Поцелуй на бис - Мэри Маккомас

Приехав впервые в Тайлервилл, она пошла в церковь с Лидией, Аланом и их тремя детьми. Вскоре после этого Лидия пригласила Говарда Манса на семейный пикник, чтобы познакомить со своей незамужней сестрой. А потом Говард решил, что просто обязан садиться рядом с ней в церкви.

Она не солгала Скотту Хэммонду, когда сказала, что у нее и так уже слишком много друзей. Вот, например, Говард — лысеющий фармацевт сорока с лишним лет, который заседал с ее зятем в школьном совете и любил произносить длинные монологи о преимуществах и недостатках противоаллергической терапии с использованием современных антигистаминов. Были еще Билл Вексел, застенчивый учитель третьего класса, и Луис Грин, менеджер местного супермаркета.

Все они были замечательные, добрые люди, все лезли из кожи вон, чтобы ей угодить. И со всеми было так скучно!

В результате она стала завтракать у себя в кабинете, ходить за покупками в другой супермаркет и попозже приходить по воскресеньям в церковь, чтобы занять последнее свободное место среди незнакомых людей. Но сегодня последним в церковь пришел Скотт Хэммонд, который опустился рядом с Августой, когда священник уже начинал проповедь.

— Вот удача, — прошептал он, улыбаясь, и Августа вдруг почувствовала, как замерло ее сердце, а затем отчаянно забилось. Скотти был просто неотразим в строгом черном костюме и белой рубашке. Верхние пуговицы на рубашке были расстегнуты, и любопытному взору Августы предстала мощная мужская грудь, покрытая вьющимися черными волосками. Августа вспыхнула и опустила взгляд. Словно не замечая ее смущения, Скотти продолжал:

— Обычно мне лень одеваться для похода в церковь, но сегодня, когда я увидел вас в окно такую нарядную, я подумал, что стоит попытаться. Вы не против?

Августа словно лишилась дара речи, у нее даже дыхание перехватило от такой наглости. И это после всех своих вчерашних увеселений! Как будто ничего и не было! Но отвечать ей, к счастью, не пришлось. Как раз в этот момент все встали, чтобы спеть первый гимн.

— Кажется, нам придется подпевать, — шепнул ей Скотти, продолжая улыбаться своей неотразимой улыбкой. — Не возражаете?

Гасти опустила глаза, чтобы не выдать своего раздражения, открыла сборник гимнов и положила его между собой и Скотти, который тут же воспользовался поводом, чтобы придвинуться поближе.

У мистера Хэммонда был почти классический чистый тенор, он пел с воодушевлением, пожалуй, чересчур наигранно, и, когда Гасти решилась поднять на него глаза, Скотти тут же лукаво подмигнул ей.

Наконец отзвучал последний торжественный аккорд, они сели, и Гасти тут же почувствовала, как тесно ей рядом со Скоттом, хотя она и так уже едва не сидела на коленях своей соседки слева.

— Кажется, в следующем ряду побольше места, — шепнула Августа, бросив беглый взгляд через плечо.

— Не стоит верить всему, что кажется.

— Думаю, вам было бы там удобнее…

— Мне удобно здесь, — он расправил плечи и довольно улыбнулся. — Кстати, мне очень нравится, как пахнут ваши волосы. — Чуть склонившись к девушке, он с шумом втянул в себя воздух. — Они пахнут звездной летней ночью.

Никто, кроме нее, не мог слышать этих слов, и все же Августа залилась краской. Сердце ее продолжало отчаянно колотиться, она изо всех сил старалась сосредоточиться на проповеди, но против воли все ее мысли и чувства были поглощены сидящим рядом мужчиной. Она ощущала, как его бедро прижимается к ее бедру, его плечо — к ее плечу. Она чувствовала запах и жар его тела… Поняв, какое направление приняли ее мысли, Августа вспыхнула и, борясь с искушением прижать руки к пылающим щекам, чуть не подпрыгнула, когда мужская рука накрыла ее руку. Скотти решил остановить девушку, которая, сама того не замечая, довольно шумно открывала и закрывала сборник гимнов, привлекая внимание окружающих.

— Нервничаете? — сочувственно прошептал Скотти.

Насколько можно было судить по ее напряженной позе, нервным движениям и выражению глаз, Августа чувствовала себя словно пчела, попавшая в бутылку.

Августа уставилась на проповедника, всем своим видом давая понять, что не обращает на Скотти никакого внимания.

— Я ведь не кусаюсь.

Ха! Пожалуй, с этим она готова была поспорить. Наверняка он пускает в ход зубы, лаская женскую шею, грудь… О боже!

Августа резко выпрямилась. О чем только она думает! Ее это совершенно не касается! Пусть об этом беспокоятся те красотки, что посещали его вчера. Ее это вовсе не интересует. Господи, но как же здесь жарко!

И вот они снова пели, а рука Скотти лежала на спинке скамьи за ее спиной, и она чувствовала щекой его горячее дыхание.

— Передвиньте руку, — процедила Августа сквозь плотно сжатые зубы и тут же почувствовала, как ее обнимают за плечи. — Уберите руку! — уточнила она. Рука снова переместилась на спинку скамьи. Скотти продолжал петь. — На нас смотрят, — прошипела Августа.

— Я знаю, — прошептал Скотти в самое ухо девушки. — Они думают о том, что мы — отличная пара.

— Мы вовсе не пара, — Августа резко повернула голову и оказалась нос к носу со Скотти.

— Пока, — многозначительно улыбнулся ей Скотти.

Августа не могла продолжать петь — она была слишком смущена или… слишком рассержена. Она дала бы этому нахалу пощечину и убежала, но не могла же она устраивать сцену в церкви! Очень хотелось врезать ему локтем под ребра, но ей почему-то показалось, что это лишь порадовало бы Скотти Хэммонда.

Сегодняшняя проповедь к тому же никак не делала чести преподобному Матраксу. Она была длинной, утомительной и совершенно невыразительной. Однако последний гимн Августа пела с большим воодушевлением в предвкушении скорого бегства.

В нескольких рядах позади она заметила Дороти Вайс, владелицу магазинов «Косметика» и «Мелочи быта». Неплохой предлог ускользнуть.

— Я хочу извиниться за вчерашнее, — произнес Скотти, когда еще не стихли последние звуки органа — он очень боялся, что Августа снова ускользнет, прежде чем им удастся поговорить. — Мне жаль, что я отвлек детей от урока. Извините.

— Да, вам есть о чем пожалеть, — произнесла девушка, отложив сборник гимнов и закрывая свою сумочку. Она старалась не смотреть на Скотти, но ее приятно удивило его раскаяние. Что ж, возможно, он все же пришел в церковь не зря. Он отлично выглядел в воскресном костюме. Чистый, безукоризненно выбритый. И чудовищно сексуальный.

— Еще раз прошу меня простить. Кстати, вчера вечером я не слышал, как вы играете. Пожалуйста, никогда не надо сердиться на меня так сильно. Не знаю, почему между нами все пошло наперекосяк, но я, наверное, чем-то вас обидел. Неужели это из-за мусора?

Августа терпеть не могла долгие выяснения отношений. И вообще, это ее личное дело — что она делает и как себя при этом чувствует.