Лучи смерти. Из истории геофизического, пучкового, климатического и радиологического оружия - Олег Фейгин

…Ряды электронных ламп, заполнявших практически весь кормовой трюм, тлели и вспыхивали красновато-желтыми огоньками. Стоило прищурить глаза – и казалось, будто ты стоишь среди поляны, на которой раскинуты угли от прогоревшего костра. Слышалось жужжание тлеющих и потрескивание статических электроразрядов, как в гигантском улье.

– Внимание! Режим накачки, – громко объявил руководитель эксперимента. Тут же два оператора стали щелкать большими эбонитовыми тумблерами и перебрасывать рукоятки рубильников. Лампы засияли желто-оранжевым светом, а их жужжание медленно перешло в грозное гудение, при этом потрескивание разрядов слилось в непрерывное стрекотание, напоминающее мотоциклетный моторчик.

– Переходим к первой ступени генерации, – руководителю приходилось уже напрягать голос, чтобы перекрыть шум «электронного улья». Свет ламп перешел в ярко-белую гамму, и все участники эксперимента надвинули на глаза консервные банки альпинистских черных очков. Где-то среди сполохов ламп щелкнул выстрел сильного разряда, затем еще один, сильно запахло озоном и сгоревшей изоляцией. Разговаривать стало совершенно невозможно, поэтому все смотрели на руководителя, как на дирижера какого-то фантастического оркестра, показывающего жестами каждому участнику опыта его партию. Вот он взмахнул рукой, показывая в угол, и все с изумлением стали смотреть, как на изгибе квадратной трубки волновода стала расти, выдуваясь, как огненный мыльный шар, груша плазмоида. Еще одно мгновение – и шаровая молния, оторвавшись от волновода, медленно поплыла над пульсирующим морем света, но полет ее был недолог. С потолка трюма везде свисали толстые медные шины воздушного заземления, и, соприкоснувшись с одной из них, шаровая молния исчезла с таким громким хлопком, что полузадраенные иллюминаторы отозвались жалобным звоном.

Склонившись к уху ближайшего к нему оператора, руководитель прокричал:

– Похоже, Тесла был прав, да и старик тоже предупреждал о спонтанных выбросах энергии.

Его собеседник только молча энергично закивал в ответ. Между тем эксперимент продолжался. Один из ученых с заметным усилием повернул на несколько делений деревянный штурвальчик реостата, так напоминающий уменьшенную копию рулевого механизма, и гудение ламп сразу же изменило свою тональность, сместившись к нижней части звукового спектра. Вдруг гранатой взорвалась одна из дальних ламп, и буквально под ногами руководителя ей эхом ответила еще одна, так что во все стороны полетели мелкие осколки тонкого стекла. Ученый, не замечая струйки крови, текущей из пореза на щеке, скрестив руки, решительно повернулся к главному оператору, давая ему знак о прекращении опыта, но было уже поздно…

Из центрального черного ящика с батареей громадных электронных ламп в трюм полились волны изумрудного свечения, сопровождаемого непереносимым сверлящим звуком. Тела людей запылали сквозь одежду багровым светом, стены трюма стали таять, но вместо безграничной дали океана перед пораженными экспериментаторами предстала клубящаяся тьма, озаряемая вспышками аварийного освещения…

Закончив читать, я стал автоматически следить за лихорадочными сполохами разноцветной рекламы за окном, и тут же в голове мелькнула мысль, что где-то я уже читал о подобном эксперименте. Порывшись на книжных стеллажах, я выудил потрепанную брошюрку общества «Знание» из серии «Знак вопроса» с броским заглавием «Что случилось с эсминцем “Элдридж”»? Написанная в 1990-х гг. замечательными исследователями исторических загадок А. С. Кузовкиным и Н. Н. Непомнящим, она рассказывала об одном из самых таинственных экспериментов ХХ в., который привел к многочисленным человеческим жертвам. Отметив прозорливость этих научных обозревателей, я углубился в знакомые строчки:

Документы, полученные в ходе судебного процесса против ЦРУ, подтверждают, что оно занималось изучением НЛО с 1949 г. ЦРУ периодически указывало, что расследование случаев появления НЛО закончено в 1952 г. Однако документы объемом 1000 страниц, полученные через суд по закону о свободе информации, показывают, что правительство обманывало нас все эти годы.

Местная группа по изучению НЛО, объединяющая около 500 ученых, поставила задачу доказать или опровергнуть существование НЛО. 14 января 1979 г., руководитель этой группы У. Сполдинг заявил в интервью газете The New York Times: «Просмотрев полученные документы, наша группа пришла к убеждению, что НЛО действительно реальны, а правительство США оказалось нечестным и осуществляет политику полного сокрытия информации по НЛО… Информация направлялась в ЦРУ, Белый дом и Агентство по национальной безопасности».

…«Результатом» была полная невидимость корабля типа эсминец на море и всей его команды (октябрь 1943 г.). Магнитное поле имело форму вращающегося эллипсоида и простиралось на 100 м (больше или меньше, в зависимости от положения Луны и градуса долготы) по обеим сторонам от корабля. Все, кто находился в этом поле, имели лишь размытые очертания, но воспринимали всех тех, кто находился на борту этого корабля, и, кроме того, таким образом, будто они шли или стояли в воздухе. Те, кто находился вне магнитного поля, вообще ничего не видели, кроме резко очерченного следа корпуса корабля в воде – при условии, конечно, что они находились достаточно близко к магнитному полю, но все же вне его…

Половина офицеров и членов команды того корабля сейчас совершенно безумны. Некоторых даже по сей день содержат в соответствующих заведениях, где они получают квалифицированную научную помощь, когда они либо «воспаряют», как они сами это называют, либо «воспаряют и застревают». Это «воспарение» – последствие слишком долгого пребывания в магнитном поле – вовсе не является чем-то неприятным для моряков, обладающих здоровым любопытством. Но становится таковым, если те при этом «застревают». В этом состоянии они не способны двигаться по своей воле, если один или двое товарищей, которые находятся с ними в магнитном поле, быстро не подойдут и не прикоснутся к ним, иначе они «замерзнут».

Если человек «замерзает», его положение тщательно маркируется, и затем магнитное поле отключается. Все, кроме «замерзшего», теперь снова могут двигаться и радоваться своему, как кажется, материальному телу. Тогда член команды с наименьшим сроком службы должен пойти в то место, где он найдет лицо или обнаженный, не прикрытый униформой участок кожи «замерзшего». Иногда это длится только час или чуть больше, иногда целую ночь и день, а однажды понадобилось шесть месяцев, чтобы «разморозить» человека.

Пришлось сконструировать в высшей степени сложный аппарат, чтобы возвратить «свежезамороженных» и «глубокозамороженных». Обычно «глубокозамороженный» теряет рассудок, беснуется и несет несуразицу, если «заморозка» длилась больше одного дня по нашему отсчету времени…

Говорят, что одно из колец мифического царя Соломона было покрыто арамейской вязью, означавшей «Все проходит». К этому изречению мудрый правитель Древнего Востока обращался в самые трудные моменты своей жизни. Но однажды его захлестнула столь черная полоса неудач, что не стало помогать даже любимое изречение. Владыка в досаде сорвал кольцо с пальца, и тут перед его изумленным взором предстало продолжение афоризма, выгравированное на внутренней стороне кольца: «И это тоже пройдет…»

Трудно даже сказать, сколько раз я вспоминал приведенную здесь поучительную притчу в угаре «новой жизни», возникшей на развалинах научных школ мирового уровня, с тоской наблюдая криминальное всевластие союза олигархов и бюрократии, совершенно осатаневших от полной безнаказанности. Но… безвестный мифотворец был абсолютно прав – прошло и это. Как-то даже удалось прибиться к глянцевому бульварному журналу, устроившись там «свадебным генералом», очень осторожно критически комментирующим несусветную чушь всяческих астрологов, контактеров и экстрасенсов, окончательно сошедших с ума от безбрежной свободы излагать простофилям свои примитивно-убогие фантазии, граничащие с чудовищной глупостью. Возникла и обратная связь с читателями, которые часто благодарили меня за то, что я раскрыл им глаза на жуликов и прохиндеев, увешанных «эзотерическими» дипломами об окончании всяческих «магических» школ колдунов и целителей. Вот как-то раз, на самом пороге Миллениума, среди обычного потока писем мне попался на глаза толстый конверт, обклеенный зелеными марками с красивыми минаретами. В сопроводительной записке от Михаила Шапкина, проживающего в Ташкенте, говорилось:

Эту рукопись дал мне мой знакомый. Он был в США и на уличной распродаже в Нью-Йорке купил себе старый пожарный шлем. Внутри этого шлема, видимо в качестве подкладки, лежала старая тетрадь с тонкими обгоревшими обложками, и от нее пахло плесенью. Ее пожелтевшие листы были исписаны чернилами. В некоторых местах они так сильно выцвели, что буквы едва угадывались на пожелтевшей бумаге. Кое-где большие участки текста были совершенно испорчены водой и представляли собой светлые чернильные пятна. К тому же края у всех листов обгорели, и некоторые слова исчезли безвозвратно.