Побег от гравитации. Мое стремление преобразовать NASA и начать новую космическую эру - Lori Garver

будущее этой страны, наших детей и внуков". В заключение своего выступления он сказал: "Настало время отменить обещание этой администрации быть посредственностью, настало время быть смелыми, инновационными и мудрыми в том, как мы инвестируем в будущее Америки".

К тому времени я знал Джина и Нила уже два десятка лет и, как и все остальные жители планеты, был в восторге от их героизма и достижений. Как и многие первые астронавты, они предпочли бы, чтобы правительство продолжало тратить бюджеты масштаба "Аполлона", чтобы постоянно отправлять в космос несколько таких астронавтов, как они. Джин координировал дачу показаний и был ярым республиканцем и критиком президента Обамы. Они утверждали, что их взгляды не были предвзятыми или личными, но трудно было не принять это на свой счет, когда Нил Армстронг написал, что "переходная команда не должна играть никакой роли в принятии таких решений. Хотя эти мужчины и женщины являются опытными и увлеченными ветеранами космической программы, они не являются ни аэрокосмическими инженерами, ни бывшими руководителями программ и не могут обладать достаточными знаниями, чтобы делать выбор в технической области".

Я полностью согласен с тем, что такие энтузиасты космической отрасли, как я, не должны принимать технические решения, но это не входило в мои обязанности ни в переходной команде, ни в качестве заместителя НАСА. Мои рекомендации президенту основывались на достоверном, независимом техническом анализе, который использовался при разработке политики и управлении, и соответствовали целям избранного руководства. Я не был в космосе, но я изучал надлежащую роль правительства и то, как разрабатывать политику, стимулирующую поведение, отвечающее интересам общества, - то, что не входит в программу подготовки астронавтов.

В ходе развернувшейся эпической борьбы традиционные сторонники космической отрасли столкнулись с новым поколением защитников космоса, которые считали, что NASA захвачено и нуждается в спасении. На одной стороне были крупные заинтересованные стороны - аэрокосмические компании, лоббисты, астронавты, торговые ассоциации, корыстные делегации в Конгрессе и большая часть НАСА. С другой стороны - несколько откровенных энтузиастов и бюрократов, несколько миллиардеров, политических назначенцев и президент США.

Фильм "Денежный мяч" вышел на экраны как раз в тот момент, когда критика и угрозы достигли своего пика. То, как Джон Генри, владелец "Ред Сокс", говорит генеральному менеджеру "Окленд Эйс" Билли Бину, которого играет Брэд Питт, что первый, кто пробивает стену, всегда оказывается в крови, помогло мне принять и даже смириться со своими шрамами. Я пересматривал эту сцену десятки раз, и она всегда приносит мне утешение:

Я знаю, что вы получаете по зубам, но первый парень через стену ... он всегда получает кровь ... всегда. Это угрожает не только способу ведения бизнеса... но, по их мнению, это угрожает игре. На самом деле это угрожает их средствам к существованию, их работе. Это угрожает тому, как они делают вещи... и каждый раз, когда это происходит, будь то правительство, способ ведения бизнеса, что угодно, люди, которые держат бразды правления - они держат руки на рубильнике - они сходят с ума.

Трансформация, которую мы продвигали, была именно такой: она угрожала способу ведения бизнеса - бизнеса стоимостью в сотни миллиардов долларов. Их протекционистская реакция заключалась в том, чтобы наброситься с обвинениями. Без видимой поддержки со стороны президента или администратора NASA я стал их мишенью и был обвинен в угрозе навсегда уничтожить пилотируемые космические полеты. Люди, державшие бразды правления в учреждениях, контролировавших космическую программу с 1960-х годов, сошли с ума.

Мое стремление сделать космос более доступным и устойчивым не было направлено на развязывание войны. Я не пытался украсть будущее. Я выполнял спасательную миссию. Мы должны преодолеть не только земное притяжение, но и притяжение нашей ситуации.

- - -

Созданное в соответствии с законом в 1958 г., НАСА запустило в космос первого американца и получило политический мандат на отправку человека на Луну в течение первых трех лет своего существования. В течение следующего десятилетия молодое космическое агентство успешно завершило программы "Меркурий", "Джемини" и "Аполлон". В рамках программы "Меркурий" было осуществлено двадцать испытательных полетов без экипажа и с шимпанзе и шесть успешных полетов астронавтов; в рамках проекта "Джемини" было осуществлено десять успешных полетов и шестнадцать полетов астронавтов в космос; в рамках программы "Аполлон" было осуществлено одиннадцать полетов с экипажем и двадцатью девятью астронавтами, при этом двенадцать человек были высажены на Луну и благополучно возвращены на Землю.

Мне было десять лет в период расцвета программы "Аполлон", когда исследования, посвященные будущему НАСА, предсказывали доступные для рядовых граждан полеты в космос, колонии на Луне и высадку людей на Марс к 1980 году. Спустя почти тридцать лет, когда я начал консультировать избранного президента по вопросам изменения политики НАСА, в США в космос слетало менее 350 астронавтов, и ни один из них не пролетел дальше 400 миль над головой. Средняя стоимость каждого полета астронавта для налогоплательщиков составляла более миллиарда долларов, а стоимость разработки и запуска роботизированных космических кораблей и спутников оставалась столь же астрономической.

В относительном выражении с поправкой на инфляцию бюджет НАСА всегда был более чем в два раза меньше, чем на пике его развития, когда оно было частью усилий времен "холодной войны" по освоению Луны, однако космическое сообщество винило недостаточное финансирование в отсутствии прогресса. Руководители NASA, как правило, были астронавтами и инженерами, которые не сомневались в общественной значимости и актуальности своей деятельности. Более того, многие из них считали полеты себя и своих друзей в космос правом, не требующим обоснования. Они были мало заинтересованы в передаче того, что им нравилось и за что они получали деньги, в частный сектор и полагали, что это их решение.

Для того чтобы NASA могло полностью реализовать свой потенциал, я считал, что необходимо перестроить государственные программы и политику, чтобы сделать космическую деятельность более устойчивой. Для этого необходимо сократить расходы на инфраструктуру и транспорт, обеспечить долгосрочную возможность доступа в космос и сохранить окружающую среду, чтобы Земля (и космос) оставались пригодными для жизни. Для других устойчивость означала распределение работы по ключевым округам Конгресса, чтобы не допустить отмены существующих программ. Мой разнообразный опыт позволил мне взглянуть на ситуацию со стороны, что, как я знал, было трудно принять аэрокосмическому сообществу, но я также знал, что за общее дело стоит бороться.

Я рос, очарованный историей NASA, но я видел, что, возводя на пьедестал наши прошлые достижения, мы ограничиваем наше будущее. Мы ориентировались на задачи, которые уже давно решены. Ошеломляющие успехи NASA на начальном этапе сузили поле