Рысь в капкане - Михаил Зайцев

Закрывая стальную дверь, он внимательно осмотрел скважины замков. Никаких следов отмычки. Да и вряд ли отмычкой можно справиться с такими замками. Виктор выбирал их, предварительно проконсультировавшись со спецами, и уверен был в них на все двести процентов…

«Было бы лучше увидеть сейчас царапины вокруг замочных скважин или вмятины от фомки по краям двери! – с грустью подумал Виктор. – Поздновато в тридцать пять лет начинать верить во всякую чертовщину. Чувствуешь себя несколько не в себе. И ведь как назло всякая мистическая дрянь сама в голову лезет!..»

Черный потрепанный «Запорожец» преданно ожидал его у подъезда.

– Командир! Обещал пятнадцать минут, а пропадал полчаса, я уже собрался сваливать!

– Дела были. Давай, поехали.

– Чей-то ты с лица сбледнул, командир? Болеешь?

– Похмелье.

– Тогда кури поменьше, а то совсем сдохнешь.

– Все мы сдохнем рано или поздно.

– Лучше попозже!

– Хотелось бы…

По дороге он изо всех сил пытался вспомнить, почему накануне в ресторане никто из сослуживцев не смеялся над рассказами Екатерины про ведьм и колдовство, зато все очень веселились по поводу полного неведения Виктора в этих вопросах. А ведь вспомнить это сейчас было очень важно. Или это ему только кажется – защитная реакция взбудораженной психики? Подсознание выплеснуло из глубин наименее драматическую загадку последних суток и заставило мозг полностью сосредоточиться на ее решении, дабы мыслительный орган не перегорел, решая загадки более жесткие.

Виктор помнил, что тема колдовства каким-то образом была связана с Костей и его красивой девушкой. Да! Именно с девушкой! Девушкой, которая…

– Все, командир, приехали! – Невинная, обыденная фраза длинноволосого водителя вырвала Виктора из глубин самопогружения.

– Зараза! Я почти вспомнил!

– Что ты вспомнил, командир?

– Да так, ничего… На, держи деньги, спасибо.

– Тебе спасибо. Если надо, я тебя и здесь обожду. Мне твои тарифы понравились.

– Не надо. Отсюда я если куда и поеду, то только на кладбище.

– Не шути так, командир, сглазишь!

– Вроде больше, чем есть, меня уже не сглазишь. Пока!

…Да, это то самое место, где они вчера видели Костю с «колдуньей». Вон там стоял белый «Мерседес», а вот в этом подъезде должна быть его квартира.

Лифт Виктор вызывать не стал. На этот раз даже не потому, что хотел избавить себя от томительного ожидания, – просто не знал, на каком этаже располагается искомая квартира. Он поднимался по лестнице и строил ближайшие планы.

«Если Кости нет, попрошусь у его матери остаться, обождать прихода сыночка. Судя по голосу, дама средних лет, я таким нравлюсь. А если не разрешит, буду ждать на лестнице. Или… Ага, вот и его квартира. Ну… Умел бы молиться, сейчас бы самое время… Вот досада, даже креститься толком не умею. Как там надо – двумя пальцами… или тремя?»

Оставив попытку осенить себя крестом, Виктор трижды плюнул через левое плечо, пригладил волосы рукой и нажал на кнопку звонка.

После второго звонка ярко блеснула бусина смотрового глазка на солидной, обитой черным лоснящимся дерматином двери, и низкий мужской баритон ласково поинтересовался:

– Вы к кому?

Этот голос Виктор слышал впервые, и то, что спрашивающий не хозяин и не случайный гость или еще кто-то, не имеющий отношения к последним событиям, для него сразу же стало очевидным. К подобному повороту он был совершенно не готов и потому, не успев толком испугаться, ответил абсолютно спокойно, причем сказал почти правду:

– Я к Константину Николаевичу, по работе.

– Подождите секундочку, сейчас открою.

«Так же ласково со мной разговаривал когда-то зубной врач из районной поликлиники». Виктор с содроганием вспомнил пройдоху зубодера, который в эпоху тотального дефицита уговаривал пациентов удалять зубы без наркоза – экономил новокаин для частной практики.

Итак, логика подсказывала – нужно срочно бежать. Как можно быстрее скатиться вниз по лестнице, выскочить на улицу и орать во все горло: «Ми-ли-ци-яяя!!!» Но внезапно его захлестнула пьянящая волна отчаянной, безрассудной отваги…

Несколько небрежно, даже лениво он сунул руку в карман куртки, сжал в кулаке поперечную рукоятку куттары и пропустил лезвие между пальцев. Тем временем дверь отворилась и перед ним предстала фигура рослого, атлетически сложенного, аккуратно причесанного мужчины средних лет в строгом черном костюме с хорошим фиолетовым галстуком поверх белоснежной рубашки…

Смешно, парадоксально, нелепо, но факт – Виктор почти обрадовался явно гангстерской внешности незнакомца. Потусторонние кошмары закончились. Нет больше исчезающих трупов, зловещих звонков милиционерши-ясновидящей, привидений, смахивающих пыль со средневековых кинжалов. Перед ним вполне осязаемый амбал, пусть даже и излучающий черную ауру и опасность, но вполне живой и материальный.

– Проходите, пожалуйста. – Амбал развернул плечи так, чтобы Виктор смог протиснуться между ним и дверным косяком. Виктор смело шагнул, и атлет у него за спиной тут же больно стиснул сильными пальцами его правый локоть.

– Дернешься, убью! Руку из кармана медленно вынимай.

В затылок уперлась холодная железяка.

«Пистолет, – догадался Виктор. – Сейчас он увидит нож и выстрелит!» Человек, как правило, не знает, как поведет себя в критической ситуации, если, не дай Бог, в ней окажется. Не знал этого и Виктор. Всю сознательную жизнь он вращался в кругу среднестатистических обывателей, для которых такие категории, как риск, смерть и страх, – нечто крайне эфемерное, нечто из области кино и авантюрных романов. Не умея толком оценить настоящую опасность, наивные обыватели очень часто, оказавшись в нестандартной ситуации, совершают непоправимые, фатальные глупости…

Виктор послушно вытянул из кармана кулак, при этом он старался держать руку так, чтобы амбал не заметил торчащего между пальцами лезвия.

Давление пистолетного рыла ослабло.

– Чего у тебя в кулачишке-то зажато, Скворцов? – Голос человека в черном приобрел насмешливо-снисходительную интонацию.

Этот тип знает его фамилию!!!

Виктор повернулся к амбалу лицом и с ходу полоснул его ножом по груди. Лезвие, скользнув по пиджаку, прорвало тонкую ткань белой рубашки. Продолжая движение, Виктор изловчился так изогнуть запястье, что острие ножа со всего маха воткнулось в предплечье правой руки мужчины. Атлет вскрикнул, и тяжелый серый пистолет выпал из его пальцев.

– Ах ты, сука! – выдохнул он и мастерским апперкотом с левой впечатал тренированный кулак Виктору в подбородок.

Скворцова подбросило в воздух в ту самую долю секунды, когда он уже собрался было праздновать победу – ведь ему так ловко удалось обезоружить здоровенного мужика! Казалось, еще одно движение вроде удара лезвием в плечо – и все, полная виктория…

Затылок глухо ударился об пол, лязгнули зубы, в глазах резко потемнело.

– Получи, сучонок! – Нос тяжелого ботинка врезался Виктору под ребра. – Мало? На еще!

И тут случилось необъяснимое! Дверь распахнулась, и на пороге возник некто плечистый с большой, коротко стриженной головой и оттопыренными ушами. Ушастый с ходу обрушил на темечко мужчины в черном сплетенные «в замок» кулаки, и тот как подкошенный рухнул сверху на полуживого Скворцова. Виктор инстинктивно выставил ему навстречу правую руку.

Лезвие «толчкового» ножа воткнулось в мощную шею чуть ниже кадыка. Еще несколько бесконечно долгих секунд Виктор автоматически продолжал удерживать на вытянутой руке тело смертельно раненного человека. До тех пор, пока не потерял сознание…

…Он очнулся на заднем сиденье автомобиля. Руки были связаны знакомым фиолетовым галстуком. Стопы ног словно приросли друг к другу, слились, как сиамские близнецы. Виктор полулежал, занимая сразу два кресла, а впереди сидели двое, и эти двое совершенно спокойно беседовали. Точнее, один, лопоухий, с короткой стрижкой, что-то рассказывал, а другой, с плешкой на затылке, управлял автомобилем и заинтересованно переспрашивал, уточняя детали.

– …и наш пацан ему перо в горло. Завалил сразу. Рана смертельная.

– А ты?

– Я дверь прикрыл, на всякий случай решил квартиру обнюхать. Гляжу, в ванне еще один мертвяк. По типу, ему опять же горло порезали, от уха до уха, реальный такой разрез, и в ванну сгрузили, чтобы кровью вокруг не пачкал. Въезжаешь?

– Круто! Выходит, наших троих в лоскуты порезал и у себя дома еще двоих!

– Дома одного я помог, а второго он раньше чиркнул. Я дверь открыл, е-мое – спина, хрясть по кумполу, а пацан ножичком его – ррраз! Догоняешь?

– Давно догнал, непонятки только, почему пацан отрубился.

– Ну ты тормоз! Я ж говорю: он его ходулями по ребрам.

– Который?

– Тот, которого я по кумполу, а пацан в горло. Въехал?

– Непонятки, какого члена Липа тер базары за Костю, что лохатый он реально.

– Липу теперь не спросишь… Что, Костя его грамотно сделал?