Наследие бога войны. Книга 2. Взгляд из прошлого - Николай Чепурин

Внешне он походил на отца, только более молодой и полный сил. Принц остриг себя налысо, оставив на голове в качестве единственного источника волос – аккуратно подстриженные и ухоженные усы.

Будущий король отличался жестокостью, он любил мучить своих слуг, поэтому лично проводил процедуру наказания для провинившихся путем нанесения ударов деревянной палкой по наиболее уязвимым частям тела. Будучи эгоистом, принц не имел друзей, что его совсем не волновало. Ваенфыц, являясь затворником, большую часть времени проводил в одиночестве, изучая все потайные места дворца. Стремясь к совершенству, трионт много времени тратил на прочтение старинных книг, в которых описывались всевозможные ритуалы и обряды, а также он любил книги по научному прогрессу и развитию.

Средним ребенком короля Муфбака была его тринадцатилетняя дочь Налигуна. Зеленоглазая, с длинными темно-коричневыми волосами и очень милой улыбкой, она являлась истинным воплощением своей матери, ныне покойной королевы Симваны. Девушка не интересовалась политикой, с особым интересом и восторгом изучала историю, ей нравилась живопись, архитектура и литература.

Сапирмут и Налигуна сидели в библиотеке, вернее сказать сидел только трионт, в то время как его сестра с усердием искала что-то меж книжных стеллажей.

Молодой принц с трудом осознавал, зачем здесь находится. Этой ночью он почти не спал, так как большую ее часть провел в мечтаниях, а рано утром, к нему в покои прибежала Налигуна и сказала, что хочет ему что-то показать. Сапирмут не понял ни слова, но только из уважения к сестре обреченно поплелся за ней. И вот теперь, воспользовавшись моментом, пока девушка искала среди бесконечных лабиринтов стеллажей так заинтересовавшую ее книгу, он опустился в мягкое кресло возле камина и тут же уснул.

Во сне он видел милую, но очень грустную девушку. Ее лицо омрачали печальные мысли, и это придавало взгляду голубых глаз некоторую стеклянность. Длинные светлые волосы, заплетенные в толстую косу, лежали на правом плече. Одета она была в белоснежное платье.

Сапирмут понял, что влюбился.

– Сапирмут!

Трионт, вздрогнув, резко вскочил и несколько раз мотнул головой. Грустная девушка из его видения все еще стояла перед глазами.

– Чем ты занимаешься ночами? – спросила Налигуна, опускаясь в соседнее кресло.

Принц не ответил, он заметил в руках сестры очень старого вида книгу. Ее обложка была сильно истрепана, а пыль местами въелась в покрытие. Вдобавок кончики страниц так пожелтели и потрескались, что могли просто рассыпаться от любого неосторожного прикосновения.

– «Антонадия», – прочел Сапирмут название.

– А теперь послушай.

Налигуна принялась читать вслух.

После создания Вселенной Дьявол искал некий «сосуд» для вливания в него темных сил, что будут воплощать и нести его волю в этот большой мир.

…Случилось так, что дочь первого трионтского короля Гирумешопа, принцесса Атонадия, приглянулась Хозяину Преисподней, и он возжелал сделать ее своей Застывшей Тьмой. Для этой цели коварный прародитель зла отправил на Марс ужасного духа, да не будет его имя никогда произнесено, ибо обладает оно такой силой, что от одного произнесения своего может навлечь беду.

Но трионтский король был могуч. Рожденный из Воды и Света шаман-колдун смог разоблачить и низвергнуть этого страшного противника, а затем заточить в месте, о котором не было известно никому из смертных.

Опасаясь, что Зло на этом не успокоится, король при помощи Великого Небесного Света возвел в Лесных Землях Дикие Сады, ставшие оплотом Света на Марсе.

Антонадия поселилась среди Садов, Великий Небесный Свет даровал ей часть своих сил. Днем она гуляла меж высоких деревьев с могучими, толстыми, как у дубов, стволами и огромными зелеными кронами, среди которых свисали ягоды размером с яблоки, похожие на рябину, и восхищалась красотой этого дивного места. Древесные гиганты шептались с ней, рассказывая диковинные истории и делясь своими тайнами, мягкие травы бережно укутывали ее во время сна, а сама земля излучала успокаивающее тепло.

Ночью же девушка любила выходить к озеру и, сидя на его берегу, любовалась чистым и сказочно прекрасным небом, на котором то и дело мерцали далекие звезды, донося свой свет из других частей Вселенной.

Но вот в какой-то момент трионтка почувствовала, что смертный час ее уже близок. Тогда она сокрыла Сады далеко за пределами зримого мира, а в Лесных Землях, глубоко в подземных ходах Покатой Горы Антонадия создала единственный вход в виде статуи девушки, позволяющий очутиться в Садах всем тем, кто чист душой.

По завершению этих трудов Свет позвал ее и спросил, хочет ли она стать его ученицей. Но Антонадия выбрала другой путь, и Великий Небесный Свет позволил ей последовать дальше, в иные миры, где в сокрытой Вечности обитают души всех существ после смерти…

– И? – спросила Налигуна. – Что ты об этом думаешь?

– Очередная детская сказочка, – пробормотал Сапирмут, зевая. – Неизвестно даже, была ли эта Антонадия на самом деле или нет.

– А вот и известно, – возразила сестра, – была. Ее портрет висит в холле дворца.

– Что ж, хорошо, ну а к чему все это? Для чего ты мне это все читала?

– Как для чего? Я хочу отправиться на поиски этих Садов, и мне нужен кто-то, кто пойдет со мной.

Сапирмут с трудом понимал, что говорит сестра.

– Ладно, но сначала, я должен хорошенько выспаться, – пробормотал молодой принц и, откинувшись на спинку кресла, вновь погрузился в сон.

Ваенфыц проснулся в прекрасном расположении духа. Причиной этому стала мысль, посетившая чертоги его темного разума. Мысль эта была ужасна и коварна. Будущий король задумал навсегда избавиться от своего брата.

С этой целью трионт проник в спальню Сапирмута и, убедившись, что там никого нет, приблизился к дальней стене, где в углублении стоял рыцарский доспех.

В блестящих от чистоты латах Ваенфыц увидел собственное отражение и, ухмыльнувшись, принялся осуществлять свой замысел. Принц достал специально принесенный нож и надпилил основание древка алебарды, которую рыцарь держал в руке. Затем трионт решил еще и ослабить держащую оружие руку, чтобы при малейшем прикосновении к доспехам лезвие боевого топора обрушилось точно на голову бедному брату.

Рука не поддавалась, трионт изо всех сил напрягся и случайно задел шлем рыцаря. Забрало поднялось, пустая голова откинулась и со звоном ударилась в стену. Раздался скрежет, говорящий о том, что сработал какой-то механизм. Каменная плита под Ваенфыцом опустилась куда-то внутрь, и, прежде чем трионт что-либо успел сообразить, он уже падал в пропасть.

Падение длилось недолго. Принц погрузился в воду, и мощное течение, подхватив его, понесло в неизвестном направлении. Стараясь держаться над поверхностью воды, Ваенфыц озирался по сторонам.

Это был узкий каменный коридор канализации, заполненный ледяной водой и разного рода нечистотами, несшейся с большой скоростью куда-то вперед. Вдобавок, здесь оказалось очень темно, так что трионт не имел ни малейшего представления, куда именно он попал.

Где-то вдали послышался шум. Впереди канализационная река стремительно падала с обрыва, со страшным звуком врываясь в новый водяной поток.

Ваенфыц вдруг отчетливо осознал, что не желает приближаться к источнику шума. Справа от себя он заметил каменный выступ. Неистово заработав руками, принц ухватился за его край и из последних сил сумел подтянуться и вскарабкаться на твердую поверхность.

Мужчина опустился на четвереньки и несколько раз откашлялся. Этот звук эхом отразился от каменных стен. Тело трионта била дрожь, он никак не мог согреться.

Однако оставаться здесь было нельзя. Ваенфыц поднялся на ноги и осмотрелся. Он стоял на огромной каменной площадке, уходившей далеко вперед и теревшейся где-то у основания высокой стены, излучавшей какое-то призрачное свечение.

Стоило трионту сделать шаг вперед, как по бокам площадки загорелись факелы. Принц устремился к светящейся стене. По мере его приближения на ней стали появляться слова:

Никто не войдет в Сокрытую Грань вопреки моей королевской воле. Ступай прочь отсюда, путник, ибо будут прокляты те, кто попытается ослушаться короля, и все их потомки.

Принц Ваенфыц остановился:

– Кто бы ты ни был, но ты уже давно не король.

Слова на стене исчезли, а вместо них возникли новые:

Пусть я давно как мертв, и тело мое истлело, но дух мой жив. И покуда не спадет Великая Угроза, что сокрыта за этой стеной, он будет стеречь вход в Сокрытую Грань.