Трансперсональная психология. Новые подходы - Алексей Тулин

К. Г. Юнг указывал, что одно из самых существенных свойств бессознательного состоит в том, что оно способно компенсировать реакции сознания. При нормальных условиях реакция сознания специфична для данной личности и адаптирована к внешней действительности; бессознательное же обеспечивает типическую реакцию, проистекающую из совокупного опыта человечества и гармонирующую с потребностями и закономерностями внутренней жизни человека. Таким образом, бессознательное дает человеку возможность принять такую установку, которая соответствовала бы конфигурации его психики в целом.

Таким образом, в своих работах Юнг пошел дальше Фрейда, расширив понимание составляющих психики и введя такое понятие, как коллективное бессознательное.

Становление трансперсональной психологии

Вэтом разделе я постараюсь подробно описать возникновение трансперсональной психологии. Я расскажу о людях, которые стояли у истоков этого направления. К большому сожалению, информации мало и очень многое может остаться за кадром.

За рубежом

Периодом создания трансперсональной психологии можно считать конец 60-х – начало 70-х годов XX века, когда Абрахам Маслоу, Энтони Сутич и Станислав Гроф создали новое направление, призванное исследовать измененные состояния сознания с опорой на восточные практики и мистический опыт. Это направление получило название трансперсональная психология.

Абрахам Маслоу. В 1968 году Маслоу привлек внимание коллег к ограниченности возможностей гуманистической модели психологии. Изучая самые современные достижения человеческого разума, Маслоу сделал вывод, что кроме самоактуализации есть и другие возможности преображения личности. Когда вершинные переживания бывают особенно мощными, ощущение собственного «Я» растворяется в осознании некоего более обширного единения. По-видимому, термин «самоактуализация» не годился для этих переживаний.

«Человеку всегда нужна какая-то жизненная основа из личностных ценностей, из философских убеждений… Она необходима, чтобы чем-то жить и быть понятым другими людьми, необходима так, как требуются нам солнечный свет, кальций или любовь» [14].

Абрахам Маслоу

С точки зрения Маслоу, трансперсональная психология привносит в традиционные подходы к проблемам признание того, что человеческие переживания имеют духовную основу. Этот уровень человеческих переживаний прежде описывался в религиозной литературе ненаучным и часто слишком теологически запрограммированным языком. Основная задача трансперсональной психологии заключалась в том, чтобы подвести под имеющийся материал научную базу и изложить его научным языком.

«Я бы сказал, что считаю гуманистическую психологию третьей силы переходным, подготовительным этапом для „высшей“ четвертой психологии – трансперсональной, трансчеловеческой, центр которой, скорее, в космосе, чем в человеческих потребностях и интересах; психологии, идущей дальше человечности, идентичности, самоактуализации и т. п. Мы нуждаемся в чем-то „большем, чем мы есть“, чтобы испытывать благоговение и отдаваться новому, естественному, эмпирическому, нецерковному чувству, возможно, как это было с Торо, Уитменом, Уильямсом, Джеймсом и Джоном Дьюи» [14].

Основная доктрина трансперсональной психологии заключается в том, что каждый индивид имеет, кроме обыденного, более глубокое, или истинное «Я», которое он ощущает при трансперсональных состояниях сознания. Независимое от личности и личного эго, это «Я» является источником мудрости, душевного здоровья и гармонии.

Энтони Сутич. Сутич не был ученым в узком смысле этого слова – он называл себя «независимым психотерапевтом», – однако именно он пробудил у представителей нового направления глубокий интерес к вопросам духовным и мистическим. В возрасте двенадцати лет в результате несчастного случая во время бейсбольного матча он заболел ревматическим артритом. В восемнадцать лет его парализовало, и он был вынужден прервать свое образование в девятом классе. Остаток жизни ему суждено было провести на костылях или в инвалидном кресле, снабженном телефоном, подставкой для книг и другими удобствами. Несмотря на инвалидность, Сутич вел активный образ жизни. Он был общительным и часто беседовал с медсестрами об их личных проблемах, вскоре завоевав репутацию верного друга и советчика. На протяжении многих лет люди приходили к нему в больницу за советами. В 1938-м его пригласили в качестве консультанта и руководителя группы в Общество слепых Пало-Альто. В 1941 году он занялся частной практикой как консультант, специалист по индивидуальной и групповой терапии [14].

Некоторое время Сутич вел активную общественную и политическую деятельность, связанную с рабочим движением, а во время Второй мировой войны работал в Министерстве иностранных дел переводчиком с сербо-хорватского языка. В течение длительного времени он интересовался западными и восточными религиями, особенно восточными, очень много читал о йоге, веданте, теософии и «христианской науке», лично интересовался психоделическими и мистическими состояниями сознания и, как он писал в статье, опубликованной незадолго до его смерти, «уже в 1953 году несколько раз имел мистический опыт или что-то в этом роде, как после употребления психоделических веществ, так и без них» [14].

Сильное впечатление на Сутича произвел Свами Ашокананда из Общества Веданты в Сан-Франциско, который в своих лекциях обращал внимание на ценность и значение научного исследования внутренней сферы человеческих возможностей и духовного потенциала. Сутич был уже знаком с работами Свами Рамакришны и Свами Вивекананды и после того, как его автомобиль приспособили к его физическим возможностям, смог принимать личное участие в семинарах по психологии и мистицизму. Летом 1945 года он прослушал курс лекций Джидду Кришнамурти в Огайо и Калифорнии. Однако его разочаровали «неясные обобщения» Кришнамурти по поводу «реальности». «Он произвел на меня впечатление холодного, равнодушного, скорее неприятного человека, – писал позднее Сутич. – Недостаток тепла и юмора пробудил во мне ощущение, что восточному мистицизму чего-то не хватает». Однако лекция Свами Акхилананды «Индийская психология» возродила его интерес к мистицизму, тем более что поднимающаяся в это время волна бихевиористской психологии в близлежащем Стэндфордском университете пробуждала в нем все более сильное чувство неприятия. Сутич глубоко исследовал психологические установки и их выражение у своих клиентов и все чаще стал задумываться о возможности «психологического развития». Некоторые из его коллег использовали подобную терминологию в своей практике. Сутич с особым энтузиазмом относился к групповой терапии, которая в одинаковой степени способствовала как духовному, так и эмоциональному развитию. Нет ничего удивительного, что работы Маслоу привели его в восторг, и он решил познакомиться с их автором.

Сутич вспоминал: «В начале января 1960 года я на несколько дней покинул свой дом в Пало-Альто, чтобы развеяться на семинаре по гуманистической теологии, который проводился 7–9 января Исаленским институтом в Биг-Суре. Я предвкушал встречу с Абрахамом Маслоу, так как 9–11 января он собирался провести там же семинар по языковым проблемам, пригласив на него в том числе и меня.

Отправляясь на семинар по гуманистической теологии с намерением отвлечься и приятно провести время, я не подозревал, что он окажется поворотным пунктом в моей профессиональной деятельности и личной жизни. На семинаре были заданы два вопроса, ответы на которые произвели на меня столь сильное впечатление, что я возвращался к ним мысленно в течение нескольких последующих месяцев. В ходе обмена мнениями с приглашенными иезуитами прозвучал вопрос: „Обладает ли кто-либо из вас мистическим или схожим с ним личным опытом?“ Ответ гласил: „Нет“. Вскоре после этого был задан другой вопрос: „Поощряет ли церковное руководство обретение мирянами вашей церкви мистического опыта?“ Ответ снова гласил: „Нет“.

Не знаю почему, но я был поражен этими ответами. Оба они показались мне странными, и я постоянно о них думал. Этот незатухающий интерес носил отчасти профессиональный характер, поскольку я занимался консультированием клиентов, самостоятельно принимавших психоделические препараты и испытывавших в связи с этим необычные переживания. Да и сам я, начиная с 1935 года, несколько раз испытывал мистические переживания или нечто подобное – как с помощью психоделиков, так и без них. С 1927 года я почти постоянно следил за литературой, посвященной мистическим состояниям, и не раз обсуждал этот предмет. Я прочел массу книг и статей по йоге, веданте, теософии, христианской науке, буддизму и другим восточным и западным религиозным традициям, а также встречался с членами различных духовных групп; я был лично знаком, например, с Кришнамурти, Аланом Уотсом, Свами Ашоканандой из Сан-Францисского ведантического общества и Анандой Бхаванани из Ванкуверского фонда йогической жизни. Помню, Маслоу произвел на меня впечатление в числе прочего и тем, что довольно неплохо ориентировался в восточной литературе. Время от времени мы беседовали с ним о „восточном пути“, особенно после того как в 1959 году он познакомился с Аланом Уотсом» [14].