Город Старица и местночтимая подвижница Пелагия - Александр Шитков

Сейчас, когда смотришь с холма на монастырские сооружения, они кажутся небольшими и приземистыми. Здания утеряли оборонительные признаки и имеют вполне мирный вид. Подойдя к ним, поражаешься четкой завершенности форм, какому-то стилистическому единству всех построек, хотя принадлежат они разным историческим периодам. Нас сразу же захватывает дыхание того большого и мужественного искусства, которым в совершенстве владели наши предки. Почти каждый век вносил свои черты в архитектурные формы ансамбля, который сегодня удивляет совершенством пропорций, затейливостью выдумки.

Искусство неизвестных русских мастеров XVI века поражает. Они словно спешили наверстать упущенное время за почти три века иноземного ига.

Это была эпоха пробуждения творческих сил народа. Никогда прежде, пожалуй, не ощущалась так остро потребность в национальном самоутверждении и выявлении индивидуальности художника, причастности своего времени к истории России и личной за нее ответственности. К старому возвращались не более, чем в любое другое время. Вдохновенно искали новые пути.

Главная монастырская постройка — Успенский белокаменный собор, построенный в 1530 году. С него началось создание нового ансамбля Свято-Успенского монастыря, отвечавшего возросшему политическому, экономическому, культурному значению города Старицы.

Собор стоит в глубине двора, среди монашеских могил и каменных надгробий, в окружении более поздних сооружений. Исследовательница старины О. Д. Балдина писала: «При возведении собора, да и других зданий, княжеском'у зодчему пришлось решать нелегкую задачу — надо было поставить будущий собор так, чтобы он зрительно не потерялся рядом с высоким городищем, с его стенами и башнями, с его церквями и хоромами».1 К тому же, как подобало преемнику древнего монастырского храма, собор должен был быть в меру торжествен и великолепен. Ведь сооружался ли по заказу одного из сыновей великого князя Московского Ивана III — князя Андрея Старицкого.

Несмотря на то, что в плане собор был достаточно традиционен, несколько вытянут с запада на восток, имеет четыре довольно массивных внутренних столба и три апсиды, он представляет оригинальный памятник русского зодчего первой половины XVI столетия. Своеобразие собора заключается в его внешнем облике, который определяется сложной пирамидальной композицией. Зодчий выделил центральную главу храма, поставив ее на восьмигранный постамент, некогда украшенный килевидными кокошниками. Угловые же части храма он понизил, завершив их самостоятельными главами, также имеющими в своем основании декоративные кокошники.

Рассматривая декоративные детали в убранстве Старицкого собора, невольно подмечаешь общие черты с Успенским собором Московского Кремля. Много общего содержится, по словам той же исследовательницы монастыря О. Д. Балдиной, «в настенном поясе из тонких удлиненных колонок, в перспективном килевидном портале с сильно выдающимися вперед капителями».2 Видимо, знаменитый Московский Успенский собор, возведенный отцом (1475–1479), еще с детства поразил воображение старицкого князя Андрея Ивановича.

Под собором — большой подклет, сложенный из белого камня, он предназначался, возможно, для погребения княжеской семьи и настоятелей. Позднее, во время пребывания царя Ивана Грозного в Старице, здесь был устроен подземный ход, прорытый, якобы, «под Волгой, с выходом к городскому Борисоглебскому собору»/ Поиски потайного хода в XIX веке местным любителем древностей Иваном Петровичем Крыловым так и не увенчались успехом.4

Собор очень светлый и просторный. Сын князя Андрея Ивановича — князь Владимир Старицкий украсил внутри собора стены и устроил трехъярусный иконостас. В ризницу были даны вкладом ценные богослужебные книги, церковные сосуды и шитые пелены. В числе вкладов находилась плащаница, шитая золотом и серебром по красному шелку, с дарственной надписью от любимой царя жены Ивана Грозного — княгини Анастасии Романовой,-

Несколько позже Успенского собора, в 1570 году, по велению царя Ивана Грозного выстроена была Введенская церковь с огромной трапезной палатой в два этажа. Вверху расположен большой трапезный зал, к которому с северо-востока примыкает теплая церковь. Над ней возносится высокий каменный шатер. Внизу — обширные помещения для поварни, кладовых, погребов. Также как в московской Грановитой палате, своды трапезной опираются на мощный квадратный столб. В 1802 году с севера к церкви пристроили паперть, а еще позже с южной стороны — палату, где находилась монастырская ризница.

По «Историческому описанию….» игуменом Арсением, в Старицком Свято-Успенском монастыре в XVI веке были построены: «… церковь кирпичная над Святыми воротами во имя святого Василия Анкирского; деревянная колокольня, срублена была в клетку; три каменных корпуса для настоятеля и братии…»6

В 1535 году в семье старицкого князя родился Владимир. Вот как об этом написал летописец: «Того же лета 7043 (1535 год — А. Ш.) июля в 9 день родися князю Андрею Ивановичю в Старице сын Володимер».7

Когда Владимиру было два года, его отец, князь Андрей Иванович, в 1537 году поднял мятеж против правительницы Елены Глинской, которая в период малолетства Ивана IV фактически возглавляла руководство страной, ведь как гласит Псковская летопись, после смерти великого князя Василия III, отца Ивана IV, правление государством было поручено «душеприказчикам», среди которых был и князь Андрей Старицкий. s Началась борьба за власть. Одну из главных ролей стал играть фаворит Елены Глинской князь Иван Овчина-Телепнев-Оболенский. «С его помощью правительство совершило подлинный переворот, — пишет историк А. Л. Юрганов, — удалив из опекунского совета приближенных к великокняжескому двору».9

В этот период к власти пришли группировки князей и бояр, часто сменявшие друг друга. Доносы сопровождались кровавыми расправами. Одной из первых жертв стал дядя молодого великого князя Дмитровский князь Юрий. Князю Андрею Ивановичу пришлось Укрыться в своем Старицком уделе. Живя там, Андрей постоянно ждал опалы. Вместе с ним все время находилась жена Ефросиния, которая наверняка была вовлечена в дворцовые интриги. Чуткая и преданная жена, она видела, как переживал князь, как затаился он в своем уделе, стараясь не привлекать к себе никакого внимания.

Князь Андрей Старицкий, сидя безвылазно в своем уделе, по-видимому, хотел постепенно отойти от «государевых дел». Но это ни в коем образом не входило в планы Москвы. Началась «дипломатическая» игра, которую затеяла Елена Глинская и ее боярское окружение. Слухи и доносы постоянно шли в Москву на удельного старицкого князя. Обе стороны как бы проверяли друг друга и одновременно ждали, кто первым не выдержит. Не выдержал старицкий князь Андрей.