Место для радуги - Максим Гаспачо

— Знаю, — ответил я. — Я не имею к этому никакого отношения.

— Точно?

— Точно.

Он окинул меня недоверчивым взглядом и понял, что я не обманываю.

— Можешь написать программу для нашей бухгалтерии? — спросил он.

— Могу.

Так, в 15 лет я впервые устроился на официальную работу — техником-программистом в фирму «Исток». Тогда же я купил себе зажигалку «Ronson» и заказал не ней гравировку «Vincent Vega» — имя персонажа из фильма «Криминальное чтиво», которого я ассоциировал с собой. Эта зажигалка у всех вызывала большой интерес, особенно — надпись на ней.

Работа была спокойная. Игорь Александрович меня сильно не напрягал. Его фирма занимала первый этаж здания, разделенного на три корпуса. В одном корпусе было кафе, в другом — бытовые услуги, а в третьем — бар и магазин. Я писал различные программки для бухгалтерии, график был почти что свободный.

Через некоторое время на меня вышли Алекс и Кислотник. Они взяли с меня обещание никому не говорить, что я их видел, и пригласили к себе в гости. Это была комната в просторной четырехкомнатной квартире, хозяин которой сидел в тюрьме. По всей видимости, родни у него не было, потому что квартира находилась под присмотром местного участкового. Чтобы квартире не стоять опечатанной, участковый любезно сдавал её в аренду.

— Вы находитесь в розыске, а участковый сдает вам комнату? — спросил я у Алекса.

— Да, — ответил он, доставая забитый косяк из большой картонной коробки, в которой штабелями лежали забитые косяки. — Ему какая разница, в розыске мы или нет. Ему главное, чтобы мы вовремя платили.

Чем больше я познавал мир, тем больше удивлялся. «Так вот чем на самом деле занимаются эти люди в погонах, — думал я. — Форма — это просто прикрытие».

Помимо Алекса с Кислотником, в квартире проживали несколько приезжих парней из Азиатских краев нашей необъятной родины. Старшего из них звали Тимур. С ним и его командой я тоже познакомился. Они занимались тем же, чем и все остальные маргиналы в «лихие 90-е» — проворачивали различные «темы». Конечно же, все в этой квартире были большими любителями покурить «план». Эта квартира получила название «берлога».

Однажды мы большой компанией сидели на кухне, только-только выкурив несколько хороших косяков. Вдруг неожиданно раздался тревожный звонок в дверь, но даже это не смогло стереть наших бесконечно довольных улыбок. Тимур пошел открывать дверь, а мы всеми силами постарались сделать серьезные лица. Пришел участковый. Было слышно, как Тимур о чем-то разговаривает с ним в прихожей, а потом участковый заглянул на кухню.

— Привет, парни, — дружелюбно поздоровался он.

Все в ответ дружно кивнули. Поздороваться голосом не хватало сил, чтобы ненароком наружу не вырвался смех. Участковый окинул взглядом нашу компанию, которая сидела в пелене густого конопляного дыма, и пошмыгал носом.

— Достал меня этот насморк, — сказал он. — Ничего не чувствую.

В ответ все дружно улыбнулись. Я понимал, что участковый всё понимает. Вывод напрашивался сам собой: гангстеры и полицейские — две стороны одной монеты, которые помогают друг другу зарабатывать деньги. «Фильмы, в которых милиционеры ловят преступников, снимают для того, чтобы простые люди верили в это, — думал я, — а на самом деле, милиционеры и преступники — это тайное мировое сообщество, действующее заодно».

Мир, который простирался за пределами родительской квартиры, не переставал меня удивлять. В скором времени я открыл, что на самом деле, очень многие люди, тайно или явно, курят «план». Я встречал их повсюду. Продавцы в киосках, проводники в поездах, молочники в молочных лавках, и даже бармен в фирме «Исток», в которой я работал. Создавалось впечатление, что не курят план только мои родители и Игорь Александрович. Все остальные, кого я встречал на своем жизненном пути — и стар и млад, выдавали себя по лукавому блеску в глазах. Я практически безошибочно мог определить, что человек «в теме», и для такого случая у меня всегда при себе имелась забитая папироса.

«Берлога» стала для меня вторым домом. Туда я приходил после работы, и мы придумывали различные аферы. Несмотря на то, что наш коллектив был очень дружным, я замечал, что Тимуровцы не принимают меня, Алекса и Кислотника за своих. Мы были «белыми воронами» в черной стае. Это не мешало нам вместе работать и отдыхать, но создавало небольшой внутренний дискомфорт, который граничил с недоверием, когда дело доходило до финансов.

Так прошло несколько месяцев моей работы в «Истоке» и познавания тайн бытия в «берлоге», пока однажды Игорь Александрович не узнал, что я вижусь с Алексом и Кислотником. Это произошло случайно. Тогда я ещё не знал, что случайностей в этом мире не бывает.

Алекс и Кислотник изредка звонили мне на работу, чтобы узнать, во сколько я закончу рабочий день. Бывали дни, когда мы встречались не в «берлоге», а где-нибудь «на районе». В один из таких звонков Игорь Александрович прослушал наш разговор из своего кабинета и позвонил в милицию. Когда я шел на встречу, издалека я увидел, как моих друзей сажают в милицейский «козелок». Я почувствовал себя виноватым в их поимке.

— Ты ни в чем не виноват, — говорил Игорь Александрович на следующий день. — Я это сделал, чтобы обезопасить тебя. Тебе незачем общаться с такими «друзьями».

С тех пор мои отношения с Игорем Александровичем стали ухудшаться. Через несколько недель я уволился из «Истока».

Алекса и Кислотника арестовали. В «берлоге» остались Тимур и его команда. Мы по-прежнему собирались на кухне, курили косяки, проворачивали разные «темы», но без Алекса и Кислотника я ещё больше стал чувствовать себя чужим среди них. Я знал, что они меня не принимают за своего и что я им нужен только как компьютерщик. Однажды, возвращаясь из «берлоги» домой, я обнаружил, что у меня нет при себе моей зажигалки с гравировкой. «Наверное, забыл на кухне, — подумал я, — Завтра заберу». На следующий день, когда я спросил зажигалку, все сделали вид, что не видели её, но я был точно уверен, что забыл её тут. У меня возникло тоже чувство, как тогда, когда меня «кинули» на компакт-диск, наставив на меня оружие, — я точно знал, что за этим стоит покупатель диска, но доказать этого не мог.

Похожие эпизоды происходили и в других мелочах. После каждой «темы» я видел, что со мной делились не по-честному, но это делалось так технично, что доказать было никак нельзя. Я понимал, что «братва» считает меня за наивного малолетку, а себя — слишком умными. Мне такое положение дел очень не нравилось, и я решил поставить на этом точку. Нашей очередной темой было «кидалово» оптового склада по продаже видеокассет. Я не стал дожидаться, пока «братва» продаст нажитые кассеты через свои каналы, и сделал это сам. С вырученными от продажи кассет деньгами я решил вернуться на дачу — подальше от этого жестокого города. Поскольку Алекса с Кислотником больше не искали, все ограничения на выезд из города с меня были сняты.

Я описываю такие нелицеприятные подробности из своего детства лишь для того, чтобы передать атмосферу, дух и ценности той среды, в которой я родился и вырос. В этой среде такие слова, как Бог и Любовь, были чем-то эфемерным, да я их почти и не слышал нигде…

Она

«Чтобы меня низвергнуть в ад кромешный,Стремится демон ангела прельстить,Увлечь его своей красою грешнойИ в дьявола соблазном превратить…»

Было начало лета. Я вернулся в Новгородскую область, в дачный дом. Мне хотелось забыть про «берлогу» и про все, что было с ней связано. Общение с Тимуровской «братвой» не принесло ничего, кроме разочарований, главным образом — в самой «братве». По приезде на дачу меня с большой радостью встретил Володя из ОБЭП, которого я обучал работе с компьютером.

— Как хорошо, что ты приехал, — сказал он. — Многие коммерсанты в нашем поселке хотят установить себе компьютер для ведения бухгалтерии. Давай будем вместе зарабатывать деньги.

— Как? — спросил я.

— Я буду находить тебе заказчиков, — ответил Володя, — а ты будешь помогать им с покупкой компьютера и писать программы.

«Хороший бизнес, — подумал я. — Почему бы и нет?». Заказы не заставили себя долго ждать. Володя, в силу своей деятельности, имел большое влияние на местных коммерсантов. Многих он просто ставил перед фактом:

— Идет компьютеризация бухгалтерского учета. Надо бы вам установить компьютер.

— Мы в этом ничего не понимаем, — отвечали коммерсанты.

— Вам и не надо понимать, — говорил Володя. — У меня есть знакомый компьютерщик, он вам подберет компьютер и напишет нужные программы.

Дальше эти коммерсанты звонили мне. Ближайший компьютерный магазин был в Новгороде, до которого сто с лишним километров. При этом новгородские ценники были в полтора-два раза выше, чем питерские. Для нас это было как нельзя кстати — в Питере я нашел фирму, которая на условиях постоянного сотрудничества отпускала мне компьютеры по оптовым ценам. Фирма называлась «Оникс», как один из Библейских камней, из которых был построен небесный город — святой Иерусалим.