Счастья хватит на всех - Юлия Александровна Волкодав

никак не вписывалось. Аделя тем временем принялась рассказывать, где в Мытищах можно весело провести время. Звезда зевала, и в итоге заявила, что чёрт с ним, поедет назад, в Москву, вот только споёт оговорённые в контракте три песни.

— Бабло наликом обещали, — доверительно сообщил артист и подмигнул. — А вы, красавицы, местные?

Вопрос был обращён Аделе. И смотрел он на неё, и улыбался ей. Ну ещё бы, высокая, в предельно короткой юбке, на каблуках и при полном макияже, Аделя выглядела гораздо старше своих реальных четырнадцати. А Сашка, в джинсах и дурацкой розовой куртке с далматинцем (мама привезла в один из последних рейсов, решила, что очень мило, и попробуй поспорь!), выглядела на её фоне ребёнком. Почувствовав себя лишней, Сашка отошла подальше. И вдруг заметила мужчину, вылезающего из милицейского «форда», на котором подвозили артистов. Немолодой, на вид лет пятьдесят. Сашка его и раньше видела, конечно, в телевизоре, но как-то не обращала внимания. Он из совсем старых певцов, для бабушек. Как же его зовут?

— Всеволод Алексеевич, вот сюда, пожалуйста! — Дядька помоложе тронул его за рукав, потянул в сторону палатки. — Ваш костюм уже привезли.

Зачем ему костюм, подумала Сашка. Он и так в идеально выглаженных, как будто не сидел в машине, брюках. Белая рубашка, галстук под горло, пиджак с платочком в тон. Папа никогда не носил пиджаков и брюк со стрелками, часто повторял, что джинсы — лучшие друзья дальнобойщика.

Всеволод Алексеевич в палатку не торопился.

— Да погодите, дайте на народ посмотреть. Обстановку оценить, так сказать. Ух ты, какая толпа. Весь город собрали?

На сцене гремела музыка, народ аплодировал, но голос Туманова даже в таком шуме был отчётливо слышен, каждое слово.

Он приблизился к ограждению и теперь обозревал площадь. Сашка оказалась в паре шагов от него. Надо бы позвать его, взять автограф, наверное. Для Адельки, в коллекцию. Но Сашка не могла и слова сказать. Только во все глаза смотрела на Туманова, завороженная, как змея перед флейтой факира. Что-то от него такое шло, сильное, притягивающее, опасное.

— Вот как петь, а? — обратился Туманов ко всё ещё крутящемуся около него мужику. — Голоса же нет! Не звучит с утра, понимаешь? А тут столько людей. И надо звучать!

Он качал головой и озабоченно трогал рукой горло, словно пытаясь дотянуться до непослушных связок. Его, кажется искренне, волновало, как пройдёт выступление. По крайней мере, он говорил о голосе, а не о клубе и деньгах.

Наконец он скрылся в палатке, и Сашка отмерла. Пошла искать Адельку, но на прежнем месте не обнаружила ни её, ни подбивавшего к ней клинья солиста. Интересное кино! Но размышлять, куда подевалась подруга, было некогда. Сашка решила во что бы то ни стало пробиться к сцене, посмотреть выступление интересного дяденьки вблизи.

В первые ряды попасть не удалось, но она нашла свободное место у ограждения чуть в стороне. Отсюда выступающих было видно только в профиль, зато на расстоянии нескольких метров. Успела как раз вовремя, ведущая объявила выход Туманова. Народ вяло похлопал, все ждали Киркорова, заявленного главным номером программы. Сашка подалась вперёд.

— Добрый вечер, Мытищи!

Надо же, прошло всего пять минут, а как он преобразился! Подтянутый, элегантный, костюм с иголочки, белоснежная рубашка, бабочка. Улыбка такая приятная, искренняя. И голос… Голос сводил с ума, обволакивал, хотя артист даже не начал петь. А уж когда начал…

Пел он тот самый бред про «Мытищи, любимый город мой», но так искренне, словно родился и вырос именно здесь. И народ, поначалу не слишком обрадовавшийся появлению Туманова вместо ожидаемого Киркорова, даже начал хлопать в такт, подпевать. Особенно старались женщины старше сорока. Дети размахивали шариками, сидя на родительских плечах. Молодёжь, менее вдохновившаяся песней про Мытищи, пользуясь случаем, прикладывалась к банкам с пивом и коктейлями. Но Сашка всего этого не замечала. Она смотрела, слушала и даже верила, что Мытищи и правда «город в зелени садов, славный город трудовой».

— А сейчас я хочу посвятить песню всем присутствующим здесь женщинам. Потому что в Мытищах самые красивые девушки на свете!

В толпе одобрительно загудели, а Туманов уже дал отмашку музыкантам и пошёл в пляс! Танцевал он весьма условно — два шага влево, прихлоп, два шага вправо. То есть просто топтался у микрофона. Но как обаятельно он улыбался! Как искренне считал, что пляшет чуть ли не «цыганочку». И, глядя на него, тоже хотелось улыбаться, и Сашка поймала себя на том, что лыбится как дурочка и хлопает в такт. Магия какая-то!

Конечно, это ещё была не любовь. Так, интерес к артисту, вызванный его профессиональным обаянием. Туманов спел ещё две песни и ушёл со сцены. Сашка хотела вернуться к ограждению, но её подпёрла толпа сзади, выбираться было бы слишком сложно. К тому же объявили выход Киркорова, все захлопали, завизжали, и Сашка осталась. Любопытно же посмотреть! И чего все по нему так с ума сходят?

Потом, раз за разом вспоминая этот вечер, с которого всё и началось, Сашка никак не могла понять, зачем ей понадобился Киркоров? А то она его раньше по телевизору не видела! Видела, сто раз. И не нравился он ей ни капли. И зачем осталась? Как бы то ни было, поступок оказался судьбоносным. Если бы не Киркоров, если бы не оголтелый, жадный до развлечений мытищинский народ, желающий во что бы то ни стало разглядеть поп-короля во всех подробностях, если бы не слишком узкая для таких мероприятий площадь Ленина, всё могло сложиться совсем иначе. Спокойно ушла бы Сашка после концерта домой, поужинала бы холодными макаронами с куском докторской колбасы под аккомпанемент родительской ругани, а назавтра школа, уроки, к концу года задавать стали много. И забыла бы про Туманова. И, кто знает, может, жила бы счастливо? Но всё сложилось совсем иначе.

Сашка поняла, что её пророчество насчёт Ходынки сбывается, где-то на втором киркоровском куплете. Народ напирал, все хотели оказаться в первом ряду, возле ограждений. Впрочем, ограждений уже не было, их просто смели, и теперь счастливчики, стоявшие к ним ближе всего, оказались вжатыми в основание сцены. А люди продолжали толкаться, не замечая этого. Сашка чувствовала, что движется в направлении сцены помимо своей воли. Она пыталась сопротивляться, но куда с её весом, если сзади давит несколько здоровых мужиков? Её просто несло вперёд, к изгаляющемуся над толпой, сверкающему стразами поп-королю.

Организаторы опомнились, когда Киркоров допел. Ведущая выскочила с микрофоном на сцену, прервав аплодисменты и поклоны.

— Уважаемые граждане! Пожалуйста, сделайте шаг назад!