Отыгрывать эльфа не просто - Леонид Кондратьев

— Когда узнали, мы из леса на соединение двинули, а там десантники немецкие, вот и прижали нас. Сначала пытались всем батальоном прорваться. Да только вот пушек у немцев до черта оказалось, и с самолетов почти непрерывно бомбили. А нашу колонну они вначале прямо на марше взяли… Понимаешь, у меня на глазах Кольку Сафонова на куски разорвало. Вроде только что вместе бежали, а потом… Ногой его… оторванной… меня приложило… Гады! Гады! Ненавижу! Он такой… такой парень был… комсомолец… мы с ним… А потом… Потом разделиться решили… Решили малыми группами к своим пробираться… Из нашего отряда нас двое осталось — остальные все полегли. Я да Сашка Ивкин… А потом, в овражке, где отлеживались, смотрю, а он за живот держится, стонет, а на гимнастерке пятно растет… От бомбы осколок в живот попал… Перевязали, думал, дотянем до своих, а там госпиталь — вылечат… Он у нас лучше всех в роте на гармони играл… Не судьба. Вчера вот похоронил его…

Из глаз парня текли слезы, и он машинально несколько раз вытер их рукой. Наконец Сергей договорил и замолк, уткнувшись взглядом в землю…

Минут пятнадцать спустя поднял глаза, сказал:

— Сейчас на восток лесами идти надо — обойти немцев, а там и наши подтянутся. Ты вообще что делать думаешь?

Для вида почесав кончик носа когтем, я, будто раздумывая, ответил:

— С тобой, наверное, пойду. Вдвоем нам проще будет — посменно спать можно. А то кто знает, сколько сейчас патрулей немецких по окрестностям ходит?

А в голове чей-то ехидный голос добавил: «Но это уже их проблемы. И причем — большие!»

— Это верно, — согласился красноармеец, и мы оба одновременно стали оглядывать окрестности.

Внезапно Сергей резко повернулся ко мне, его глаза прямо-таки засветились, и он серьезным голосом определившегося с чем-то главным для себя человека сказал:

— Слушай, а вместо младенцев тебе фашисты не подойдут?..

ГЛАВА 7

Семен Семеныч!

Тогда же

Ссешес Риллинтар

«С прискорбием могу сообщить, что я недоволен!» — примерно такие мысли раздавались в наших желудках к полудню. Передвигаться вдвоем оказалось довольно неудобно — мало того что Сергей постоянно спотыкался о всевозможные корни, застревал в кустах, так он еще пыхтел как паровоз, заглушая практически все окружающие звуки. С учетом того, что из-за яркого света зона видимости у меня не превышала десяти метров, я ощущал себя очень непривычно. Отойдя от места предыдущей стоянки примерно пятнадцать километров, я решил, что так дальше дело не пойдет, и скомандовал привал. Сняв плащ и пристроив его на кусте таким образом, что получился маленький шалаш, открыл колчан и начал проводить ревизию боеприпасов. В наличии на текущий момент наблюдалось пятьдесят стрел, к ним двадцать бронебойных наконечников, тридцать охотничьих «листиков», десять широких серповидных срезней и пятьдесят резиновых демократизаторов. Внимательно осмотрев лук и дополнительно смазав эксцентрические блоки силиконовым маслом из масленки, я начал подготавливать охотничий комплект. Дело в том, что мой лук позволяет непосредственно на нем крепить пять дополнительных стрел, это дает возможность не таскать с собой на короткие вылазки из базового лагеря колчан и повышает мобильность, что особенно важно при охоте в зарослях. Комментарии некоторых стрелков — что, мол, стрел мало — отметаются простым правилом: лук — это оружие одного выстрела, если промазал, то цель уйдет и лишних двадцать-тридцать стрел в колчане ничем не помогут. Подготовив один срезень, два «листа» и на всякий случай две бронебойные стрелы, я закрепил их на луке, застегнул разгрузку, поднялся, попрыгал и заявил Сергею, наблюдавшему за этой сценой с полностью офигевшим видом:

— Я пойду еды подстрелю.

— А эта конструкция — это что? Ты из нее стрелами стрелять будешь? Это что — лук?

Внимательно посмотрев парню в глаза и поняв, что он не издевается, я выдал:

— Да, лук. Фактически это вершина конструкции лука — так называемый блочный лук. Он мощнее обычного лука примерно в три-четыре раза, убойная дальность при стрельбе по человеку достигает четырехсот метров, и самое главное — он полностью бесшумен. А сейчас не мешай мне, а лучше подготовь сушняк для костра. Скоро буду.

— А как тебя зовут?

— S’seshes Ril’lintar — Ссешес Риллинтар.

— Семен, значит, по-нашему? А меня Сергей, Сергей Корчагин.

«Ну вот, уже адаптировали. Комсомольцы-интернационалисты, сссвет!»

Передвижение по местности в «гилли» без шумного напарника и в новом эльфийском теле доставляло просто неземное наслаждение, легкая зеленая тень буквально проносилась между стволами деревьев, просачивалась сквозь густой кустарник и в некоторых случаях быстро перепархивала с ветки на ветку — все это проходило полностью беззвучно. Буквально через двадцать минут бега, покрыв расстояние порядка пяти километров, я услышал вдали тихое хрюканье, подкравшись, увидел сквозь ветви орешника маленькую полянку, на которой паслись мамаша и пять смешных полосатиков. Прикинув порядок действий и оценив степень бесшумности своего передвижения, закинул лук на спину, отстегнул тесак и, дождавшись, когда мамаша отойдет на максимальное от меня расстояние, скользнул к ближайшему поросенку.

Всадив с тихим хрустом нож в еще довольно мягкую затылочную кость черепа, я подхватил поросенка и, не выдергивая нож, чтобы не оставлять кровяной дорожки, быстро и тихо исчез в зарослях.

Через полторы минуты и примерно сто пятьдесят метров расстояния до меня донесся разъяренно-удивленный визг мамаши.

Отбежав в обратном направлении еще около километра, я срубил ударом ножа на высоте груди ветку орешника с развилкой. Насадив черепом поросенка на косой срез и зафиксировав его таким образом, быстро распотрошил его, оставил тушку на некоторое время для того, чтобы стекла кровь, и с удовольствием съел печень. Нарвал травы, обтер тушку, запихал траву внутрь, связал шнуром копытца и получил, таким образом, маленькую сумочку из свинятины. Подхватив данный агрегат в левую руку, бодрым шагом двинулся в сторону лагеря.

Обнаружил по приходу уже разведенный маленький бездымный костерок, распластал тушку вдоль на две полтушки, обсыпал солью и, насадив каждую на ветку, вручил одну Сергею, а другой занялся сам.

Уже через сорок минут на поляне находились два довольных жизнью желудка и маленькая кучка обглоданных костей.

— Сергей, у меня предложение! Давай передвигаться ночью. Просто днем мне слишком ярко и я практически слепну. А ночью вижу очень хорошо и могу заметить любую засаду.

— Угу, а я вот ночью ничего не вижу — значит, буду еще сильнее шуметь и спотыкаться. Ты мне сегодня своими злыми взглядами чуть заикание не устроил, а что ночью будет?

— Ладно, догховоримся следующим образом: бежим вперед с рассвета до десяти часов утра, потом стоянка, еда и поспать, в четыре часа вечера бежим дальше, до тех пор, пока ты не станешь спотыкаться.

— Договорились! Значит, сейчас спать?

— Спать.

Сергей нарвал для себя охапку травы, а я, в свою очередь, просто раскатал пенку. Пристроившись в импровизированном шалаше, мы с чистой совестью отрубились.

Я наконец-то понял, почему дроу такие злые — вы, блин, попробуйте поспать, если от каждого птичьего крика или шебуршения ежа в кустах, находящихся за пятьдесят метров, организм говорит сознанию: «ПОДЪЕМ! РЯДОМ ОПАСНОСТЬ!» И впрыскивает в кровь такую дозу адреналина, которой хватит для того, чтобы полностью взорвать зоомагазин — ну или хотя бы отдел с хомячками.

И самое обидное, что рядом спит этот сволочной хуманс, не обращает ни на что внимания и раскатисто храпит! Ssussun!

Помучившись таким образом до четырех часов вечера, я поднялся и, сдержав гигантское желание пнуть эту человеческую скотину, просто проорал ему на ухо: «ПОДЪЕМ!»

Следующие пятнадцать секунд заставили меня сложиться пополам от хохота — такой юморной картины, как еще не полностью проснувшийся красноармеец, выставивший перед собой пустую винтовку и от страха ничего не соображающий, я вынести не смог. Через некоторое время Сергей все же включился в сознательную деятельность и, чертыхнувшись, выдал:

— Ну у тебя и шуточки!

Оставив это чудо приходить в себя, я решил все же разобраться с вновь приобретенным телом и рефлексами применительно к владению луком. На противоположном краю полянки, на расстоянии порядка шестидесяти метров от меня, находилась тоненькая, в пятьдесят миллиметров у комля, отдельно стоящая березка. Прикинув, что для проверки на меткость достаточно, я установил перед собой раскрытый колчан, привстал на колено и не глядя схватил первую стрелу…

Тогда же