Прибытие - Евгений Ильичёв

скопировали эту модель организации. Не обошлось без корректив, конечно. Земля — не улей, пришлось учитывать масштабы. Место пчелиной матки заняли компьютеры-диспетчеры, имевшие доступ к каждому аэромобилю на планете. Пользователю достаточно было задать нужную локацию, а дальше уже искусственный интеллект решал, как и каким путем добраться до места, сколько времени совершать погрузку-разгрузку и куда после этого девать аэромобиль. Все эти вычисления компьютер делал за долю секунды с учетом миллионов других маршрутов. Вычислительные способности тех примитивных компьютеров начала двадцать второго века оставляли желать лучшего, но все же их хватало для решения поставленных задач. Да, пользователь лишался свободы выбора, как, собственно, лишался и права на собственность. Выходило, что покупка аэромобиля давала лишь возможность мобильно передвигаться в пространстве, но не право обладать данным средством передвижения. Обладатель аэромобиля имел право вызвать его к своему дому, отправиться, скажем, на работу, высадиться на нужном для себя уровне, а после компьютер уже сам решал, куда теперь направить конкретную единицу-пчелу. После трудового дня человек так же вызывал авиетку или аэромобиль и летел домой. Но летел уже на другом экземпляре — на том, который был ближе к месту работы. Как, сколько по времени и на чем именно добираться до нужной точки за человека отныне решал искусственный интеллект. И порой его решения были не по нраву обывателю. Скажем, на концерт или хоккей на личном транспорте уже было не добраться, приходилось пользоваться общественным. Но в обществе, где благо самого общества превалировало над личным благом, волнения улеглись быстро. Слишком уж неоспоримым был факт преимущества новой транспортной системы над прежним транспортным хаосом. Отпала необходимость в исключительности дизайна — все транспортные средства были унифицированы и подогнаны под общепринятый стандарт, во главе которого была безопасность. Упростилась и процедура получения летных прав, теперь достаточно было лишь достичь зрелости и иметь работу. Управлять аэромобилями самостоятельно имели право только профессиональные летчики, чья деятельность протекала вдали от маток-диспетчеров. Студентам и школьникам личный транспорт не полагался. Как, впрочем, и безработным людям. Зачем человеку личный транспорт, если он не использует его во благо общества?

В ангар тем временем пожаловала целая делегация во главе с капитаном «Магеллана». По озабоченности их лиц я понял, что, помимо общего совещания, у верхушки было и отдельное, закрытое. Странно, что меня в известность не поставили, я начальник медслужбы как-никак. Видимо, научный руководитель миссии все же решил действовать на опережение. Очевидно, он не разделял моего оптимизма относительно качества биологического материала на Земле. К тому же, если учесть количество выживших на планете, чаша весов автоматически склонялась в сторону искусственного заселения Земли. Что же, в таком случае мне придется работать более усердно. Я, хоть и отличался крайней степенью эгоцентризма, сволочью никогда не был и всегда считал самым ценным даром, имевшимся у общества, жизнь каждого члена этого общества.

Поступила команда на посадку. Никаких высокопарных речей не произносили. Все члены десантных групп спокойно заняли свои места, остальные просто покинули ангар. Затем была отключена искусственная гравитация. Отворилась переборка шлюза и первый из челноков, «Смелый», отделившись от мачты причала, медленно заплыл в шлюзовую камеру. На минуту скрывшись за переборкой, он покинул пределы корабля. Затем той же процедуре подвергся и «Смирный». «Ермак» покинул ангар «Магеллана» последним. Все три шаттла выстроились в линию напротив капитанской рубки нашего звездного крейсера, готовые к спуску.

Глава 6

Жесткая посадка

Коротенький пузатый шаттл вмещал восемнадцать пассажиров. Я занял свое место в проходе, единственный в ряду, но желания пересаживаться не возникло, в иллюминатор мне смотреть не хотелось — при входе в атмосферу за силовым полем все равно ничего не будет видно.

Процедуру высадки на планету все члены десанта знали назубок. По сути, все сводилось к простому правилу — сидеть и не двигаться. Всю остальную работу брал на себя корабельный ЦУП. Он фиксировал шаттлы в своих силовых лучах, рассчитывал оптимальную скорость и траекторию введения спускаемого аппарата в атмосферу планеты и мягко сопровождал его до самой посадки. Если честно, даже пилоты были не нужны. Их наличие в шаттлах было продиктовано все теми же условиями техники безопасности. Как и сама форма шаттлов. Никто не знал, с какими трудностями может столкнуться миссия в иной звездной системе, а потому предусматривались различные варианты высадки, включая архаичные. При самом фантастическом сценарии, скажем, если «Магеллан» будет поврежден или обесточен, высадку должны были производить пилоты путем торможения фюзеляжем корабля о плотные слои атмосферы. По сути, помимо космического лифта, в резерве у нас было лишь свободное падение или банальный полет с использованием формы шаттла и подъемной силы его крыльев. Этот же способ передвижения позволил бы вернуться обратно на орбиту. Покинуть планету можно было, набрав высоту на реактивной тяге, используя атмосферный кислород с последующим замыканием контура двигателей на кислород в баках.

Естественно, мало кто из непосвященных понимал, почему в этой экспедиции выбор пал именно на шаттлы (при условии отсутствия каких-либо повреждений на «Магеллане»). Не понимал этого и я, но знал, что на шаттлах настояла Мария. Ее послушали, старший пилот как-никак. Нас могли спустить на поверхность и в обычных транспортных капсулах. Даже если на Земле понадобилась бы коррекция положения капсулы или эвакуация, «Магеллан» с легкостью осуществил бы эти процедуры при помощи своих силовых полей. Но техника безопасности оставалась непреклонной. Дублировались все узлы и все системы. Все способы доставки также было решено продублировать.

Я постарался расслабиться в собственном кресле. Ощущалась легкая перегрузка. Нас уже захватили лучом и вели к точке ввода в атмосферу. Скорость на таком расстоянии от поверхности Земли не ощущалась, хотя и была запредельной. Если бы не силовые поля, мы бы уже испарились. Луч должен был плавно ввести нас в плотные слои атмосферы, а затем, удлиняясь, произвести торможение, спуск и, наконец, посадку. Затем «Магеллан» скроется за кривизной планеты, а мы останемся предоставленными сами себе. Краем глаза я увидел в иллюминатор отблеск солнца, прячущегося за планетой. Нас десантировали под покровом ночи. Аборигенам мы представимся как три небольших метеора. Никто не придаст значения, даже если и увидит. Затем иллюминаторы потемнели, мы начали ощущать легкую вибрацию. Вероятно, входили в плотные слои атмосферы, но сквозь мощные силовые поля самим шаттлам колоссальные перегрузки почти не передавались. Я закрыл глаза и вообразил, как неистово терзает трение нашу силовую оболочку, как бушует за бортом в каком-то метре от наших тел раскаленная стихия. Все-таки мы гении, подумал я. Как бы нас ни старалась сжечь наша родная планета, ей это вряд ли удастся. Силовые поля могли выдерживать температуры для работы на поверхности звезд, а о смешных двух-трех тысячах градусов, вызванных трением об атмосферу, и говорить не приходилось. Страшно было подумать, что раньше спускаемые аппараты просто падали и горели. Просто горели в атмосфере, пытаясь уберечь своими тонкими фюзеляжами хрупкие человеческие жизни. Эти смельчаки все-таки были героями, подумал я. Или психами, тут смотря с какой стороны взглянуть. Но пионеры космонавтики точно не были людьми обычными. У обычных слишком силен инстинкт самосохранения, но, с другой стороны, обычные люди и не способны на поступок. Не открывают новые земли и планеты, не изобретают, не создают, не творят — на то они и обычные. И добровольно обычные люди ни на какие риски не идут.

Тряска усилилась, и мне пришлось открыть глаза. Члены экипажа удивленно переглядывались — на тренировках все проходило мягче. Я сам не заметил, как вцепился в свой ложемент, ведомый то ли инстинктом, то ли накатывающим страхом. Перегрузка росла. Меня стало вдавливать в кресло, и вскоре я уже не мог оторвать рук.

— Это нормально? — крикнул кто-то сзади, но ответа не последовало. По всему шаттлу разнесся визг системы пожаротушения. Запахло гарью. И в этот самый момент меня тряхнуло с такой силой, что, не будь я притянут к креслу полями, впечатался бы в потолок. Хотя потолком он сейчас был лишь номинально. Шаттл начало крутить. Определить, где низ, а где верх уже не представлялось возможным. Вибрация усиливалась, от пилотов не было никаких вестей — наши отсеки были разделены герметичной переборкой. Должно быть, в кабине сейчас несладко, пилотам не позавидуешь, но посадить нас на планету было