Тень летучей мыши - Михаил Нестеров

Султан действительно искренне улыбнулся, когда сел за стол и не без придирчивости посмотрел на блюда.

– Отлично. Я не вижу здесь плова.

– Не любишь плов?

– Я люблю плов, но только не в гостях.

В гостиной, как и во всем доме, было тепло, а по меркам самого Султана – даже жарко. Он снял пиджак и повесил его на спинку стула. По привычке, оставаясь в одной рубашке, он закатал рукава, открывая на обозрение волосатые руки. Хозяйка составила мужчинам компанию лишь на время короткого тоста, но за стол не присела, выпила рюмку за здоровье того, с которым прожила тридцать лет.

Султан подцепил вилкой кусочек селедки, который впору было назвать долькой: жирный и сочный, полупрозрачный, с колечком лука и крупинками маринада.

– Вот чего мне не хватает там, – он кивнул головой в никуда, – у себя дома. Мог бы завозить селедку танкерами, но что толку? Там у нее другой вкус и цвет. Там ее подают на стол другие руки, согласен?

– Почему ты не сказал эти слова при Алевтине? – Трохименко кивнул на дверь.

– Это не комплимент, – ответил Султан, смакуя во рту очередной кусок селедки.

Они выпили еще по одной. Точнее – Султан только пригубил рюмку. Облизнув губы, он прикурил сигарету и, глубоко затянувшись, положил зажигалку на пачку сигарет и приступил к делу.

– Слышал о генерале Баскакове?

– Слышал о его смерти, – ответил хозяин. – Это не одно и то же?

– Разные вещи, – не принял шутки гость. Он замолчал, пожевывая губами в перерывах между затяжками. Трохименко не оставалось ничего другого, как прямо отвечать на вопрос. И он сделал это, как если бы вспоминал прочитанное когда-то давно досье...

– Бывший военный разведчик. Стоял у истоков создания госкомпании «Росвооружение». Стал первым руководителем этой компании. Дал оружейникам попробовать на вкус денег и оффшора.

Трохименко, рассказывая, не мог представить государственную компанию «Росвооружение» как таковую – в мыслях образ другой, ныне существующей – «Рособоронэкспорт». Что это за организация? Это ключевой институт российской власти и экономики. Если копнуть глубоко, то во времена СССР аналога «Рособоронэкспорта» просто не существовало. В середине 80-х годов годовые поставки экспорта советского оружия составили больше двадцати миллиардов долларов. Экспорт полностью дотировался из госбюджета. Безвозмездные поставки составляли больше девяносто процентов. Генералы, адмиралы, «криминалы» рассуждали: «Ведь из двадцати миллиардов долларов пропадает минимум пятнадцать». Вооружение дарилось кому ни попадя. В зарубежной прессе даже появилась карикатура на Брежнева. Он в одних трусах бдит с высокой горы, обозревая соседние страны: «Кому бы еще помочь?»

Организация оружейного экспорта стала создаваться в 1993 году и началась с государственной компании «Росвооружение» – как торгового посредника. Но этот посредник пропускал через себя огромные финансовые потоки. Политики и журналисты назвали компанию дойной коровой, и за контроль над ней начались ожесточенные битвы. Бились насмерть генералы Минобороны, оружейники, бывшие и действующие чекисты, наконец, администрация президента. Генерал Баскаков, как верно заметил, Трохименко, стал первым руководителем «Росвооружения».

– Его сменил выходец из КГБ, – продолжил Трохименко, пощелкав пальцами, вспоминая его фамилию.

– Вячеслав Сапка, – подсказал Султан.

– Точно. Вспоминаю, что он был подкован в плане экономики, поскольку работал в управлении экономической контрразведки. К тому времени он возглавлял банк «НАСКО-Кредит».

– Надо ли говорить о том, что счета «Росвооружения» были переведены в его банк? – с усмешкой заметил гость.

– Следующий директор «Росвооружения» – замдиректора Службы внешней разведки, – продолжал, незаметно для себя увлекаясь, Трохименко. – Когда с премьерского поста ушел его покровитель, ушел и он. И тогда в кресло «Росвора» (Трохименко вспомнил «сокращенное» название госкорпорации) сел однокурсник второго мужа дочери президента России. Сколько же этот продержался на посту? Вроде бы до 2000 года.

Он вспомнил и другое. В то время имена этих людей, занимаемые ими посты, сделки и бешеные деньги были на слуху и он завидовал им. Они насмерть бились не просто за деньги («просто деньги» их уже не устраивали), а за финансовые потоки корпорации. А что государственные экспортеры? Те жили на комиссионные от заключенных контрактов на продажу оружия – это десять, от силы пятнадцать процентов от суммы контракта. Был ли «Рособоронэкспорт» монополистом? Нет. Поскольку на этом рынке работали еще несколько компаний: «Промэкспорт» – продажа вооружений со складов Минобороны, «Российские технологии», которую в 2000 году поглотил «Промэкспорт», и еще несколько производителей, включая «Миг».

«Семья». В то время это теплое слово упоминалось на страницах газет и в узком кругу либо закавыченным, либо с большой буквы, зачастую и так и так. До прихода нового президента Семья почти полностью контролировала оборонно-промышленный комплекс. Так что в середине 90-х годов оборонная промышленность и наука оказались на грани вымирания. Новый глава государства начал выводить оборонку из-под смертельной опеки. Семья выжидала, когда в бюджет пойдут большие деньги от новых контрактов, когда производство наладится. И в один прекрасный момент члены этого клана нанесли удар такой силы, что сдержать его существующей власти не удалось. На одном из подконтрольных Семье предприятий был размещен китайский заказ на эсминец и был создан «Концерн ПВО». Одним словом, атака с моря и воздуха, и по «семейному» сценарию, сравнил генерал Трохименко. Очередная мишень – «Рособоронэкспорт» и его кресла. Сегодня экспорт военной техники – одна из самых прибыльных статей.

– Ты спрашивал про Баскакова, что я слышал о нем. Вспоминаю, он продолжал работать на Семью.

– Верно. Именно такого ответа я и ждал от тебя.

За кадром остались слова: «Ждал, что ты вспомнишь и «сопутствующие» детали».

Пришло время Султану взять слово. Он прикурил вторую за этот вечер сигарету, встал и прошелся по гостиной, разминая порядком затекшие за время перелета, поездки из аэропорта ноги. В столицу он прилетел не самолетом Национальной авиакомпании Узбекистана «Узбекистон хаво йуллари», а на своем собственном – бизнес-класса.

– Когда прошла информация от том, что «Рособоронэкспорт» подготовил контракт на поставку в Аргентину истребителей «МиГ» и практические детали с покупателем были согласованы, в Буэнос-Айресе появился сам бывший глава «Росвооружения».

– Баскаков? – удивился Трохименко.

– Он самый, – подтвердил Султан. – От имени «семейного» «Концерна ПВО» он предложил те же истребители дешевле. Аргентинцы дали согласие, но на следующий день отказались от истребителей вообще. По сути, истребители оказались «контрактными», даже «перспективными», а не «живыми». «Рособоронэкспорт» потерял покупателя и лицо, его репутация надежного партнера была подорвана.

Расчетливый удар Семьи, пронеслось в голове Трохименко. Но он отчего-то эту мысль придержал в себе. Он слушал Султана и реально представлял себе семидесятилетнего генерала Баскакова, давно забывшего слово «стыд», а может, и «честь» тоже. Так вот, в Буэнос-Айресе уши его от стыда горели. Может быть, в то же время в нем зародился страх перед другим кланом.

– На какой сделке ты с ним был завязан? – переспросил Трохименко.

– На партии вертолетов в Алжир. Это сотни миллионов долларов. Собственно, гарантией чистоты сделки стал визит Баскакова в Аргентину. А я тем временем поспешил заверить алжирскую сторону в том, что вертолеты у них уже в кармане и по меньшей, чем предлагает «Рособоронэкспорт», цене. И вот мне звонит Баскаков: «А, Султан-мултан, привет». Спрашивает: «Ты говорил насчет поставок вертолетов?» – «Да, – отвечаю. – И мое слово – это все равно что подпись под контрактом. А что, есть проблемы?» – «Надеюсь, что нет». – «Запомни, если проблемы возникнут у меня, они возникнут и у тебя».

– Ты пригрозил ему?

– А что мне оставалось делать? Я не люблю людей, которые любят есть арбуз, но не любят выковыривать семечки. Я задал еще один вопрос: «Что, партия экспортных самолетов оказалась бракованной?»

– И это был не праздный вопрос?

– Точно. В начале этого года ВВС Алжира приняли решение вернуть России пятнадцать самолетов «МиГ-29СМТ».

– Причина?

– «Наличие бывших в употреблении или низкого качества отдельных узлов и деталей в составе самолетов», – ответил Султан, намеренно напустив в голос официальности. – Соглашение о возврате «МиГов» было подписано. Так что ты должен себе представить, какие трудные переговоры были у меня в Алжире. Я хотел крупно подзаработать, – сделал упор Султан. – Почему бы и нет?.. И вот Баскаков меня продинамил. В Алжире я впервые в жизни испытывал даже не стыд, а натуральный срам. А казалось, забыл, что это такое. Знаешь, как будто я был гроссмейстером, а алжирцы, с которыми я вел переговоры, сделав ход, сразу же ставили мне мат и лупили по щекам...