Избранница Золотого дракона. Часть 2 (СИ) - Снежная Марина

— Что вы делаете? — слабо запротестовала, когда Кирмунд погрузился в воду напротив меня. — Я ведь сказала, что не в настроении.

— С настроением попробую помочь, — король предвкушающе облизнул губы и этот чувственный жест немедленно отозвался тянущим спазмом внутри.

Король плавным движением переместился ко мне и притянул к себе — так, чтобы я оказалась сидящей к нему спиной, прижатой к его груди. Мне в спину теперь упиралась возбужденная плоть мужчины, отчего по телу разносились сладостные волны. Крепкие, но сейчас кажущиеся нежными руки медленно скользили по моему телу, лаская и дразня. Откинув мои мокрые волосы с шеи, он перекинул их на одно плечо и заставил чуть наклонить голову. Прильнул губами к шее, чуть оттягивая кожу и дразняще прикасаясь языком. Двинулся вдоль линии плеча вереницей поцелуев, пока руки играли с сосками и кожей живота. Одна рука скользнула ниже, пробираясь к саднящей от возбуждения расщелине. Я охнула, почувствовав, как один палец проникает внутрь и начинает плавно двигаться там, пока другой палец поглаживает клитор.

— Прекрати… — хрипло выдохнула я, понимая, что снова проиграла, капитулировала перед той страстью, что во мне вызывает этот мужчина. — Я ведь сказала, что не хочу.

— Зато я хочу, — как-то зло выдохнул он и его касания перестали быть нежными. Похоже, мне удалось его задеть, и это послужило хоть каким-то утешением. Пусть считает, что я и правда не хочу его — это позволит сохранить остатки гордости.

Кирмунд больше не стал озабочиваться прелюдией, уж слишком его взбесило мое сопротивление. Приподняв меня, насадил на член и, довольно болезненно сжав за бедра, принялся яростно двигаться внутри. Поразительно, но даже сейчас мое желание не стало меньше. Я едва удерживалась от того, чтобы не насаживаться на его орудие сама — еще резче, еще глубже. Приходилось до крови закусывать нижнюю губу, чтобы сдерживать рвущиеся наружу крики и стоны. В этот раз я получала удовольствие от этого грубого жесткого проникновения. Оно было созвучно с той бурей эмоций, что сейчас бушевали внутри. Одновременно ненависть и дикое желание. Неистовое, безудержное, на грани безумия. И когда в этот раз Кирмунд излился прямо в меня, нахлынуло такое сильное наслаждение, какое я не испытывала еще никогда. Мне нравилось чувствовать в себе часть его самого, и я приходила в ужас от собственных ощущений. Насколько же теряла голову от желания быть близкой с этим мужчиной.

Король вышел из меня и отодвинул в сторону. Потом довольно потянулся и вылез из ванной. А я смотрела на то, как он вытирает свое роскошное сильное тело и ощущала, как к горлу подкатывает болезненный спазм. И собственные мысли сейчас обескуражили. Я бы желала, чтобы между нами все было по-другому. Чтобы не было того, что разделяет. Чтобы я имела полное право называть этого мужчину своим. Проклятье, неужели я все еще люблю его? Нет, это не может быть правдой. Та глупая наивная влюбленность исчезла без следа. Но чем тогда было то чувство, что переполняло сейчас? Неистовое, сокрушительное, вызывающее почти болезненное щемящее чувство. Жажду постоянного обладания, которую не могли заглушить никакие доводы рассудка. Я знала одно — постараюсь никогда не показывать Кирмунду того, что испытываю к нему на самом деле.

— Вода уже остыла, — угрюмо сказал король, уже полностью одетый, но почему-то не спешащий уходить. — Тебе стоит вылезти оттуда, а то еще заболеешь.

— Обязательно вылезу, как только вы уберетесь отсюда, — процедила я, обхватив плечи руками. Меня и правда уже начинало трясти от прохладной воды и собственных смущающих эмоций.

Кирмунд сцепил челюсти, потом бесцеремонно схватил меня и сам вытащил из ванной. Завернул в полотенце и начал вытирать — по его резким движениям было понятно, что злится.

— Ты сама провоцируешь меня на грубость, — неожиданно буркнул он, словно пытаясь оправдаться.

— Я уже привыкла к вашей грубости, — процедила в ответ. — Главное, избавить от подобного Адалу. Так что готова потерпеть.

Кирмунд так крепко стиснул мои плечи, что я не удержалась от вскрика.

— Не пытайся меня убедить, что согласилась стать моей только ради подруги, — прошипел он.

— Если вы тешите себя иллюзиями, что это не так, разубеждать не буду, — я издевательски улыбнулась.

Король так резко отпустил, что я едва не упала. Потом, не говоря ни слова, вышел из ванной, больше не глядя на меня. А я мысленно зааплодировала себе за то, что все же сумела не показать настоящих чувств. Хотя почему-то к этому злорадному удовольствию примешивались и нотки горечи. Возможно, из-за того, что обманывать саму себя гораздо труднее, чем обманывать Кирмунда.

Запретив себе думать о чувствах, когда на кону куда более важные вещи, я двинулась следом. Понять, где именно находится потайной ход, через который проник сюда король, может быть очень полезно впоследствии. Успела увидеть спину Кирмунда, исчезающую в открытом проеме стены гостиной, и удовлетворенно улыбнулась. Правда, потом ушло не меньше десяти минут, чтобы выяснить, где спрятан потайной механизм, открывающий проход. Я решила, что когда-нибудь улучу время, чтобы исследовать тайный ход и понять, куда можно через него добраться. Это заодно поможет меньше думать о Кирмунде и моем притяжении к нему.

И все же, как ни запрещала себе даже мысли об этом мужчине, ночью, когда он так и не пришел, это раздосадовало. Я долго лежала без сна, ворочаясь на роскошной большой кровати, и прислушивалась, не раздадутся ли снаружи знакомые шаги. Напрасно. А потом и вовсе возникла почему-то сильно взбесившая мысль: что если Кирмунд решил провести ночь с кем-нибудь другим. Вполне возможно даже, что с проклятой волчицей. Еще бы. Уж она наверняка считает за счастье ублажать его любыми возможными способами. Бегает за ним, как собачонка. А королю наверняка это льстит: то, что такая дикая и своевольная женщина податлива, словно воск, когда речь заходит о нем.

Некоторое время я продолжала ворочаться, пытаясь убедить себя, что мне нет никакого дела до того, с кем проведет сегодня ночь Кирмунд. Но ничего не помогало. Я должна знать точно, чего стоит ждать от этого мужчины и насколько велика его заинтересованность во мне. В конце концов, это может помочь вернее построить стратегию поведения с ним. Убедив себя, что есть веская причина знать правду, я поднялась с постели и поверх ночной сорочки накинула халат. Потом решительно зажгла канделябр и проследовала к потайному ходу.

Лишь приблизительно представляя себе расположение коридоров, я оставляла на стенах восковой след от свечи, чтобы в случае чего найти дорогу обратно. Бродила так довольно долго, прислушиваясь к иногда раздающимся голосам и звукам, когда оказывалась рядом с выходом в какие-то другие помещения. Заглядывая через потайные глазки, убеждалась, что попала не туда, и следовала дальше. Не знаю, сколько бродила так, уже досадуя на саму себя, что вообще все это затеяла. Но в какой-то момент ощутила знакомый запах. Меня будто под дых ударило и потащило туда с такой силой, что перешла на бег. Зверь внутри возбужденно скреб когтями и подстегивал к действию, усиливая нетерпение. В конце концов, я оказалась перед одним из выходов и приникла к глазку.

Зрелище Кирмунда, в одиночку напивающегося у камина в своей гостиной, пролилось бальзамом на душу. Помимо воли на лицо наползла довольная улыбка. Он вовсе не спит с Марргой или кем-либо еще, как я предполагала. И сердце приятно грел тот факт, что король явно не в духе из-за нашей размолвки. Одна пустая бутылка валялась на полу у стола, другая — наполовину полная — стояла перед ним. Кирмунд задумчиво гладил одной рукой громадную черную собаку, лежащую у его ног, а другой подносил к губам чашу с вином.

Я уже хотела незаметненько уйти обратно, когда псина вскинула голову и устремила взгляд в мою сторону. Из ее горла вырвалось приглушенное рычание. Проклятье. Неужели пес меня почуял? Не дожидаясь подтверждения или опровержения этой догадки, опрометью ринулась вглубь потайного хода. Если Кирмунд меня здесь увидит, трудно представить, как отреагирует. Но еще хуже будет, если подумает, что я пришла к нему, потому что захотела увидеть. Последнего точно не желала допускать.