дома выпей, старая,

Той репой закуси!"

Пришел солдат с медалями,

Чуть жив, а выпить хочется:

"Я счастлив!" – говорит.

"Ну, открывай, старинушка,

В чем счастие солдатское?

Да не таись, смотри!"

– "А в том, во-первых, счастие,

Что в двадцати сражениях

Я был, а не убит!

А во-вторых, важней того,

Я и во время мирное

Ходил ни сыт ни голоден,

А смерти не дался!

А в-третьих – за провинности,

Великие и малые,

Нещадно бит я палками,

А хоть пощупай – жив!"

"На! выпивай, служивенький!

С тобой и спорить нечего:

Ты счастлив – слова нет!"

Пришел с тяжелым молотом

Каменотес-олончанин,

Плечистый, молодой:

"И я живу – не жалуюсь, -

Сказал он, – с женкой, с матушкой

Не знаем мы нужды!"

"Да в чем же ваше счастие?"

"А вот гляди (и молотом,

Как перышком, махнул):

Коли проснусь до солнышка

Да разогнусь о полночи,

Так гору сокрушу!

Случалось не похвастаю,

Щебенки наколачивать

В день на пять серебром!"

Пахом приподнял "счастие"

И, крякнувши порядочно,

Работничку поднес:

"Ну, веско! а не будет ли

Носиться с этим счастием

Под старость тяжело?.."

"Смотри, не хвастай силою,-

Сказал мужик с одышкою,

Расслабленный, худой

(Нос вострый, как у мертвого,

Как грабли руки тощие,

Как спицы ноги длинные,

Не человек – комар).-

Я был – не хуже каменщик

Да тоже хвастал силою,

Вот бог и наказал!

Смекнул подрядчик, бестия,

Что простоват детинушка,

Учал меня хвалить,

А я-то сдуру радуюсь,

За четверых работаю!

Однажды ношу добрую

Наклал я кирпичей,

А тут его, проклятого,

И нанеси нелегкая:

"Что это?- говорит.-

Не узнаю я Трифона!

Идти с такою ношею

Не стыдно молодцу?"

– "А коли мало кажется,

Прибавь рукой хозяйскою!"-

Сказал я, осердясь.

Ну, с полчаса, я думаю,

Я ждал, а он подкладывал,

И подложил, подлец!

Сам слышу – тяга страшная,

Да не хотелось пятиться.

И внес ту ношу чертову

Я во второй этаж!

Глядит подрядчик, дивится,

Кричит, подлец, оттудова:

"Ай, молодец, Трофим!

Не знаешь сам, что сделал ты:

Ты снес один по крайности

Четырнадцать пудов!"

Ой, знаю! сердце молотом

Стучит в груди, кровавые

В глазах круги стоят,

Спина как будто треснула…

Дрожат, ослабли ноженьки.

Зачах я с той поры!…

Налей, брат, полстаканчика!"

"Налить? Да где ж тут счастие?

Мы потчуем счастливого,

А ты что рассказал!"

"Дослушай! будет счастие!"

"Да в чем же, говори!"

"А вот в чем. Мне на родине,

Как всякому крестьянину,

Хотелось умереть.

Из Питера, расслабленный,

Шальной, почти без памяти,

Я на машину сел.

В вагоне – лихорадочных,

Горячечных работничков

Нас много набралось,

Всем одного желалося,

Как мне: попасть на родину,

Чтоб дома помереть.

Однако нужно счастие

И тут: мы летом ехали,

В жарище, в духоте

У многих помутилися

Вконец больные головы,

В вагоне ад пошел:

Тот стонет, тот катается,

Как оглашенный, по полу,

Тот бредит женкой, матушкой.

Ну, на ближайшей станции

Такого и долой!

Глядел я на товарищей,

Сам весь горел, подумывал -

Несдобровать и мне

В глазах кружки багровые,

И всё мне, братец, чудится,

Что режу пеунов

(Мы тоже пеунятники,

Случалось в год откармливать

До тысячи зобов).

Где вспомнились, проклятые!

Уж я молиться пробовал,

Нет! всё с ума нейдут!

Поверишь ли? вся партия

Передо мной трепещется!

Гортани перерезаны,

Кровь хлещет, а поют!

А я с ножом: "Да полно вам!"

Уж как господь помиловал,

Что я не закричал?

Сижу, креплюсь… по счастию,

День кончился, а к вечеру

Похолодало,- сжалился

Над сиротами бог!

Ну, так мы и доехали,

И я добрел на родину,

А здесь, по божьей милости,

И легче стало мне…"

"Чего вы тут расхвастались

Своим мужицким счастием?-

Кричит, разбитый на ноги,

Дворовый человек.-

А вы меня попотчуйте:

Я счастлив, видит бог!

У первого боярина,

У князя Переметьева,

Я был любимый раб.

Жена – раба любимая,

А дочка вместе с барышней

Училась и французскому

И всяким языкам,

Садиться позволялось ей

В присутствии княжны…

Ой! как кольнуло!.. батюшки!.."

(И начал ногу правую

Ладонями тереть.)

Крестьяне рассмеялися.

"Чего смеетесь, глупые,-

Озлившись неожиданно

Дворовый закричал.-

Я болен, а сказать ли вам,

О чем молюсь я господу,

Вставая и ложась?

Молюсь: "Оставь мне, господи,

Болезнь мою почетную,

По ней я дворянин!"

Не вашей подлой хворостью,

Не хрипотой, не грыжею -

Болезнью благородною

Какая только водится

У первых лиц в империи,

Я болен, мужичье!

По-да-грой именуется!

Чтоб получить ее -

Шампанское, бургонское,

Токайское, венгерское

Лет тридцать надо пить…

За стулом у светлейшего

У князя Переметьева

Я сорок лет стоял,

С французским лучшим трюфелем

Тарелки я лизал,

Напитки иностранные

Из рюмок допивал…

Ну, наливай!"

– "Проливай!

У нас вино мужицкое,

Простое, не заморское -

Не по твоим губам!"

Желтоволосый, сгорбленный,

Подкрался робко к странникам

Крестьянин-белорус,

Туда же к водке тянется:

"Налей и мне маненичко,

Я счастлив!"- говорит.

"А ты не лезь с ручищами!

Докладывай, доказывай

Сперва, чем счастлив ты?"

"А счастье наше – в хлебушке:

Я дома в Белоруссии

С мякиною, с кострикою

Ячменный хлеб жевал;

Бывало, вопишь голосом,

Как роженица корчишься,

Как схватит животы.

А ныне, милость божия!-

Досыта у Губонина

Дают ржаного хлебушка,

Жую – не нажуюсь!"

Пришел какой-то пасмурный

Мужик с скулой свороченной,

Направо всё глядит:

"Хожу я за медведями,

И счастье мне великое:

Троих моих товарищей

Сломали мишуки,

А я живу, бог милостив!"

"А ну-ка влево глянь?"

Не глянул, как ни пробовал,

Какие рожи страшные

Ни корчил мужичок:

"Свернула мне медведица

Маненичко скулу!"

– "А ты с другой померяйся,

Подставь ей щеку правую -

Поправит…." – Посмеялися,

Однако поднесли.

Оборванные нищие,

Послышав запах пенного,

И те пришли доказывать,

Как счастливы они:

"Нас у порога лавочник

Встречает подаянием,

А в дом войдем , так из дому

Проводят до ворот…

Чуть запоем мы песенку,

Бежит к окну хозяюшка

С краюхою, с ножом,

А мы-то заливаемся:

"Давай, давай – весь каравай,

Не мнется и не крошится,

Тебе скорей, а нам спорей…."

– --

Смекнули наши странники,

Что даром водку тратили,

Да кстати и ведерочку

Конец. "Ну, будет с вас!

Эй, счастие мужицкое!

Дырявое, с заплатами,

Горбатое с мозолями,

Проваливай домой!"

"А вам бы, други милые,

Спросить Ермилу Гирина,-

Сказал, подсевши к странникам,

Деревни Дымоглотова

Крестьянин Федосей.-

Коли Ермил не выручит,

Счастливцем не объявится,