Пора домой (сборник) - Саша Кругосветов

Деревянная церковь XIX века. Я позабыл дорогу к ней. Долго блуждали мы по заливчикам и берегам недалеко от маленького карельского городка. И все-таки мы нашли её. Потемневшее дерево. Черное серебро осиновой щепы на крышах, куполах и скатах. Ветхие лестницы. Убогий алтарь. Он пел нам какую-то незнакомую и непонятную песню из далекого прошлого нашей страны. Озадаченные, мы вышли из церкви. Отошли немного. И обернулись, чтобы еще раз посмотреть на нее перед отъездом. Церковь стояла в конце полуострова с крутыми берегами. Опять услышали тихое пение – кто это мог петь, чье это было пение? И тут мы всё увидели и поняли. Церковь слилась с крутыми косогорами берегов, падающими к узеньким пляжам огромного как море, уходящего вдаль северного озера. Стройная, неестественно высокая, она продолжала эти берега. На наших глазах она взлетала. Будто мы стали свидетелями вознесения к небесам, Успения Святой Девы Марии. Нет, архитектура не «застывшая музыка». Такая архитектура – это мощная, живая музыка. Вместе с которой мы улетали к небесам. Вместе с Успенской церковью. Вместе с тобой.

И еще я хочу напомнить тебе о саде Эльфов. Я знал и любил этот сад очень-очень давно. Часто рассказывал тебе. И мы там оказались. Не то, что этот сад неизвестен. Многие в нем бывали. Сад на берегу фьорда. Высоко над обрывом. Создатели сада оставили скульптурные портреты друг друга. Такие, какими они себя видели. Это были летающие люди. Они летали сами. Играли на простых музыкальных инструментах. Летали вместе с богами. Вместе с летающими конями поэзии. Они ныряли и плавали рядом с фантастическими существами, которых уже нет на земле. И все они пели песни. Здесь не было страданий. Все они были воплощением радости бесконечной и неудержимой жизни. Многим нравился этот сад. Как красиво. Сколько фантазии. И только мы с тобой знали, что это сад Эльфов. Нам повезло говорить с ними. Эльфы приняли нас словно своих. Как нам повезло. Они говорили с нами, минуя слова. И мы понимали их. Удивительно! Они тоже понимали нас. Потому что это был язык любви. Который понятен всем любящим. И для него нет преград.

Много снов есть у меня еще, снов, которые мы пока не посетили, которые нам предстоит пережить вместе наяву. Как много было дано нам с тобой. Спасибо судьбе за это.

Но не всё суждено нам пережить вместе. «Есть в близости людей заветная черта»… Воспоминания, которые я не смогу подарить тебе. Мое смутное военное детство. Темная лестница. Какие-то бревна, почему-то сложенные аккуратно на лестничной площадке. Белый котенок играет среди огромных бревен. Он останавливается. Смотрит на меня. Моя будущая жизнь, и светлая, и беспокойная, всякая, смотрит на меня через его детские звериные глаза. Никак нам с тобой, дорогая, не попасть вместе в то время и туда, где был белоснежный котенок, где был я, маленький Саша. Когда тебя еще не было.

Мне снится огромная коммунальная квартира на Грибной улице. Очень хорошо знаю эту квартиру, каждый закоулочек. И где она находится. Я никогда там не был. Даже в детстве, в бессознательном возрасте. Там жили мои родители, когда меня еще не было. Хотел бы пригласить тебя, родная, в эту квартиру. Но это не по силам нашей любви. Пока еще.

Мне снится прекрасное место. У моря. Высокие холмы на берегу теплого моря. Так мне хочется, чтоб мы оказались там. И бросили взгляд на морские дали с этих холмов. Однажды мы c тобой побывали недалеко от этих мест. Даже двинулись в том направлении. Прошли полпути. Тритоновы бухты. Валуны-лягушки, торчащие из воды. Не сложилось. Мы повернули назад. Проходили годы. Сны-воспоминания об этих местах становились все более расплывчатыми. Я начал забывать, где точно они находятся. Помнил только крутые осыпи, уютную бухту и светящиеся каменные ворота недалеко от берега, арку в море, через которую проходят небольшие морские суда.

Однажды мы снова оказались недалеко от этих мест. Я был уверен, что сумею найти дорогу. «Пойдем, – сказал я тебе. – Мы доберемся за два часа, не торопясь. И за два часа вернемся. Нам хватит времени». «Нет, – сказала ты, – мы не успеем. Не получится». Одна молодая женщина, которая слышала от меня о светящихся воротах, сказала: «Пойдемте, покажите мне. Я хотела бы увидеть светящиеся ворота. Мы успеем». «Иди, – сказала ты. – Ты же хочешь дойти до светящихся ворот. А я останусь здесь. Я подожду». Но я не пошел. Мне было неинтересно смотреть на светящиеся ворота без тебя. Это может быть только моим подарком тебе. Вместе смотреть на светящиеся ворота.

Я многое сумею еще тебе подарить, моя дорогая. Но светящиеся ворота я тебе, видно, уже не подарю. Ворота эти еще приходят ко мне во снах. Иногда. Они все менее и менее отчетливы. Я уже не помню точно, где эти ворота. Как жаль. Прости меня, родная. Моя вина. Наверное, моей любви не хватило, чтобы подарить тебе светящиеся ворота. Пока еще не хватило.

Пора домой

Железный человек

Я – железный человек. Ну, не тот из фильма. Я и есть я. Но в доспехах железного человека. И четыре двигателя. Реактивных. Те, что сзади, на ногах, с ними ясно. На них можно опираться или вперед лететь. А те, что на руках, с ними вопрос. Если с места подниматься, они тоже помогут. И тягу дают, и равновесие помогают держать. А если лететь. Можно руки сзади держать или чуть в сторону. Тогда можно рулить – влево-вправо и вверх-вниз. А если руки вперед вытянуть – как, чтобы не обжечься? И как кисти с двигателями назад вывернуть? Нет, вперед – точно не получится.

А что будет, если ногами направлять вверх, а руками вниз? Если резко сделать – закрутит, и пошел в штопор или поломает к чертям собачьим. Спина-то, хребет, они остаются такими как есть, их прочность несоизмерима с мощностью двигателей. Чуть перекос – крак! – и нет меня. Железный человек, он только так называется, что он железный. Нет никакого железного человека. Просто есть летательный аппарат. Очень мощный. И пользоваться им надо очень и очень осторожно.

Как, к примеру, летать горизонтально? Если все двигатели работают назад, это не позволит летать. Вернее, горизонтально, конечно, будешь лететь, но и падать все равно будешь – крыльев-то нет, подъемная сила не создается. Надо попробовать в груди прогнуться. Тогда набегающий воздушный поток будет поддерживать. И регулировать полет вверх-вниз можно прогибом. Это, похоже, безопасней.

Почему я решил стать железным человеком? Свобода. Это сладкое слово свобода. Настоящий полет.

Сколько раз мне виделось во сне. Сидя на стуле, я поднимаюсь и тихо скольжу вдоль пола. Пластаюсь горизонтально в воздухе – уже без стула. Смотрите, смотрите. Вы не верите, что есть чудеса. Есть, есть. Я сам не верил. А вот оказывается… Получается. Вылетел из зала через открытое окно под потолком – вверх, вверх, в небеса, между темно-серых туч и ярко голубым небом, вперед, вперед, вверх, вверх…

Сон заканчивается, полет прерывается. А тут не надо ждать особенной ночи, особенного сна. Надел доспехи и полетел. Куда хочешь. И что скажешь, дает это свободу? Опасно, конечно, надо учиться летать. При таких скоростях воздух становится даже не жидким, даже не водой – твердым, как сталь.

Ну и что, ты теперь свободен? Везде ПВО. «Неизвестный объект нарушил воздушное пространство Российской Федерации!» В Европе, в Средней Азии, на Ближнем Востоке – везде контроль воздушного пространства. А на высоте 10 километров не полетишь. Там давление – ноль, температура – абсолютный ноль. Это, блин, высоты не для простого железного человека. Во сне – скорости поменьше, зато вполне безопасно

Все рушится

Ребята, возьмите меня. Хочу снова быть инженером. Просто инженером. Ну что ж, что мне 60. Мне не шестьдесят. Я такой же, как и раньше. Остался таким, как был. Как хотите, так и считайте. Хоть сорок, хоть двадцать. Не надо мне должностей. Я не хочу руководить. И зарплата. Пусть самая-самая маленькая. Совсем без зарплаты нельзя, это себя не уважать. Работу любую – лишь бы инженерную.

Конечно, я все уже забыл. Раньше так хорошо знал математику и физику, а теперь забыл. Решил сам сосчитать высоту геостационарной орбиты, то есть орбиты, на которой экваториальный спутник зависнет над одной точкой земной поверхности. Угловая скорость известна, ускорение силы тяжести известно, радиус Земли известен, линейную скорость поверхности Земли нетрудно вычислить. Надо знать формулу центробежной силы. Не помню – хоть убей, не помню. Стал считать. Составил дифференциальное уравнение, решил его, получил искомую формулу mv2/r. Нашел высоту – 35790 км над уровнем моря. Интересно, там что-нибудь уже крутится?

– Зря вы все это считали, мил человек.

– А как же без расчетов? Вы же считаете, все надо учитывать. Вот вы считаете ракету – как траектория, когда и куда поворачивать?

– Да нет, все это уже не работает, разве вы не знаете?

Всё, нашей определенной, предсказуемой и такой уютной Вселенной конец. Ничего уже не подтверждается. Ни закон всемирного тяготения, ни одна из констант. Логика разрушается.