Зависть - Сандра Браун

— Каких же?

— Во-первых, она не упомянула о том, что ты сам — превосходный писатель.

— Ну, дорогая, мой «Побежденный» вышел так давно, что о нем уже никто не помнит.

— И все равно я считаю, что об этом следовало упомянуть, и не только в этой статье, но и в любой другой, которая посвящена тебе.

— Какой же второй факт? — поспешно спросил Ной тоном, к которому он прибегал, стоило Марис упомянуть о первом и единственном романе, который он написал и опубликовал.

— Она ничего не написала о том, что ты — талантливый массажист, способный поднять мертвого из могилы. Ной ухмыльнулся:

— Я рад, что сумел тебе помочь.

Прикрыв глаза, Марис наклонила голову набок.

— Чуть ниже, пожалуйста, — промурлыкала она. — Да-да, здесь. О, как приятно!..

Она чувствовала, как благодаря его сильным пальцам сведенные судорогой мышцы снова приобретают эластичность и Упругость, а напряжение долгого рабочего дня оставляет ее.

— Ты вся в узлах, — сообщил Ной. — Так тебе и надо — в другой раз не будешь копаться в этом мусоре до потери сознания.

— А знаешь, здесь не все мусор! — с воодушевлением возразила Марис. — Как раз сегодня я наткнулась на рукопись, которая меня заинтересовала.

— Ты шутишь, Марис.

— Ничего подобного.

— Роман или публицистика?

— Роман. Точнее — только его начало, пролог, но очень любопытный. Действие начинается…

— Извини, мне ужасно интересно, что ты там нашла, — перебил Ной, — но, если мы не хотим опоздать, тебе лучше поторопиться.

Он чмокнул ее в макушку и хотел отойти, но Марис оказалась проворнее. Схватив его за руки, она опустила их к себе на плечи.

— Сегодняшний прием — обязательный? — осведомилась она.

— Более или менее, — отозвался Ной.

— А не могли бы мы его пропустить? В кои-то веки… Папа, например, сказал, что не придет.

— Именно поэтому нам придется там быть. «Мадерли-пресс» заказало столик, и если никто не явится, это будет слишком заметно. К тому же один из наших авторов тоже получит награду…

— Но с ним будут его агент и редактор. Одного его не оставят — группа поддержки будет при нем. — Марис положила руки Ноя себе на грудь. — Давай скажем, что заболели, а? Поедем домой, выключим телефон и факс, отгородимся от всего мира и откроем бутылочку вина. Залезем в джакузи и станем кормить друг друга пиццей, а потом займемся любовью… Хочешь, прямо в джакузи, хочешь — в любой другой комнате, но только не в спальне. Спальня мне уже надоела!

Рассмеявшись, Ной слегка стиснул ее груди.

— Это что, сюжет из твоего пролога? — С этими словами он высвободил руки из ее пальцев и шагнул к двери.

Марис разочарованно застонала:

— Мне казалось, от такого предложения ты вряд ли сумеешь отказаться!

— Очень соблазнительное предложение, Марис, очень! Но если мы не придем на прием, это может вызвать подозрения.

— Ты прав. Мне бы не хотелось, чтобы про нас думали, будто мы до сих пор ведем себя как молодожены, которые готовы отдать все на свете за хороший секс в ванне.

— Но ведь это правда!

— Тогда что же тебе мешает?

— Тебе ли не знать, что существует профессиональный долг и ответственность перед компанией. Очень важно, чтобы все, кто имеет отношение к книгоизданию, говорили о «Мадерли-пресс» только в настоящем или в будущем времени и никогда — в прошедшем.

— …И поэтому мы обязаны присутствовать на каждом мало-мальски значительном событии, связанном с издательским бизнесом, — торжественно закончила Марис.

— Совершенно верно.

Их деловые расписания и в самом деле изобиловали завтраками, обедами, ужинами, встречами, приемами и вечерами, которые им приходилось посещать то поодиночке, то вдвоем, а то и вместе с Дэниэлом Мадерли. Ной считал очень важным, практически жизненно необходимым, чтобы они с Марис постоянно вращались в издательско-литературных кругах — в особенности теперь, когда ее отец уже не мог участвовать в делах компании так активно, как когда-то.

А Дэниэл Мадерли в последнее время действительно заметно сдал. Он больше не посещал приемы и званые вечера для избранных и не произносил речей, хотя приглашения продолжали поступать в едва ли не больших количествах. До сих пор ему ежедневно звонили из ресторана «Времена года» и осведомлялись, понадобится ли мистеру Мадерли постоянно зарезервированный за ним столик, или сегодня его можно отдать кому-нибудь другому.

На протяжении без малого четырех десятилетий Дэниэл Мадерли оставался в издательском бизнесе силой, с которой нельзя было не считаться. Именно благодаря ему «Мадерли-пресс» стало авторитетным издательством, на которое равнялись многие. Именно «Мадерли-пресс» устанавливало правила книгоиздательского бизнеса, диктовало моду, порождало или хоронило тенденции, а книги издательского дома неизменно оказывались в верхних строках списков бестселлеров. Имя Дэниэла Мадерли стало синонимом издательского успеха не только на внутреннем рынке, но и за рубежом. Казалось, так будет продолжаться вечно — настолько устойчивым, незыблемым казалось его положение в авангарде первой издательской десятки, но годы напряженной работы не могли не сказаться, и в последние несколько месяцев Дэниэл Мадерли начал понемногу «притормаживать», как он сам выражался.

Однако его добровольная «полуотставка» вовсе не означала, что его любимому детищу пришел конец. Напротив, еще никогда оно не было таким сильным, таким влиятельным и никогда не стояло на ногах так крепко. Но чтобы лишний раз продемонстрировать это конкурентам, Ной считал совершенно необходимым как можно чаще появляться на литературных тусовках. Дэниэл Мадерли, конечно, уже не мог выдержать такого напряженного графика, поэтому почетная обязанность «почтить своим присутствием» вечера и торжества по поводу вручения разного рода литературных наград ложилась на плечи его зятя и дочери.

— Сколько времени тебе нужно? — спросил Ной, поглядев на часы. — Я должен сказать шоферу, когда мы спустимся.

Марис покорно вздохнула:

— Минут двадцать, я думаю.

— Я буду щедр и дам тебе целых двадцать пять минут, — отозвался Ной и, послав Марис воздушный поцелуй, вышел из кабинета.

Но Марис не спешила вставать из-за стола. Вместо того чтобы броситься в туалетную комнату и начать приводить себя в порядок, она связалась с секретаршей и попросила ее сделать один звонок. Во время разговора с мужем у Марис появилась идея, как можно отыскать автора «Зависти», и она решила привести ее в исполнение не откладывая.

Ожидая соединения, Марис глядела в окна кабинета. Они занимали все пространство от пола до потолка, открывая великолепную панораму юго-восточной части города. На Манхэттен опускались мягкие летние сумерки. Солнце уже зашло за зубчатую стену небоскребов, и на авеню Америки начинала сгущаться тьма. В обращенных на восток окнах зажигались яркие огни, и от этого здания из стекла и бетона начинали сверкать, словно гигантские драгоценные камни. В ближайших окнах Марис даже различала людей, которые торопливо убирали бумаги, заканчивая свой рабочий день.