Время жизни. Акт I: Огонь - Нентсе Тëрнер

привели бы к самой настоящей смерти? Чего стоит только упоминание о том, как Фрид рванул разнимать двоих наркоманов, норовивших разодрать друг друга в клочья, по итогу, оказавшихся друзьями, и лишь был избит до больничной койки за вмешательство в их идиллию. И это была лишь верхушка айсберга.

— Спасибо… Думаю, ты прав. Не стоит втягиваться во всю эту муть, — с улыбкой солгал Фрид.

Распрощавшись с другом, он целый день болтался по городу.

Сидя на лавке в парке, наблюдал, как девочки из средней школы показывали друг другу смешные тиктоки, как уставшая молодая девушка возила коляску из стороны в сторону, периодически проверяя, не проснулся ли малыш; как к понурому одинокому старику с жёлтым тюльпаном чуть ли не в припрыжку подошла маленькая чарующая бабушка, и он в момент стал самым счастливым человеком на земле. Столько людей, столько эмоций, столько чувств…

Килия рассказала всю правду о нём и богах только сегодня, но Фрид чувствовал, что в её словах не было лжи: теперь он видел столько объяснений, столько очевидного в этом мире. Да, его терзали сомнения, словно всё не по-настоящему, словно он рассказал сам себе историю и теперь пытался в неё поверить. Он чувствовал себя почти безумцем, и единственное, что позволяло ему сохранять чистый разум, — это образ Килии.

Время летело быстро. Солнце уже клонилось к закату, когда Фрид, ещё более загруженный, чем ранее, отправился домой.

Даже за пределами ограждения он сразу же понял, кто был чем занят: мама заканчивала готовить — в округе так и витали ароматные отголоски будущего ужина, — а отец, как обычно, кропотливо трудился над чертежом в своём кабинете, который, порой, даже в самую глубокую ночь озарял маленький сад под окнами первого этажа.

Фрид не был голоден, но отказаться от семейного ужина считалось почти что преступлением, поэтому ему пришлось со скучающим лицом в сотый раз разглядывать домашний сервиз.

— Как прошла вечеринка? — спросила мама.

— Хорошо, — безразлично ответил Фрид.

— Настолько хорошо, что все закуски остались не тронуты, а алкоголь не выпит?

Сын тяжело вздохнул, не желая продолжать диалог.

— Я видела твою одежду на сушилке вместе с ботинками, — перешла к главному она. — Ты снова упал в бассейн?

— Это… Не важно, меня всё равно спас Шон, так что…

— Дима, — обратилась она к мужу, — говорила же: нужно убрать уже этот чёртов бассейн от греха подальше.

— Мы это уже обсуждали, Хелен, — раздражительно ответил тот.

— Ты хочешь, чтобы твой сын утонул?!

— Я же не виноват, что он так и не научился плавать! — повысили голос отец и звучно бросил приборы.

Как бы идеальна не была семья, ссоры тоже случались. Особенно, когда эти ссоры касались ожиданий родителей от своих детей.

Фрид, давно смирившийся с мыслью о невозможности плавать, сложил два плюс два: если он действительно бог огня, то было вполне логично, что он не совместим с водой. Даже более — это объясняло причины всех бед в его жизни! От этой мысли он невольно рассмеялся, нарушив неловкую тишину родителей, что боялись обидеть сына. Увидев, как тот хохочет, они испугались, но не стали подавать виду.

— Думаю, — успокоившись, заговорил Фрид. — В этом тоже была своего рода задумка Бога. Мам, пап, я вас люблю, — ласково сказал он, поняв, что вся его жизнь была настоящей и что родителей Фрид тоже ценил по-настоящему.

Никто и ничто не навязывало их любовь, и неважно, какое будущее было высечено в его судьбе, ему хотелось бы вечно наслаждаться родительскими перепалками, вечерними ужинами и изрисованными тарелками.

Он посмотрел на растерянные лица отца и матери:

— А! Я просто уже привык к издёвкам, так что ничуть не обижаюсь на папу, — успокоил их Фрид.

Вслед за сыном усмехнулась и мать:

— Боже правый… Давно пора привыкнуть, что ты уже не маленький. Я рада, что вы с Шоном друзья.

От разговора у Фрида разыгрался аппетит, и он съел всё, что лежало на тарелке. Затем помог матери с мытьём посуды, поднялся в свою комнату и, упав на кровать, задумался о будущем: «Очевидно, мне придётся от многого отказаться. Многое потерять. И всё, что мне остаётся сейчас, — это наслаждаться безмятежными деньками, пока не начнётся ужас… Но я не позволю судьбе отобрать дорогих мне людей — я защищу их во что бы то ни стало! „Перенаправить характер“? Насколько сильно возможно его „перенаправить“?» — Фрид поднял руку, растопырив пальцы, словно хотел дотянуться до самого неба. В его действиях было не больше смысла, чем в суждениях о том, что могло и не произойти вовсе. Рука затекла, и пришлось опустить её обратно. Фрид непроизвольно вспомнил их первую осознанную встречу с Килией — ту, что произошла на вечеринке, — как он едва ли не утонул и… «В тот день, когда я разбил голову — если бы не Килия, я бы не выжил. Не знаю, как работает вся эта система, но я определённо должен был умереть, да? Значит ли это, что она просто изменила характер моей смерти, отсрочив её на неопределённый срок? Конечно, у всего в этом мире есть предел, и смерть — неизбежная судьба всего сущего. Значит, вполне реально предотвратить гибель дорогого человека?!» — надежда обуревала Фрида.

Со стороны стола послышался звук бульканья — уведомление из телеги.

Фрид так задумался, что забыл ответить Шону, написавшему ещё во время ужина: «Мы договорились завтра встретиться всей группой, чтобы познакомиться. Где-то в час в Небе. Тебя ждать или ты не оч себя чувствуешь?»

«Наверно, стоит сходить, — подумал Фрид, но не знал, во сколько заявится Килия. — Стоп, она же богиня времени — придумает что-нибудь», — решительно заявил он и дал положительный ответ.

4. See the Light (Виден свет)

Размечтавшись о великом будущем, Фрид совершенно забыл поставить будильник. Проснулся он от ужасно неприятного чувства, будто некто сверлил его пронзающим взглядом и, как оказалось, оно было вполне обоснованным: почти всё утро Килия пялила на ученика, прятавшегося под одеялом от солнечных лучей.

— А, Килия, — пробубнил Фрид. — Доброе…

Богиня вырвала из его рук одеяло и обнажила тело молодого парня.

— Эй! Ты чего творишь! — не знал, что делать он: прикрывать себя от холода или от глаз девчонки.

Килия свернула одеялко и положила его на стул:

— Так стараешься, будто там есть на что посмотреть, — с безразличным лицом сказала она. — Спасибо, что хотя бы в трусах спишь.

— Мы же даже не договорились о времени, — сонно бормотал Фрид. — Как долго ты тут?

— Не знаю, я пришла, как