Как стать вождем. Страсти во власти - Александр Соловьев

Три способа взять власть

Их действительно всего три: получить власть по наследству, или захватить силой, или в результате победы на выборах (то есть на самом деле тоже силой, но без чрезмерного и заметного насилия). Однако же история знает немало случаев, когда эти три способа переплетались самым причудливым образом. Более того, сам процесс перехода власти из одних рук в другие отнюдь не определяет того, каким будет правление. В конце концов, Адольф Гитлер пришел к власти самым демократичным образом – в результате прямых выборов и всеобщего голосования. А Шарль де Голль, фактически возглавивший антиправительственный заговор, ушел в отставку в начале 1946 года в зените славы, обладая беспрецедентными возможностями.

Покойный президент Габона Омар Бонго – едва ли не единственный африканский диктатор, который не был ни лидером национально-освободительного движения, пришедшим к власти в результате революции, ни путчистом, занявшим президентское кресло в ходе переворота. Президентом Габона он стал в 1967 году в полном соответствии с тогдашней конституцией, правда переписанной специально под него. На них Бонго выступал в связке с первым президентом Габона Леоном Мба.

Победив на выборах, Мба, смертельно больной пациент парижской клиники, принял присягу в здании габонского посольства во Франции. Страной уехал управлять вице-президент Бонго. 28 ноября 1967 года президент скончался, и Бонго в полном соответствии с конституцией стал новым президентом страны. Он правил Габоном 43 года, оставив после себя едва ли не самую богатую и спокойную из всех стран «черной» Африки.

Точно таким же образом президентом Египта стал Хосни Мубарак. 6 октября 1981 года во время военного парада был убит президент Египта Анвар Садат. Через неделю вице-президент Мубарак стал президентом Египта. И тут же ввел чрезвычайное положение. Оно действует и сегодня. Так же, как и положение конституции о том, что в случае внезапной смерти или отставки президента его место занимает вице-президент. Правда, пока Мубарак не назначал вице-президента, но в последнее время все чаще поговаривают о том, что им станет его сын.

Примеров политических династий, оформленных в демократические процедуры, вообще-то довольно много (в Латинской Америке, например, это династия Сомоса). Однако вполне возможно, что уже в этом, 2010 году мы станем свидетелем своеобразного рекорда. Получив власть от своего отца Ким Ир Сена, Ким Чен Ир готовится передать ее своему третьему сыну – Ким Чен Ыну. И вероятность такого исхода весьма высока.

Конечно, даже при устойчивой монархии передача власти по наследству происходит гладко и безболезненно далеко не всегда. И причин тому масса – как объективных (соперничество наследников и группировок влияния у трона, внешнее влияние и т. д.), так и субъективных (сумасбродство монарха или неготовность наследника к своей роли, например).

История восхождения на трон российского императора Александра I – яркий тому пример. Он никогда не стремился к трону, к которому его усердно готовили с детства. Он мечтал совсем о другом – о тихой семейной жизни где-нибудь «на берегах Рейна», об общении с друзьями и изучении природы. Возможно, мечтал и в ту страшную мартовскую ночь 1801 года. И не сразу понял, что произошло. Даже тогда, когда граф Пален грубо встряхнул 24-летнего цесаревича за плечи, крича ему в ухо по-французски: «Довольно быть мальчишкой! Извольте царствовать!»

Великий князь знал о заговоре против отца. Знал – и не препятствовал, хотя заговорщиком не был никогда. Он всего лишь позволил убедить себя, что окажется на троне полезнее для России, чем отец. А остальное как-нибудь обойдется. Ему все думалось, что на дворе просвещенный XIX век, что дело ограничится подписанием отречения и мирным водворением родителя на покой в какое-нибудь удаленное имение или за границу… До конца своих дней Александр считал себя невольным соучастником убийства Павла. Власть, и без того отвратительная, легла на его плечи вместе с кровавой печатью. А он, в довершение ко всем своим монаршим недостаткам, был еще и по-настоящему совестлив…

История начала царствования последнего императора Эфиопии также достойна внимания. Тэфэри Мэконнын, ведший свой род от царя Соломона и царицы Савской (у эфиопов нет фамилий, второе имя – имя отца), родился 23 апреля 1892 года в провинции Харэр, где его отец, рас Мэконнын, двоюродный брат и верный сподвижник Менелика II, был губернатором. Когда в 1906 году рас Мэконнын умер, лично Менелик доверил племяннику провинцию Сэлале. Тэфэри тогда было всего 14. А в 19 он уже получил титул раса, высший феодальный титул в Эфиопии, и вернулся правителем в Харэр, которым ранее правил его отец.

И тут на эфиопский престол взошел Лидж Иясу, родной внук Менелика II. Правление его было недолгим: уж слишком явно он заигрывал с мусульманами в христианской Эфиопии. Чувствуя, что над ним сгущаются тучи, и опасаясь влияния Тэфэри, он убрал того из Харэра и назначил в отдаленную южную провинцию Кэфа. Но Тэфэри обладал удивительным политическим чутьем и умел находиться в нужном месте в нужное время. Отозванный из Харэра, он прибыл в Аддис-Абебу и задержался там вплоть до государственного переворота.

В результате маленькой победоносной войны, в которой поддерживавшие его феодалы наголову разбили Лиджа Иясу, молодой Тэфэри въехал в столицу на белом коне и 11 февраля 1917 года был коронован как наследник императорского престола.

Чтобы закрепиться во власти, Тэфэри создал свою, верную только ему армию (у каждого крупного феодала тогда было по 10–20 тыс. войска), вооружив ее по-европейски. Он добился вступления Эфиопии в Лигу Наций – это случилось 28 сентября 1923 года. Наконец, он отправился в турне по Европе. Он был лишь наследником, но его принимали как полновластного правителя страны. На всякий случай рас Тэфэри взял тогда с собой политических противников – чтобы во время его отсутствия не устроили переворот.

Рас Тэфэри мечтал о реформах, но они шли со скрипом: мало кому нравится, когда лишают привычных льгот. И вот в 1928 году взбунтовался старый враг Тэфэри, дэджазмач Балча (дэджазмач – тоже феодальный титул, буквально «командующий войском у дверей императорского шатра»). Он командовал артиллерией в битве при Адуа и считал, что это дает ему право не платить налоги в казну. Балча был мощный противник – губернатор богатой провинции Сидамо. В 1929 году рас Тэфэри вызвал его в столицу для объяснений. В качестве аргумента Балча прихватил с собой десятитысячное войско.

Разбив лагерь в предместьях Аддис-Абебы, феодал отправился во дворец. Там его и 600 человек охраны ждало роскошное пиршество. Но, пока Балча пировал, сторонники раса Тэфэри проникли в его лагерь. Они сказали солдатам, что только что состоялось назначение нового губернатора Сидамо и войско должно срочно отправиться туда, чтобы принести присягу. Для вящей убедительности каждый солдат получил по несколько серебряных талеров, и через пару часов войска как не бывало.

Недаром дэджазмач Балча прозвал раса Тэфэри «получеловек-полузмея». Когда «командующий войском у дверей императорского шатра» прибыл на место и оценил масштаб бедствия, то срочно кинулся в церковь на горе Энтото и принялся звонить в колокол – так в Эфиопии издавна просили нэгусэ о помиловании. Рас Тэфэри услышал мольбу и вместо казни сослал Балчу в монастырь.

Пока рас Тэфэри был наследником, страной формально правила царица Зоудиту, дочь Менелика II. Сразу после ее коронации ее муж рас Гугса был сослан губернатором в провинцию: Тэфэри рассудил, что вместе муж и жена могут представлять серьезную угрозу его власти. Гугса этого не простил. Он долго копил силы и наконец летом 1929 года выступил против раса Тэфэри. Но армию Тэфэри уже готовили бельгийские инструкторы, и на ее вооружении находились два аэроплана, которые в ходе решающего сражения сбрасывали бомбы на войско противника. При виде «железных птиц» солдаты Гугсы в страхе разбежались. Узнав об этом, царица Зоудиту умерла от разрыва сердца.

3 апреля 1930 года рас Тэфэри был провозглашен императором Эфиопии под именем Хайле Селассие I, а 2 ноября состоялась его торжественная коронация.

Прмечательно, что уровень легитимности, которым в начале борьбы за власть обладают противники, сам по себе ничего не решает. Это подтверждает и пример де Голля, и более ранняя история противостояния Цезаря и Помпея.

Галльские войны постепенно подходили к концу, а одряхлевшая Римская республика неуклонно погружалась в пучину коррупции и анархии. Государственные должности сделались предметом открытой купли-продажи. В народном собрании, где проходили выборы должностных лиц, голоса отдавались тому, кто даст больше денег. Нередко во время голосования дело доходило до поножовщины и убийств. Все громче говорилось о том, что страну может вывести из кризиса лишь «твердая рука», которая для большинства ассоциировалась с двумя наиболее авторитетными людьми того времени – Гнеем Помпеем и Юлием Цезарем. Вокруг Помпея сплотились сторонники традиционного сенатского республиканского строя, Цезарь возглавил приверженцев монархии.